Графиня берет выходной (СИ) - Павлова Екатерина (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
— Отлично, где ставить подпись? — игнорирую его предложение.
— Даже не прочитаешь? — криво улыбается Генрих и с шумом откидывается в кожаное кресло.
— Ты собираешь меня и здесь обмануть? — изящно изгибаю бровь и ставлю, не глядя, свою подпись на первом листе. Не отводя от Генриха глаз, делаю это и на втором листе, и на последующих.
Рискую. Конечно же, я рискую. Мой хитроумный супруг может придумать все, что угодно. Но, с другой стороны, кроме титула мне терять нечего, все имущество и без того приобретено и принадлежит Генриху. Да, и титул, знаю, что сейчас мне назад не получить.
— Что значит «и здесь»? — недовольно уточняет Генрих.
Чувствую, как в воздухе начинает звенеть напряжение между нами. Внешне мы оба кажемся невозмутимыми, а внутри все вибрирует, вот-вот мое спокойствие даст трещину и осыплется у ног моих ледяными осколками.
— «И здесь» имеется в виду в финансовом плане. — тыкаю ручкой в договор, — Титул же ты мой присвоил.
Вибрация усиливается, ощущаю ее отголоски под кожей. Генрих натянут как струна, и для этого мне не обязательно касаться его. Кажется, что между нами рушится стена непонимания, но это не так. Земля разверзается под нашими ногами, образуя пропасть.
— Не я придумал ваши дурацкие правила наследования титулов, — гневно восклицает он, нервно распахивает ящик стола и достает из него бумагу с вензелем, — Возьми!
— Это еще что? — устало вздыхаю, но брать лист не отваживаюсь, жду, когда Генрих положит его передо мной на стол и после кончиком ручки пододвигаю его к себе.
— Отказ от вашего титула, прикрепишь к своему прошению Королю, — поясняет супруг и снова откидывается в кресло.
— Вот и чудно, — прикладываю я лист к подписанным документам, — Отдашь семейному адвокату, ну… или Николасу. Мне заниматься этим некогда.
Во-первых, не хочу показывать, что мне и правда важен этот документ. Пусть Генрих перетопчется со своим великодушием. А во-вторых, я так морально истощена, что малодушно хочется сбежать от всех проблем как можно дальше и отложить решение всех проблем на потом.
— Свою компанию я не отдам, она принадлежит мне целиком и полностью, — холодно продолжает Генрих.
— Больно надо, — наигранно пожимаю плечами и подписываю последний лист.
— Но я буду переводить тебе ежеквартально пятнадцать процентов дивидендов, — тихо добавляет он, а я замираю, удивленно поднимая на него глаза.
Очередная порция великодушия Генриха, но я не против. Мы никак не комментируем этот факт. Я не благодарю, а он не напрашивается на льстивые слова.
— Ничего, Диана, не забыла сказать? — исподлобья смотрит он на меня.
— Н-нет. — заикаясь бормочу я.
— Куда едешь?
— На Гаитанские острова, — тихо отвечаю. В глаза не смотрю. Тяжело.
— Хорошей поездки. Иди, — говорит он, поднимается из-за стола и отходит к окну.
Я рассматриваю его широкие плечи, руки, сомкнутые в замок за спиной, вскинутую к потолку голову и расставленные на ширине плеч ноги. Неужели на фразе «Иди» и закончится наш брак?
Слезы наворачиваются на глаза, я же не железная. Будто меня окутывает какой-то кошмарный липкий сон, из которого мне не выбраться.
Быстрым шагом выбегаю из кабинета, бегу прямо по коридору, а из глаз сыплются неконтролируемые слезы. Понимаешь, что все сотворила сама, но при этом все равно себя жалко!
Графиня Диана Даор сломалась, дала трещину как фарфоровая кукла. Красивая, хрупкая, пустая.
Влетаю в приемную к Николасу, в надежде, что брат на работе, и со всей скорости врезаюсь в грудь Иена. Он ловит меня на лету, обхватывает ладонями под локти и прижимает к себе.
— Диди, что случилось? — встревожено спрашивает он, рассматривая мое заплаканное лицо, — Диди, это слезы? Ты плачешь?
Сформулируй он вопрос по-другому, без слов «слезы» и «плач», я бы не разревелась, уткнувшись носом ему в грудь. Стою в объятиях Иена и глотаю горькие слезы. Жалко себя.
— Диана, — ласково шепчет Иен и проводит по волосам.
— Я, — громко всхлипываю, — Подписала документы на развод с Генрихом.
