Моя пятнадцатая сказка (СИ) - Свительская Елена Юрьевна (читать книги онлайн TXT) 📗
— Что случилось? — тихо спросили рядом.
Милый, нежный, красивый женский голос. Словно ко мне пришла богиня.
Но увидев медсестру, я испуганно отшатнулась.
— Ваши глаза…
— Ах, это… — девушка смущенно улыбнулась, подняла руку к лицу.
Белая-белая кожа, глаза темные и волосы черные как у японки, но мне в первый миг показалось, будто ей разрезали левый глаз. Просто ножом отхватили часть лица. То есть, ножом по лицу полоснули. Это в следующий миг, приглядевшись сквозь пряди длинной челки, зачесанной налево, я поняла, что не кровавый вижу порез, а просто два ряда коричнево-красных плоских родинок. Нет, коричневых, из-за полутени челки я не сразу их разглядела. И родинок было больше. Не два ряда, но похоже на два со стороны. И они лежали так в ряд по ее лбу, брови, веку и щеке, словно и правда ее кто-то сейчас ножом по лицу полоснул.
— Я такой родилась, — она смущенно улыбнулась. — Такая уж у меня судьба. Люди иногда пугаются, — торопливо зачесала волосы на лицо. — Но, знаешь, я иногда думаю, что лучше родиться с этими родинками, чем совсем слепой. Мне даже в чем-то повезло, — ко мне ступила, сжала осторожно мои плечи, заглянув в глаза, — Но, кажется, помощь сейчас нужна тебе, а не мне. Что случилось, малышка?
Я сбивчиво рассказала, задыхаясь от слез и вцепившись в ее руку. У нее была теплая нежная кожа и гибкие красивые пальцы.
— Мм, может и правда сердечный приступ? — медсестра нахмурилась. — Может, от переутомления. Говоришь, мама пропала несколько месяцев назад? Наверное, он слишком волновался.
— Нет, он не слишком волновался, — я всхлипнула. — Он хорошо держался. И почти не пил.
— Взрослые вынуждены скрывать, насколько сильно они волнуются, — девушка ласково провела по моей щеке, — чтобы не волновались такие красивые малышки. Но, послушай… говоришь, тот раненный друг врачей сам позвал? И его уже везли?
— Да, кажется, так, — всхлипнула.
— Значит, помощь нужна твоему раненному другу?
— Да, выходит, так, — всхлипнула, рот испуганно накрыла рукой. — Ой!
— А в какой он палате? — она осторожно сжала мое плечо.
Но я от волнения вообще не могла вспомнить. Разрыдалась от досады. Почему я совсем ничего, вообще ничего не могу сама сделать?!
— Ничего, — она обняла меня одной рукой. — Ничего, я сейчас в справочную позвоню. У меня есть их телефон.
— Правда? — робко подняла глаза.
— А зачем мне тебе врать? — она легонько мазнула кончиком пальца по моему кончику носа, погладив. — Сейчас, погоди… мосимоси! А-а, Танабата-сан?.. В какой палате на седьмом этаже раненный? Его сегодня привезли. Да? Поняла. Идем, — отключила связь и потянула за руку меня.
— У него еще такие длинные, красивые волосы! — вспомнила я. — Такого как он в мире больше нет!
— Его только одного сегодня привезли с рваными ранами, — она улыбнулась, но в следующий миг прикусила губу и нахмурилась, видя, видимо, как обидой зажглись мои глаза после ее улыбки. — Ну, пошли. Сто седьмая палата.
Палата оказалась та самая. Но Синдзиро лежал в той же позе, наполовину на полу, наполовину сверху кровати. И в себя, похоже, еще не приходил. Девушка отогнала меня — мягким движением красивой тонкой руки — и стала расстегивать пижаму. Осторожно отлепила от пропитавшихся кровью бинтов. Я, поморщившись, отвернулась. Почему-то подумала, что ей бы подошло танцевать танец с веером в кимоно с длинными-длинными рукавами. Это изящное движение руки… или в каком-то другом старинном платье. В китайском тоже вышло бы красиво.
— Знаешь, сходи пока за врачом. Надо б еще одного, — она достала из кармана широких голубых штанов блокнотик в скромной блекло-желтой обложке и черную простую ручку, написала несколько иероглифов на верхнем листе окровавленной рукой и, отбросив блокнот и ручку, протянула чуть помятый листок мне. — Передай им. Не волнуйся, думаю, до реанимации дело на этот раз не дойдет. Просто он внезапно побежал — тело испытало шок. От этого тоже бывает, что теряют сознание.
