Кроваво-красный (СИ) - "Ulgar Ridt" (читаем книги .TXT) 📗
— Что будешь делать, если рядом нет корня Нирна и паслена? — Лашанс отодвинул от себя голову Тенегрива, притащившего чью-то крупную кость и пытавшегося сунуть ее в руки хозяина.
— Если рядом есть пещеры, найду каменный гриб. — Терис выдернула нож, — Можно приготовить более слабый вариант «черных слез». Мелко растереть шляпку гриба, варить, собрать конденсат. Не убьет, но эффект тот же. Жертва будет ослаблена и уязвима. Если получится, добавлю корень пустырника. У старого или больного человека этот яд может вызвать остановку сердца.
Нож снова блеснул в рыжем свете заходящего за гору солнца и вонзился в центр нарисованной углем на стволе дерева мишени, испещренной отметинами от предыдущих попаданий. С меткостью у нее определенно лучше, чем с клинками. На тренировках она уклонялась от ударов, с трудом блокировала, но редко дотягивалась до противника. Низкий рост, помешавший когда-то вступить в Гильдию бойцов, не шел на пользу и здесь: длина руки не позволяла пробить оборону высокого скелета.
— На сегодня хватит. У меня для тебя задание. — Спикер не стал вытаскивать ножа и вместо этого извлек из кармана дуплета свернутый лист пергамента. — С жертвой проблем не должно быть. Ей уже много лет, она не владеет ни магией, ни оружием и живет одна. Ее ферма Эпллвотч недалеко от Брумы. Глухое место, рядом только пещеры и руины, убьешь — никто не услышит.
Терис взяла контракт, стараясь не показать разочарования. Заданий не было бесконечно долго. Контракты, лежавшие на столе в форте, неизменно передавались Дредасу Рендару, и время от времени тот приносил отчеты. Новички справлялись, даже Тилмо умудрился убить какого-то торговца на дороге в Имперский город, а методы Дангор, судя по всему, вызывали у данмера неподдельный восторг, с трудом скрываемый за маской обычной бесстрастности. Пару раз Спикер уезжал сам, и в последний раз вернулся с очередной залитой кровью книгой и разбитыми песочными часами, принадлежавшими уже покойному некроманту.
И вот наконец контракт — простой сверх ожидаемого, напоминающий о собственном ничтожестве. Старая крестьянка, неспособная защититься — достойная компания для наркомана Фэлиана, старика Руфио и ублюдка Франсуа Матьера, который сам с готовностью выпил вино летаргии.
Лишнее болезненное напоминание о том, что это не ее место.
— Не расстраивайся. Помимо нее есть еще четверо ее детей.
— И все мои? — Терис взяла контракт и, едва коснувшись взглядом строчек, почувствовала, как задетое самолюбие становится совершенно ничтожным по сравнению с давним страхом.
Драконис. Не слишком распространенная фамилия. И слишком сложно надеяться, что в мире есть еще один Маттиас Драконис, которого кто-то может хотеть убить настолько сильно, что готов связаться с Братством.
— Да, все твои. — Тон Спикера прозвучал так, как будто бы он делал какой-то невероятно щедрый подарок. — Я знаю только об одной ее дочери, Кейлии Драконис. Она из городской стражи Лейавина, с ней могут быть сложности. Про Андреаса, Сибиллу и Маттиаса узнаешь у Перении. Придумай, как.
Нельзя показывать страх. Нельзя говорить об их довольно близком знакомстве, работе вместе и о том, насколько он опасен. Спикеру и без того хватает забот. Она должна справиться, только забыть для начала о том, что из себя представляет наемник. Он не страшнее, чем Филида и чем пират на корабле, ставший ее первым заданием. Его не охраняют так, как путь к Валену Дрету. Глупо бояться, с ним будет проще: она знает его привычки, его образ жизни, места, куда он ходит вечерами. Плавучая таверна — его любимое заведение, а в портовом районе достаточно тихих закоулков, где можно с безопасного расстояния выстрелить человеку в спину, и никто ничего не заметит: жители этого места не слишком любят встревать в чужие дела.
Это успокаивало, заглушало на мгновение оживший старый страх и позволяло сосредоточиться на Перении Драконис. Старая крестьянка, живет одна… глухое место с безлюдной дорогой и руинами рядом.
