Вещь. Империя Терон (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .TXT) 📗
Фарсим, до этого нерешительно стоявший на пороге, не вытерпел, сорвался с места, отчаянно размахивая найденным тесаком. В голове билась только одна мысль: заклинание могло повредить Вещи!
Светловолосый красавец-аристократ увернулся. Змея в его руках рассыпалась. Накопленной энергией маг ударил Фарсима. Эльфа отшвырнуло, стукнуло об стену. Фарсим упал безвольно, словно мешок с мукой, чудом не напоролся на свой же тесак. Аристократ навис над ним, протянув ладонь с растопыренными пальцами к голове Фарсима. Тот сквозь туман и головокружение почувствовал, как из него тянут силы. Будто зачарованный смотрел на сияющие нити, уходящие к ладони мага, а его черные глаза казались провалами в вечность. Пошевелиться Фарсим не мог и не хотел, думая о том, как чудесно и правильно происходящее. Нечеловеческая красота светловолосого мага, восхитительное единение магии и жизни, общее сердцебиение.
Что-то холодное и острое пронеслось между эльфом и аристократом. Смертельная связь прервалась. Фарсим моргнул, с ужасом увидел ледяное копье в груди мага. Тот держался за него обеими руками, беспомощно ловил ртом воздух, на лице отражались страдание и страх. Этого не могло быть! Кто посмел ранить такое прекрасное существо? Какое святотатство!
Фарсим протянул к нему руки, чтобы поддержать, едва не плакал от горя. Аристократ упал на колени, завалился на бок и замер, не сводя глаз с эльфа.
— Помоги мне, — едва слышный шепот чужака заглушил для Фарсима все остальные звуки.
Он видел слезы в глазах мага, муку на его лице и взялся за тесак. Взвешивая в руке оружие, подумал, что никогда не убивал. Так пусть же единственное убийство будет из сострадания.
Огненное заклинание выбило у него занесенный тесак. Растеряно проводив взглядом покореженное оружие, Фарсим зло обернулся к Нальясу.
— Ты жестокое чудовище! Он мучается! Пусть хоть умрет быстро!
— Он не умирает, — возмутительно спокойно возразил Нальяс. — Я взял его в плен. Это неплохая участь.
В этот момент у него за спиной окровавленный эльф вонзил меч в горло последнему полу-ящеру из отряда. Фарсима передернуло, он поспешно отвернулся, прижимая руку ко рту, стараясь подавить тошноту.
— Позволю себе напомнить, что этот человек вас едва не убил, — голос Нальяса прозвучал отрезвляюще холодно. — Поразительно. Из-за влияния Вещи вы готовы простить ему даже это.
Фарсим отшатнулся от него, не ответил. Собственное поведение его пугало, а ведь Нальяс был прав. Этому нечеловеку Фарсим был готов простить все, даже собственную смерть.
— Помогите мне его поднять, — жестко скомандовал Нальяс. — Нужно выбираться отсюда и поскорей.
С этими словами он наклонился к зачарованному чужаку.
— Спасибо за помощь! — старший из имперских воинов решил прояснить ситуацию, когда Фарсим и Нальяс общими усилиями поставили обездвиженного пленного на колени. — Вы вообще откуда взялись? Не знал, что из стражей тут кто-то мог быть. Говорят, все полегли.
— Жаль это слышать, — нахмурился юноша. — А император… Он еще жив?
— Да, — коротко ответил воин, глянул на чужака. — Первый пленный. Император обрадуется.
— Нам нужно скорей к нему. И нам нужна защита, — Нальяс обвел взглядом пятерых уцелевших воинов. — Иначе не дойдем.
— Тогда пошли, — решил старший за всех.
— Куда? — приподняв пленного над землей, уточнил Нальяс.
— В сад специй, — воин махнул рукой в сторону хозяйственной части парка. — Там в стене калитка есть за плющем. Через нее выйдем. Будет быстрей и безопасней всего. Город горит, но больше с запада.
Фарсим нервно сглотнул и, цепляясь за пояс пленного, потащил вместе с Нальясом чужака.
— Вы так и не сказали, как тут очутились, — напомнил воин, придерживая магам дверь в сад.
— Не при нем, — Нальяс красноречиво указал на пленного. — Он, конечно, обездвижен и занят своей болью, но не оглушен.
— Тоже верно, — согласился воин и, понизив голос, велел эльфам из своего отряда: — Осторожно. Вдоль стены.