— Просто взрослые врут, чтобы дети меньше волновались! — проворчала я.
— Он будет жить! Клянусь! — улыбнулась мне примиряюще она. — Но ты лучше сходи за врачом. Рю Мидзугава… да, впрочем, он, наверное, еще в операционной. Но любой другой тоже подойдет. Здесь замечательные врачи.
— И медсестры красивые, — я вздохнула, — добрые. Только… кажется, Рю Мидзугава — тот, кого Синдзиро-сэмпай позвал за моим отцом.
— Значит, за отца твоего можно теперь не волноваться, — она подмигнула мне.
— Значит, да, — я вздохнула.
— 3 этаж, кабинет первый за левым поворотом коридора от лифта. Можно, конечно, любого подхватить, но там лучшие специалисты по рваным ранам и лечению кровопотерей. А, подойди-ка… да нет же, время… — она запнулась. — Скажи, может, понадобится еще кровь.
И я, вздохнув, выбежала. И остановилась смущенно.
— Лифт направо по коридору, за вторым поворотом! — донеслось до меня из-за отъехавшей все еще двери.
— Спасибо! — я всхлипнула.
Она прямо как Канон явилась ко мне из ниоткуда!
— Не стоит, я просто делаю свое дело! — отозвалась добрая незнакомка. — Но ты беги, малышка. Это то, что ты сейчас можешь сделать. И…
— И чем быстрее, тем лучше? — я всхлипнула.
— Да, беги, — не стала врать уже она.
И я помчалась звать врачей: то единственное, что даже я могу сейчас сделать. И что мне сделать получше.
Врачей я нашла. Лифт тоже. Врачей у лифта стоящих отправила в сто седьмую палату и, на всякий случай, поехала звать тех, кого она просила позвать. С момента нашей встречи с этой девушкой мне казалось, что моя удача наконец-то вернулась ко мне. Да ее нежные ласки, ее теплый взгляд, ее участие к незнакомому человеку… я правда поверила, что в нашем мире хотя бы иногда ходит Канон.
Хотя она врала, что реанимация не потребуется, Синдзиро опять туда увезли!
Я сидела в коридоре близ реанимации, рыдала, закрыв руками лицо. У реанимации сидела скромная тихая бабуля, и она держалась без слез. Она так горячо молилась за кого-то из своих близких, перебирая шары четок, что я не решилась своими всхлипами мешать ее молитвам и даже напоминать своим лицом, что беды и зло в нашем мире иногда случаются.
Откуда-то на меня набрел унылый Мамору. Тихо сел рядом. Чуть погодя, минуту или две спустя, меня осторожно за плечи обнял. Одной рукой прижал к себе. Так мы долго сидели. Обоим было грустно.
— А Рю? — спросила я наконец, опомнившись. — Твой брат… он…
— Рю теперь бодрится и делает вид, будто он в полном порядке и скоро их опять побьет, — мальчик вздохнул. — Но я же вижу, что брат так хотел попасть на сегодняшний матч! Он уже скоро начнется, вечером. А твой друг в какой палате? С ним-то что?
— Он в реанимации! — всхлипнула. — И папу увезли! Он… он папу спасал. Когда папа упал.
— Значит, замечательный у тебя друг! — Мамору осторожно похлопал меня по волосам. — И ему это зачтется! Вот увидишь.
Вздохнул.
— А почему ты не с ним?
— А я так врать, как он, не могу! — мальчик сжал кулаки. — Я хочу этих проклятых парней просто убить! Зачем они сломали ему мечту?!
— Не волнуйся, Макусиму-сан им устроит. Он не побоялся даже написать репортаж про парня из якудза. Только за то, что тот переехал собаку на джипе, — всхлипнула. — Собаку моей подруги. И друга.
— Так спокойно задавил человека? — глаза его расширились.
— Нет, собака была ее другом, — торопливо поправилась я, чтобы он и из-за этого не волновался. — Не только ее животным.
— Да, грустно, — Мамору-кун вздохнул.
Мы еще какое-то время посидели вдвоем. На скорой кого-то с аварии привезли, прокатили мимо нас на каталке. Я вскрикнула, увидев лицо в крови, мальчик торопливо закрыл мои глаза своей ладонью. Кто-то из врачей на бегу потребовал не шуметь. Но неподвижный человек — я успела заметить — даже не дернулся от моего вскрика.
— Может, ты в другом месте подождешь? — предложил мне мой внезапный друг, убрав чуть погодя руку.
— Нет, — вздохнула, — я хочу рядом с ними быть, не смотря ни на что.
