Обреченность (ЛП) - Картер И. С. (читать книги без сокращений .txt) 📗
— Ну же, Люк. Мы должны уйти, прежде чем отец найдет нас здесь, — я наблюдаю, как он больше ни разу не взглянул на тело своей матери, его пристальный взгляд сосредоточен на маленьком мальчике, присевшем у неё в ногах.
Люк тихо хнычет в ответ, с его маленьких губ слетают слова.
— Не бросай нас, мамочка. Возвращайся, мамочка.
Звук голосов доносится откуда-то неподалёку. Звук шагов раздается всё ближе.
Я вижу панику в глазах Коула, он не хочет быть пойманным здесь, и он более решительно тащит своего младшего брата, но меньший мальчик отказывается уходить, и его хныканье превращается в полномасштабные рыдания.
Моё сердце болит за них.
Оно болит из-за маленького мальчика, трагически цепляющегося за мертвое тело своей матери, умоляя её вернуться, и сжимается от наблюдения явного ужаса, отражающегося на лице юного Коула.
Всё это время их любимая мать смотрит на них свысока невидящими глазами, в то время как темно-красная кровь капает с кончиков пальцев её рук, которые никогда снова не подарят им успокоение.
— Люк, мы должны идти. Сейчас!
Голоса становятся громче, пока они практически не достигают дверей. Я хочу спрятаться, хочу заблокировать это видение и то, что бы не следовало за ним. Я эгоистично не хочу больше ничего видеть из событий, которые превратили этих маленьких мальчиков в монстров.
Коул застывает, его тело в защитном жесте оборачивается вокруг Люка, полностью закрывая более младшего мальчика от происходящего.
Звук голосов становится громче, и я могу почувствовать их владельцев, пока они не оказываются прямо позади меня. Я не поворачиваюсь, я не хочу видеть, кто это, ленты их аур, ползущие по полу и между моими ногами, сообщают мне достаточно.
— Коул. Что я говорил тебе? Встань, СЕЙЧАС ЖЕ! — голос раздается прямо позади меня.
Коул не двигается. Он даже не поворачивает свою голову, чтобы подтвердить команду, он полностью сфокусирован на маленьком мальчике, которого так отчаянно пытается скрыть.
— Коул. Не заставляй меня идти за тобой. Встань, бл*дь, мальчишка, и прекрати валяться на полу в ногах этой шлюхи.
Однако Коул даже не вздрагивает, и я прошу его встать, повиноваться тому, кто бы не прокричал эти команды.
— Приведите мальчишку, — приказывает голос, и я ощущаю другое присутствие в комнате, и оно направилось прямо сквозь мою мысленную форму.
Мужчина с лысой головой, одетый в темный костюм, но я пока не могу разглядеть его черты. Он идет прямо туда, где неподвижно присел Коул, и хватает мальчика рукой, низко склоняясь, чтобы прошептать что-то в его ухо.
— Не успокаивай сосунка, ПРИВЕДИ ЕГО! — тьма сгущается вокруг моих ног, когда шаги другого мужчины следуют дальше по комнате, если б у меня была материальная форма, он был бы вровень с моей спиной. Я могу ощущать злую пульсацию его тела, практически как сердцебиение.
Лысый человек сжимает свою хватку и одним движением тянет теперь извивающегося Коула подальше от печальной картины, простирающейся перед ним.
Коул изо всех сил пытается вырваться, но он не ровня взрослому мужчине, и скоро мальчик оказывается на полу справа от меня и в нескольких дюймах от мужчины за моей спиной. Я смотрю, избегая побежденной позы и склонившейся головы маленького Коула, на стену и кровавую демонстрацию убийства его матери.
В том же положении, что он был и мгновение назад — Люк по-прежнему прижимается к её ногам, его голова вжимается в ее тело, его хныканье начинается заново.
Снисходительный смех раздается позади меня:
— А, вижу, ты защищал убогого щенка, — шаги, раздающиеся все ближе, наконец, приводят мужчину в поле моего зрения. Он невероятно высок, с поразительными черными как уголь волосами, а его профиль кажется знакомым.
— Турок, возьми маленькое отродье и отведи его в подвал вместе с его шлюхой матерью. Если он хочет быть с ней так сильно, то он может провести некоторое время один-на-один с её гниющим трупом.
— Нет!