Фарсим до боли сжал пальцы на поясе чужака. Холод чешуи его доспеха давно стал неприятным, но маг терпел, не жаловался и старался просто считать шаги. Не смотреть вокруг, не представлять встречу с императором и выжившими друзьями, если такие будут. Не вспоминать о том, как едва не стал энергетической подпиткой для чужака.
Но и только считать шаги оказалось очень сложно. Ведь каждый шаг приближал его к казни за измену. Каждый шаг отдалял его от чарующей синей звезды, от лорда Старенса. Когда воин нашел в толще плюща узкую дверку, Фарсим болезненно ощутил, что совершает чудовищную ошибку! Ему нужно забрать у Нальяса диск и вернуться к лорду Старенсу. Он великодушен, мудр, а благодарность за возвращение Вещи перевесит злость из-за проступка эльфа. Фарсим будет спасен!
Ему ведь удалось украсть артефакт из-под носа воинов Талааса! На виду у всех! Здесь помех еще меньше! Только молодой выскочка, возомнивший себя спасителем империи. Расчетливый, вон как подсуетился! Пленного себе раздобыл в качестве пропуска к императору. Чтобы с шумом и почестями появиться!
Пока он после боя ослаблен, отнять артефакт будет просто. А потом невидимость и быстрые ноги… Он ведь и воинов всех вперед себя пропустил…
— Не вздумайте! — сухо предупредил Нальяс.
Фарсим вздрогнул, встретился с молодым эльфом взглядом.
— Не понимаю, о чем вы, — с вызовом бросил он, горделиво выпятив грудь.
— Понимаете, — в темных, как грозовое небо, глазах блестел металл. — Я вернул вам долг жизни. Больше ничем вам не обязан. Силы на смертельные заклятия у меня есть. Не вынуждайте меня.
Фарсим захолодел. Он знал, чувствовал, что Нальяс не разбрасывается пустыми угрозами.
— Эй, господа маги! — окликнул их с той стороны стены старший воин. — Чисто. Проходите.
Нальяс, не сводя глаз с Фарсима, спокойным жестом пригласил его пройти через калитку первым.
Город действительно горел. Едкий дым стелился по земле и с высоты замкового холма казался серым туманом.
— Посмотрите на источники! — Нальяс кивком указал направление.
Фарсим оглянулся и обомлел. Горячие целебные ключи, достопримечательность и гордость Арроса, тоже дымили. Пар и дым клубились над лечебными банями так густо, что не видно было гор.
— Что это? Что там происходит? — ошеломленно пролепетал Фарсим.
— Силы природы тоже решили поучаствовать, я полагаю, — многозначительно ответил Нальяс.
Фарсим со стыдом вспомнил, как хвастался арестованному тем, что почувствовал природную магию звезды.
— Чего вы добиваетесь? — прошипел он так, чтобы слышал только Нальяс. — Думаете, меня не мучает совесть?
— Я знаю, что Вещь на вас влияет, — так же тихо ответил молодой эльф. — Знаю, на что толкает. Я не всегда буду рядом, чтобы вас остановить. Учитесь бороться с Вещью сами. Учитесь, пока не поздно. Стыд, угрызения совести и мысли об убитых помогут.
Фарсим не нашелся с ответом и радовался тому, что сопровождающие их воины вне замка начали переговариваться громче. Отправляясь в бой, они не думали, что выберутся живыми. В том коридоре успели проститься с жизнью, а теперь наслаждались тусклым солнечным светом и горчащим из-за дыма ветром. Радовались той особой радостью вернувшихся с того света, которую Фарсим отчетливо помнил еще со времен своей юности. Тогда империя воевала с восточным соседом, и маг знал много воинов. Больше всего его поражало, что, едва-едва выбравшись из смертельно опасной заварушки, те были готовы подвергать жизнь опасности снова и снова. Пока империя будет нуждаться в таких жертвах. Схожую решимость Фарсим чувствовал и в своих случайных сопровождающих. Это одновременно и пугало, и восхищало его.
Император, военные и боевые маги — все те, кто был способен дать отпор пришлым, — расположились в ратуше. Рядом в здании купеческой гильдии устроили большую больницу. На площади толпились люди и эльфы. Кто-то привозил еду и воду, кто-то нес в больницу лекарства из домашней аптеки, бинты. Тут же, нисколько не таясь, могильщики складывали в крытую телегу тела. В ратушу и из нее бегали посыльные с донесениями, изможденный городской лекарь в заляпанной кровью форме спал прямо на ступенях временной больницы. Трубка в его руках еще тлела. Резко пахло конским потом, разнообразными целебными травами и страхом. Арросцы были в ужасе от происходящего, но бодрились, изображали веру в своих воинов и императора.
