Звезда Гаада (СИ) - Свительская Елена Юрьевна (читать книги txt) 📗
— Ты что творишь?! — заорал Благ, — Знаешь, сколько времени и сил ушло у нас, чтобы построить эти дома?!
— А ты знаешь, каково быть запертым в нужнике, когда твоих родственников и соседей безжалостно вырезают?!
Мне хватило одного взгляда на злое лицо друга, чтоб понять: он не будет просить прощения, более того, с удовольствием ещё что-нибудь разрушит. Тёмные чувства так завладели им, что Карст желал кого-нибудь убить. Заметила, как быстро переглянулись белокрылые: обезумевший от ярости изначальный был очень опасен для них.
Часть 4.12
— Са-а-ай!!! — заорал Благ.
И я ощутила, как белокрылые сгустили Свет внутри себя, как втянули его из окружающего пространства, собирая смертоносное оружие. Вскрикнуть не успела: Кайер, появившийся у меня за спиной, зажал мне рот и рванул меня в сторону. Вскрикнул Тарай, сбитый на землю ударом клинка из Света, запущенным не то Старейшиной, не то стоящим рядом с ним. О, нет, они хотят уничтожить Карста!
Отчаянно метнулась между другом и его врагами.
Прежде, чем успела что-то подумать или осознать, сгустки Света вцепились в мои крылья. Я ослепла от боли, оглохла от собственного крика…
На сей раз я стояла у обрыва, а Камилл пришёл откуда-то издалека, от жизни. Вид у мужчины был очень мрачный. Радостно приветствовала его, а он — разразился бранью. Кричал на меня долго и сердито. Я сначала растерялась, потом обиделась, затем поняла, что он узнал о случившемся со мной и очень за меня волнуется, поэтому простила его за резкие слова. Выпустив пар, он оттащил меня от обрыва, устало опустился на камень около меня, проворчал:
— Впервые встретил человека, от которого столько головной боли!
Мы долгое время молчали, разглядывая край каменного выступа, нависавший над обрывом.
— А почему ты не хочешь сказать мне, кем стал? — не вытерпела я.
— Во-первых, не могу, во-вторых, это… — он стиснул голову, поморщился, — Я не могу этого понять. Стена между моим прошлым и настоящим… А тебе так важно это знать?
Киваю.
— Увы, не могу тебя обрадовать ничем кроме того, что сейчас я живу более-менее спокойно. Разумеется, когда рядом со мной не проносится вихрь по имени Кария, — мрачная ухмылка, — Я стремлюсь его успокоить и поддержать. Как могу, — он коснулся своего лба, долго сидел, закрыв глаза ладонью.
Ему мучительно пробиваться через пелену забвения. И зачем я его мучаю? Он помогает мне, чем может. Откуда-то я это знаю. И чувствую, что настоящий Камилл часто находится около меня, но вот определить, кто это… почему я не могу его узнать в обычной жизни, наяву?! Если он часто находится около меня? Не понимаю!
Вздохнув, призналась:
— Прости, я так и не выяснила, чем могу поддержать тебя и Эррию. В последнее время я была занята…
— Восстановлением Равновесия, — это воспоминание не причинило ему боли, так как появилось легко, когда он даже не желал выяснить что-то из новой жизни, — Пора уже смириться, Кария. Есть то, что нельзя изменить. Ты и Эррия принадлежите другому миру, который находится далеко от моего. Когда звёзды занимают определённое положение — это случается очень редко — ненадолго образуется мост между мирами. Но мой мир выталкивает тех, кто ему чужд через какое-то время, да и миры, откуда приходят иноземцы, стремятся вернуть к себе своего человека. Может, вообще существует только два мира: твой и наш. Это не понятно, так как у нас не хватает сведений о пришедших к нам. Если бы появился мост между двумя мирами, если бы кто-то смог им воспользоваться, тогда он бы мог по своей воле… Впрочем, пока такого человека нет. Да и возможно ли, чтоб он появился?
— А что если Небеса и Страж участвуют в появлениях людей из других миров? Если это они их сюда вытаскивают и выкидывают обратно или в иное место?
— Может быть и так, — грустно кивнул хранитель.