Худое тело Коула бросается на более высокого человека и застигает того врасплох силой борьбы, что они оба падают на пол. Его маленькие кулаки неустанно бьют в грудь мужчины, его голова молотит из стороны в сторону, ноги наносят удары — но так и не попадают в свою цель.
Всё, что нужно, — один быстрый и зверский удар в голову мальчика, и борьба останавливается. Обмякшее тело Коула отброшено в сторону, и кровь сочиться из его носа.
— баный неблагодарный ублюдок. Как мне, блдь, покончить с двумя этими трусами — сыновьями этой шлюхи? Если бы не ДНК-тест, я бы поклялся, что в них нет и унции крови Хантеров в венах, — он поднимается с пола и пинает скрюченное тело ребенка, которого он только что хладнокровно вырубил.
— Брось и этого в подвал с братом и матерью, я уверен, что мои сыновья в скором времени обретут свой дух Хантеров, когда холод, голод и вонь от её гниющей плоти будут единственным, что составит им компанию.
— Сэр, вы…
Лысый человек начинает говорить, но затихает от вскинутой руки этого монстра.
— Твои приказы просты, Турок. Забери хлам в подвал и никогда, бл*дь, не задавай мне вопросов.
Турок кивает, его руки всё ещё обхватывают плечи младшего мальчика.
— Да, Сэр. Простите, что заговорил без разрешения.
Удовлетворенный ответом, мужчина поворачивается ко мне и выходит из комнаты. И только тогда, когда я вижу полностью его лицо, на меня обрушивается ясность, окуная меня в печаль.
Я видела его раньше — в своём другом видении.
Он — тот мужчина, которому перерезал глотку молодой белокурый мальчик — юный Коул.
Этот монстр был его отцом.
Понимание жалит.
Многократные шлепки ладони по моей щеке вырывают меня из сцены, которая испаряется из моей головы, как ранний утренний туман.
— Просыпайся, зверушка. У нас нет сейчас времени для обмороков, и мне бы не хотелось бросать тебя в подвал до тех пор, пока мы не вернёмся. Тебе не понравиться там внизу. Поверь мне.
— Ты звучишь как твой отец, — бессвязно бормочу я слова и моргаю, открывая глаза, чтобы встретиться с проникновенным тёмно-карим пристальным взглядом Люка.
— Что это было, зверушка? Ты грезишь о своём отце? Ладно, позволь открыть тебе секрет, — он наклоняется так, что его губы практически касаются моих, этого достаточно, чтобы мы разделили одно и тоже дыхание. — Я бы не стал тратить время, размышляя о дорогом стареньком папочке. Он достаточно скоро будет съеден червями.
— Хорошо, — слово незаметно проскальзывает с дыханием, но он не упускает его. В его глазах хитрая вспышка, прежде чем они опасно щурятся. Он не кажется убежденным моим добровольно сказанным признанием и без предупреждения встаёт и поднимает меня на ноги. Его рука неумолимо сжимает кожу предплечья, он наклоняется к моему уху, его голос низкий, но обманчиво спокойный:
— Я не тот, с кем можно играть в игры, зверушка. Будет мудро с твоей стороны запомнить это.
Мои глаза встречаются с его, когда Коул появляется из-за угла и резко останавливается, улавливая нашу близость.
— А вот и он — герой дня. Новобрачный и готовый показывать своей новой невесте бизнес Хантеров.
Отпуская мою руку, Люк проходит мимо Коула и останавливается только для того, чтобы сказать:
— Ты должен кормить свою зверушку, брат. Она чуть не упала и не сломала себе шею.
Глаза Коула по-прежнему сосредоточены на мне, пока его брат уходит и исчезает из вида. Он возвращается ко мне раздражённый и практически смущенный тем, что не знает, как реагировать на слова брата, прежде чем вздыхает, успокаивая себя, разворачивается на пятках и произносит свою любимую команду.
— Пойдём.
Он не ждет меня, уверенный в моём послушании.
Я с тоской бросаю взгляд на двойные входные двери, затем обратно на широкие плечи моего мужа, который теперь почти в конце длинного коридора.
Я делаю уверенный шаг, мое решение принято.
— Не давай мне повод идти и поймать тебя, Фей. Когда я говорю «пойдем» — ты идёшь. Кроме того, эти двери заперты, пробуй открыть их, если хочешь, тебе не уйти далеко.