— Я могу попроситься к ней на ночь. Придумаю что-нибудь, чтобы она мне доверяла, сочувствовала и не боялась. Например, что я одна и без оружия, ночью на дороге страшно, еду я далеко…а из Брумы я вообще сбежала, там у меня дядя-тиран или пьющий муж. Или оба сразу. Или все умерли. А еще я беременна.
Спикер хотел что-то сказать, но промолчал, и его взгляд даже выразил некоторое одобрение.
— И...наверное, я родом из Лейавина, наслышана о ее дочери. Попробую как-нибудь ненавязчиво узнать про остальных. — Терис не позволила голосу выдать волнение. — Маттиас работает на коллекционера, я знаю, где его искать. В Имперском городе у него есть дом. И...я что-то слышала про Сибиллу. Давно и слишком мало. Кажется, она немного странная.
Немного странная — еще более ненормальная, чем ее брат, если верить словам нищего, подслушанным в таверне. Тогда она только что отравила Фэлиана и ждала известия о его смерти, пытаясь верить, что Маттиас Драконис навечно остался в руинах.
— Когда убьешь Перению, вернешься сюда. Обсудим, как убрать остальных. — Спикер кинул вновь принесенную Тенегривом кость подальше в кусты, и конь унесся вслед за ней, ломая ветви. — Яды и зелья возьмешь здесь. Дангор делает интересные вещи, но не советую ничего у него брать. Во всяком случае, пока что. Антоний взял у него на пробу несколько флаконов с горючим, если вернется живым — посмотрим.?
***
Снаружи лил дождь, и было слышно, как бурлит вода в ручье рядом с домом. От раската грома задрожали слюдяные пластины в окне, и где-то в хлеву испуганно заржала Каштанка.
Черная Рука не торопилась давать полагавшуюся душителю лошадь вроде Тенегрива, но Терис это не слишком расстраивало. От хищного коня Спикера она стремилась держаться подальше, и даже в заверения, что никого из Черной Руки такое существо не тронет, верилось слабо. Полукровка не могла избавиться от чувства, что с ее везением лошадь, даже своя, запросто могла бы отхватить ей пару пальцев острыми как ножи зубами. С Каштанкой было проще: лохматая лошадка не сверкала красными глазами, ела с руки морковь и яблоки, и ее можно было оставить в хлеве, не опасаясь, что она забавы ради перегрызет кур.
— Если и дальше так пойдет, урожай будет хороший. — Перения Драконис задернула на окне короткие занавеси и неторопливо направилась к столу, мягко ступая по чистому половику. — В этом году картошки побольше посадить надо, уж очень ее Андреас любит. Может, приедет летом...
— Вы здесь совсем одна? — Терис плотнее закуталась в шаль и сжала в руках теплую кружку с травяным чаем.
На душе было гадко. Перения Драконис впустила ее сразу, едва она постучала в дверь. Ожидаемо поверила в историю про беременность и бегство от пьющего мужа-тирана, сокрушенно покачала головой, щедро положила в тарелку тушеных овощей и предложила остаться хоть на неделю, если погода не станет лучше. Она совершенно не побоялась повернуться спиной, оставив на столе обе чашки.
— Да, дети выросли, разъехались. — Крестьянка села на свое место и сделала глоток чая, пахнущего ягодами и медом. — Муж умер давно, Сибилле только два годика было.
Час. Еще час она сможет говорить, потом ее потянет в сон... Легкая смерть во сне — самое лучшее, что убийца может сделать для нее.
— Я не представляю, как это возможно... — Восторг в голосе и взгляде заставил женщину улыбнуться. — Четверо детей, и... Я жила в Лейавине, Кейлию Драконис все знают и уважают... И это вы ее воспитали! А я все боялась, что одного не смогу вырастить...
— Ну что ты, с одним будет совсем несложно. — Перения Драконис улыбнулась, показав ровные и удивительно здоровые для своих лет зубы. — А Кейлия у меня умница. Всегда такая сообразительная была, упрямая, умела на своем стоять. Столько человек ее замуж звали! Всем до единого отказала. Сказала, что в Легион хочет, как отец. Муж ведь у меня в Легионе служил, во времена Кризиса защищал Бруму. Кейлию, конечно, туда не взяли, но хоть в Лейавине граф для нее сделал исключение, принял в стражу. — Женщина вздохнула, и улыбка сменилась выражением печали, привычной и давно принятой, но временами напоминавшей о себе. — Жаль только, что замуж не хочет. В моем возрасте все уже давно внуков нянчат...