— Что? — Иен ошарашенно смотрит на меня и отстраняет от груди, — Диана, повтори!
— Я больше никакая не графиня Даор, я развелась с мужем! — с надрывом произношу я, а Иен снова прижимает меня к себе и ласково проводит ладонью по спине.
— Все будет хорошо, Диди. Это все к лучшему, — тихо шепчет он мне в макушку.
Хлесткий болезненный удар между лопаток отражается острой болью в самом сердце. Трудно дышать и стоять на ногах. Я вздрагиваю и отрываю голову от влажной рубашки Иена. Испортила еще одну дорогую мужскую вещь.
— Где Николас?
— На обеде. А ты, Диана, не хочешь пообедать? — тихо спрашивает Иен, смотрит на меня с надеждой, так, что сердце щемит.
— Нет, прости, — размазываю по лицу остатки слез, — Я спешу, мне надо идти.
И ничего не могу придумать лучше, чем навести переполох и подобно Золушке сбежать с бала в самый ответственный момент. Целую Иена в щеку и сбегаю из приемной Николаса.
На улице меня уже поджидает Барберри, сажусь на заднее сидение автомобиля, закрываюсь перегородкой, судорожно переодеваю вещи и меняю камень иллюзии. Теперь я Донна, и я лечу за новыми впечатлениями.
Единственное, я считаю правильным написать сообщение Элджебет: «Кажется, я только что развелась с мужем. Люблю тебя. Сажусь в самолет. Буду недоступна».
Элджи лопнет от любопытства, зато я раскрыла ей все свои секретики.
Генрих
Генрих Истербрук несся по коридору, не замечая ничего вокруг. Пальцы его судорожно впились в узел галстука, расслабили его и сорвали с шеи ненавистную удавку, отбросив в сторону за ненадобностью. За галстуком прочь последовали и верхние пуговицы рубашки, мешавшие дышать полной грудью.
Земля уходила из-под ног, а в груди зияла черная дыра, пожирая Генриха изнутри. Если бы кто сказал, что ему может быть так плохо из-за женщины, он бы ни за что не поверил, рассмеялся в лицо.
Но сейчас ему хотелось все крушить и сметать на своем пути, чтобы сбросить пар и расслабиться. Ну а больше всего на свете он желал набить аристократическую морду маркизу Маскотту. Это было бы самой сладкой наградой.
— Тупой лощеный хлыщ, — ненавистно выплюнул мужчина себе под ноги.
Черт дернул его пойти вслед за женой. Как же, в ее глазах блестели слезы, и он, точно глупый мальчишка, поспешил утешить ее. Сам довел, сам утешил — самостоятельный, все вполне логично. Вот только в его обществе Диана не нуждалась. Она вообще никогда в нем не нуждалась. На первом и единственном месте, пьедестале ее девичьих грез, был только светский франт Иен Аберкорн маркиз Маскотт.
Генрих влетел в свою приемную и в сердцах со всей силы хлопнул дверью, представляя, что в дверном проеме застряла голова маркиза. Было бы здорово, но нет, мечтам не суждено сбыться.
— О! Сэр, — пискнула Наташа, нервно подскакивая на своем месте, — желаете чай, кофе? — голос ее дрожал, до того грозный вид был у Генриха, но обязанности свои она выполняла исправно.
— Нет, спасибо, — скривил лицо мужчина, — Если кто меня будет спрашивать, скажи, что я не принимаю.
— Так точно, сэр, — кивнула девушка и выдохнула с облегчением, когда за шефом захлопнулись двери кабинета.
Генрих пинками откатил кресло к самому окну и устало развалился в нем, забросив ноги на подоконник.
Развод. Хотел ли он его? Нет, конечно же! Его все устраивало, даже больше, чем устраивало! Он и не помышлял ни о каком о разводе, пока его ушей не коснулся разговор жены с подругой в тот злосчастный день, когда он забыл документы дома, и ему пришлось вернуться без предупреждения.
Генрих запустил пятерню в волосы и до боли сжал их в кулак.
— Идиот, — резко подскочил он на ноги и стукнул кулаком по подоконнику.
Впервые в жизни он пошел на поводу у эмоций. Услышал, что Диана хочет иметь возможность все изменить, и он решил дать ей такой шанс. Позволил себе сиюминутную слабость. Не подумал, не взвесил, поступил совершенно несвойственным ему образом. И никак не мог ожидать, что жена его согласится столь быстро и безропотно, будто всю жизнь только и ждала этого предложения.