Мне вспомнилась плита на Горе справедливости. Там появился новый, третий цвет. Не то в знак того, что объявилась я, Старейшина изначальных, не то потому что меня что-то дёрнуло пожелать увидеть новый цвет на каменной плите. И то ли та изменилась, следуя моей воле, то ли это что-то подтолкнуло меня внести красный цвет. Но что это могло быть? Очередное моё необдуманное желание? Или интуитивное понимание того, что в этом мире чего-то не хватает, а плита — символизирует мир в целом? Впрочем, красный цвет — символ изначальных хранителей, так что скорее уж я изменила чёрно-белую плиту в знак того, что скоро появятся новые изначальные хранители и хранительницы. Или же красный ещё и означает Третью силу мирозданья? Тогда выходит, я интуитивно или следуя чьему-то велению показала, что Свет и Тьма — не единственные главные силы, что есть ещё одна, о которой в этом мире забыли? Но я не знаю, кто и зачем сделал эту каменную плиту!
— Камилл, а если нет никого, кто нами играет? Если самые сильные в каждом из миров — это сами люди? Что если все случайности и закономерности объяснятся нашими желаниями, их столкновениями или совпадениями, а так же их созвучием или противоречием с нашими мирами и нашим изначальным предназначением?
— Я поверю в это только в том случае, если появится мост между мирами — и Эррия вновь вернётся ко мне, — грустная усмешка, — Вот только этого никогда не случится. Я всё забыл. Всё самое важное. Да и наши миры между собой не соприкасаются.
И мне ещё больше захотелось совершить невозможное: помочь этим двоим вновь встретится, а так же обеспечить себе возможность не расставаться с моим любимым или же способность по своей воле приходить в его мир! Но вместе с этим желанием появилось и опасение, что образовавшийся мост между мирами смогут использовать не только мы, но и другие, среди которых найдётся кто-то, желающий зла чужому миру. Моему миру своих негодяев хватает, да и этот того и гляди разрушится. Если в мой мир попадут хранители, да ещё и со своими способностями, которые переплюнут всю нашу технику и оружие или же сюда заберётся какой-нибудь придурок с пулемётом или атомной бомбой… это ж жуть что получится! А если объединится кто-то из хранителей и хорошо вооружённые люди из моего мира… брр! Да, я желаю добра себе, Гааду, Элле и Камиллу, а так же обоим мирам, но вот если моё желание исполнится, возможно, всем нам будет намного хуже. Но так не хочется расставаться с любимым!
Растерянно руку положила на странно забившееся сердце. Мне… мне всё-таки не хочется с ним расставаться?..
— Прощай, Кария. Мне пора, — вдруг сказал Камилл и исчез.
Может, мы больше не увидимся и с Камиллом. И… и с Гаадом я больше не увижусь, если вернусь в свой мир. И к грустным историям наших миров добавится ещё одна: про меня и Гаада. Нет, не хочу! Не надо!
Возле моей постели в доме Блага, в моей бывшей комнате, сидел Кайер с толстой книжкой в руках. И больше никого. Почему я здесь? Где Тарай и Карст?!
— Изначальный совсем недавно отправился на Чёрную землю: он проводит Тарая и вернётся, — объяснил белокрылый, не отрываясь от чтения.
Ой, точно, Гаад так же чувствует чьё-то состояние — и прикидывает, в каком направлении могут течь мысли неспокойного человека.
— И вообще, хватит уже паниковать! От тебя и спокойной много бед, а когда ты издёргаешься… — он добавил какое-то местное ругательство: сравнил меня с особой, о которой я ничего не слышала. Впрочем, судя по выражению его лица: дама была из нехороших.
Заглянула под одеяло. Фух, меня не раздевали, только разули. О, вот и мои сандалии: стоят около кресла, в котором сидит противный парень. Хех, сам, что ли меня разувал? Тиран бы их точно не стал. Но… можно ли верить другу Блага? Точно ли мой друг отправился обратно? Или… его…
С ненавистью взглянула на друга тирана. Тот, на миг остановив взгляд на строчке посередине левой страницы, недовольно произнёс:
— Мы заметили, что твоих любовников лучше не трогать: если им что-то угрожает, ты становишься неуправляемой и всё переворачиваешь вверх ногами. На память никто не жалуется. Однако если они будут вредить нам, если мы будем в опасности из-за них, если они будут вставать у нас на пути, тогда мы их уничтожим.
