Звезда Гаада (СИ) - Свительская Елена Юрьевна (читать книги txt) 📗
Вырвала свою руку из его, села так резко, что мы столкнулись лбами.
— Может, всё от того что у меня есть сердце? И я не могу равнодушно смотреть на чужие страдания! — и переместилась в обычный мир.
И долго лежала под толстым дубом, чья крона сплелась с верхушкой молодой ели, уткнувшись лицом в тощую траву и сухую землю. Обычных слёз уже не осталось, как будто они все вышли, а душа стонала.
Все они тут сволочи! Из-за белых хранителей, вздумавших подставить чёрных убийством какого-то нищего парня-калеки, обычные люди «узнали о гадкой натуре слуг Тьмы», потому время от времени занимались выискиванием и уничтожением «приспешников чёрных хранителей». А кто-то просто хотел подставить своих врагов, обвинив их в содействии «слугам Тьмы», а так же свалить свою вину на невиновных.
Эта дрянь продолжалась не одно тысячелетие, но вот местная инквизиция зародилась довольно-таки поздно. И сразу же рьяно стала изводить невиновных людей, то по причине навета, то по собственной неприязни. И всё под видом благого дела. У жертв никто не спрашивал, так ли всё, как говорят Серые каратели Тьмы. Чёрные хранители тщетно пытались восстановить свою репутацию. Нескольких бедолаг спасли, отправив тех в далёкие страны. А так же время от времени требовали, чтоб Серые каратели Тьмы унялись, угрожали им жестокой расправой.
Прошло несколько лет, но местная инквизиция не успокоилась. Однажды Камилл не вытерпел и сжёг одно из второстепенных логов Серых карателей Тьмы. Дело было ночью, дома в селении все были деревянные. В начавшейся панике никто не заметил поджигателя, наблюдавшего за пожаром сверху, так что выжившие списали всё на чьё-то неосторожное обращение с огнём.
Инквизиция продолжала уничтожать невинных. Ни белые, ни чёрные хранители особенно не пытались её остановить. А потом Камилл не выдержал: выбрал время, когда его приятели в очередной раз разбирались с врагами — и уничтожил почти всех «борцов со слугами Тьмы». За что его, тогда ещё рядового хранителя, едва не прикончили свои — Камилла спасла неожиданная выходка с пением песни, не соответствующей ситуации — чернокрылые списали устроенный им разгром на приступ помешательства.
А остатки инквизиции предпочли заняться тихим сельским трудом и не высовываться с новыми «благими делами». Репутация чернокрылых после тех событий ухудшилась окончательно и бесповоротно. Впрочем, сами они не гнушались гадить своим заклятым врагам и с удовольствием тех убивали.
Мир страдал, так как сам быстро поправиться не мог. И иногда мир так страшно мучился, такие огромные территории лишались равновесия, что хранители опять вспоминали о своём призвании, да и сходиться на завершающей битве им было уже некогда. Иначе бы одна из сторон давно избавилась от другой.
Мне стало досадно, что я ничего не могу изменить. И горько, так как искренне сочувствовала несчастному миру. Общаться с хранителями расхотелось надолго, в том числе с Неёлой, Карстом и Гаадом, так как они сложившемуся положению дел не препятствовали. В Камилле, которому сочувствовала, я вдруг обнаружила неприятную мне сторону: он почти всех Серых карателей Тьмы перебил! Да и белокрылых не щадил. И хотя и те, и другие были виноваты, его жестокость меня испугала. А Эррия, Посланница Небес, наделённая огромной мощью, никак вражде хранителей не препятствовала, разве что иногда вступалась за чернокрылых, так как её любимый был одним из них. Да на ложь белокрылых она не повелась, в отличие от многих Посланцев и Посланниц, которые врагам грызться не мешали, более того, активно помогали белокрылым, что приводило к местным «священным войнам» и, как следствие, гибели тысяч непричастных.
Впрочем, будь и сами простые люди добрее, Равновесие бы в мире худо-бедно держалось. Тогда мир бы не страдал, к тому же отпала бы необходимость в хранителях. Однако доброту и человечность здесь не признавали главными достоинствами, потому к ним люди не очень-то и стремились. Это вновь и вновь нарушало Равновесие и вызывало необходимость в хранителях, которые успевали так же поцапаться между собой. Получался замкнутый круг. И все были так или иначе виноваты в царившем ужасе. И те, кто мог что-то изменить, вместо этого занимались чем-то другим.
А что могу изменить я, плаксивая, трусливая и очень юная дурочка? Разве что попытаться существенно восстановить Равновесие, в надежде, что улучшение состояния в окружающем мире благотворно повлияет на людей, и в их душах воцарится подлинное, глубокое Равновесие, которое не располагает к деланью зла кому-либо. Но… ведь это пытались сделать многие хранители до меня? И даже изначальные среди них были. Впрочем, хоть что-то делать самой, даже упахиваясь до изнеможения и потери сознания, было намного легче, чем просто смотреть на ад, царивший в чужом мире.
И я до изнеможения лечила несчастный мир, веря в то, что его спасение благотворно повлияет на его обитателей. Или… мне просто хотелось в это верить. Спала мало, в укромных местах на обычной части мира, питалась кое-как: плодами с деревьев, ягодами, грибами. Последние наловчилась зажаривать прямо у себя на руке: после ста с чем-то угольков научилась регулировать пламя, созданное из Света, так что грибы готовились, но мои ладони не страдали.
На Чёрную землю так и не вернулась. Ни с белыми, ни с чёрными, ни с изначальными хранителями не говорила, даже с Карстом и Тайаелом. И, тем более, с Гаадом: даже будучи одним из Старейшин, он не препятствовал этой дикой и страшной войне между чернокрылыми и белокрылыми. При воспоминании о хранителях, когда-то симпатичных мне, морщилась. Подобное ощущение испытала в детстве, когда с удовольствием уплетала чудесное яблоко сорта Белый налив и вдруг взглянула на бочок, от которого уже прилично откусила, а там обнаружилась дырка, из которой выглядывал червяк, причём другая его часть уже была пережёвана вместе с яблоком, а измельчённая масса — проглочена. Вместе с его червячьими потрохами и дерьмом его заодно.
Иногда обычные люди меня радовали: по доброте некоторые из них намного опережали всех хранителей, вместе взятых. Правда, грустных историй было намного больше. Так что когда я начала обращать больше внимания на жизнь обитателей этого мира, в сердце моём стало намного больше грусти.
Из дней, заполненных усердным трудом и наблюдением, а так же вмешательством в жизни обычных людей, меня вырвал снег. Я так сильно слилась душой с миром, так много усилий прилагала к восстановлению Равновесия около горного города, что не заметила, когда упали первые снежинки. И вышла из слияния с миром только тогда, когда мои промокшие ноги замёрзли. Только тогда очнулась, опустила взгляд и увидела, что всё вокруг усыпано снегом. В северной стране началась зима.
Когда я только-только попала в этот мир, в одну из стран, близкую к северу, там была ранняя весна. До середины лета я притворялась обычной девушкой. Уже около пяти месяцев я здесь, но лучше не стало. Может, если бы я сразу же начала использовать дар хранительницы… Впрочем, он не сразу у меня пробудился. Но с конца лета до начала зимы я очень старалась. И ничего не изменилось! То Равновесие, которое я восстановила, разрушают и злоба простых людей, и вражда хранителей. Того, что я достигла, не достаточно, чтобы Равновесие в пространстве начало благотворно влиять на живших в тех территориях, восстановило подлинное Равновесие в них самих. Следовательно, сколько б я ни старалась, рано или поздно мои труды пропадут. А может, в этом мире уже невозможно восстановить подлинное, всеобщее, изначальное Равновесие?
При нынешнем частичном Равновесии мир ещё способен жить, но когда Тьмы в пространстве и в людях станет слишком много, он погибнет. Правда, когда мир получает смертельную болезнь, приходят Посланники Небес и лечат его или же делают болезнь мира чуть менее тяжёлой, которую он ещё в силах вынести. Так что когда несчастный мир опять будет на грани разрушения, вновь придёт…
А впрочем, на этот раз никто может и не явится, так как Гаад однажды потребовал, чтоб Посланников больше не являлось, так как без них лучше, чем с ними — и вот уже несколько веков Небеса исполняют его просьбу. Да, меня в этот мир затащили из чужого. Или я сама как-то сумела прийти, подглядевшая как-то сквозь огромное расстояние между миров мечту маленького, тогда ещё доброго Гаада? Но я же всего лишь хранительница! Меня бы узнали, будь у меня цвет крыльев, как и у Посланников: зелёным. Или… как и у Стража Небес. Говорили, что того когда-то тоже видели с зелёными крыльями. Тех же, кто видел самого Творца, кажется, давно уже не было среди живых.
