Несвершенное (ЛП) - Бреннан Сара Риз (библиотека электронных книг .TXT) 📗
— Ерунда, — сказала она. — Дело не в тщеславии или чем-нибудь подобном. Забудь.
— Я ужасен в школе, — сказал Джаред.
— Тебе просто нужно больше стараться, — серьезно ответила Кэми. — И говоря о старании, я понятия не имею, где и как сильно.
— Ненавижу школу, потому что мне всегда хочется заниматься чем-то более волнительным, чем просто сидением за партой, пялясь непонятно на что и слушая непонятно кого, — продолжил свою мысль Джареда. — Но с тобой по-другому. Ты правда совсем не похожа на других девушек: я вижу, что ты все время чем-то занята, о чем-то думаешь, над чем-то смеешься или о чем-то мечтаешь.
Кэми обнаружила, что улыбается, несмотря на то, что одновременно с этим краснеет.
— Значит, ты говоришь, что я интересный человек? — пошутила она, хотя ей очень хотелось, чтобы он не прекращал говорить.
— Ага, типа того, — сказал он и она, подняв глаза, увидела, что его губы изогнулись в улыбке. — На ум приходят еще синонимы. Завораживающая. Очаровательная. Мне все время хочется смотреть на тебя.
Кэми была слишком смущена его словами, чтобы смотреть на него. Смущена, но польщена. Она улеглась к нему, головой ему на руку и, чуть прикрыв глаза, спрятала лицо за подушкой. Ее губы, растянувшиеся в улыбке, едва не касались его кожи на шее. Она ничего не забыла про него, но воспоминания побледнели и потеряли ясность представления о том, каким чувственным он мог быть, что бы он чувствовал, если бы был все еще связан с ней.
Поначалу Кэми осторожничала из-за того, каким он мог быть в ее настоящей жизни, насколько все могло выйти из-под контроля, но теперь новые ощущения делали ее счастливой. Она не могла контролировать свои чувства к нему и не хотела этого делать.
— Значит, таким образом, ты даешь мне понять, что тебя измучила моя красота, — подытожила она. Она чувствовала его напряжение и дотронулась до его руки, что должно было бы, как она думала, успокоить его, но он еще сильнее напрягся. Она подняла на него глаза и нежно произнесла: — Не волнуйся. Я тоже измучена твоей красотой.
Кэми определенно была ужасна в утешении. Джаред смотрел на нее настороженно, его рот перекосило, словно он подумал, что она издевается над ним. Он вел себя явно не вполне последовательно, говоря все, что приходило в голову — лихорадка смела всю так тщательно выстроенную им защиту. И поэтому она решила, что он говорил правду, и что те несколько поцелуев и слов, которыми они успели обменяться еще до его заточения, означали именно то, о чем она мечтала.
Она всмотрелась в его, раскрасневшееся от лихорадки лицо, с всплесками цвета на высоких скулах, на его спутанные волосы, похожие на червонное золото. Эш и Ржавый объективно выглядели красивее него, даже при том, что она знала, что это перестало быть правдой. Для нее имело большее значение, как выглядел он, чем внешность кого-либо другого. Она знала его лицо, как и дороги к ее городу, к лесу, к сказкам; она пыталась угадать его настроение, наблюдая за меняющимися оттенками серого в его глазах.
— Я помню каждый нюанс твоей внешности, и использую их, чтобы рассказывать себе истории о тебе, — сказала она тихим голосом. — Я не смотрю ни на кого так, как на тебя. Я не думаю ни о ком другом так, как думаю о тебе.
Это было самое большее, что она когда-либо говорила ему о том, что она чувствовала, и она не знала, как об этом говорить иначе, кроме как иносказательно, о том, как любовь изменила ее.
Кэми не отпустила его руку и не отвела взгляда от него. Она видела, что он кусает губу, как будто пытаясь сдержать улыбку, медленно расцветающую и переходящую от неверия к счастью.
— Я стараюсь не улыбаться слишком много, или слишком широко, — сказал он, как будто читая ее мысли. — Иначе шрам растягивается. Всегда считал, что это выглядит странно — или даже отталкивающе. Так что, наверное, я понимаю твою застенчивость из-за своей внешности. Не то чтобы… нет, в тебе нет ничего такого. Мне все нравится в тебе. — Он помолчал, и вдруг забеспокоился. — Не думай, я не фетишист.
Его почти появившаяся улыбка внезапно обернулась тревогой. Существовало так много всего, обо что можно было споткнуться в разговоре, подобно данному вытаскиванию их скрытой неуверенности на свет, но она понимала, что он имел в виду: ему хотелось поделиться теми вещами, в которых он тоже чувствовал неуверенность, даже если они у них не совпадали.
— А я да, — сказала Кэми.
Джаред моргнул.
— Серьезно?
— У меня есть фетиш, — подтвердила Кэми. — Шрамы, — добавила она, и рот Джареда изогнулся. Его улыбка все еще выглядела недоверчивой, но уже по-другому. — Очевидно, что моим первым выбором был мистер Стерн, который участвовал во Второй мировой войне и по всем отчетам был полностью покрыт шрамами. Очень сексуально, не находишь? Но, увы, нашей любви не суждено было случиться.
— Это трагично, — сказал Джаред.
— Ему около ста лет, я убила бы его своим энтузиазмом, — сказала Кэми. — Я не смогла бы с этим жить. Он герой, сражавшийся за нашу страну. Тебе придется что-то с этим сделать.
— Я немного успокоился, — ответил ей Джаред. Он неспешно засмеялся. Звук его смеха был чудесным, теплым, как и его тело рядом с ней. — Но я потрясен до глубины души. Я понятия не имел о громадном возрастном диапазоне своих конкурентов. То есть, кто угодно в возрасте от тринадцати до ста лет?
Кэми с некоторой смелостью повела рукой. Каждое прикосновение имело определенный вес для них. Ей хотелось однажды прикоснуться к нему случайно, и чтобы они оба даже не придали значения этой маленькой повседневной радости. Тем не менее, сейчас она могла только сделать глубокий вдох, проводя рукой по его руке до накачанного плеча, и беспомощно радуясь тому, что он напрягся, но не отшатнулся.
Она позволила своей ладони остаться на теплом изгибе его шеи и почувствовать, что его горло дернулось под ее пальцами, когда он глубоко вздохнул.
— У тебя нет никаких конкурентов, — прошептала она. — И я люблю твою улыбку.
Она закрыла глаза и позволила себе опереться на него, прилечь на его подушку так, чтобы робко прижать свои губы к этой улыбке. Она почувствовала, как изгиб той улыбки углубился, растянулся и стал сладким на ее губах. Поцелуй закончился, но улыбки остались. Кэми подвинулась ближе к нему, держа пальцы на его шее, чувствуя его пульс под своей рукой, чувствуя, что он живой и невредимый, рядом с ней. Она чувствовала, что Джаред колебался, а потом медленно, будто она могла остановить его в любой момент, обвил рукой ее талию.
Они были вместе, как изогнутые кавычки без слов между ними, и ей было так тепло на душе от этого.
Она оттолкнула мысли Эша — подобные холодному, настойчивому плеску океана рядом со своенравным, неприветливым берегом — в закоулки сознания. Она пыталась игнорировать его, и у нее почти получилось.
Когда Кэми проснулась, был еще день, но уже шедший на убыль. Солнце в окне висело ниже и светило ярче. Свет проливался на их кровать цветом спелой груши.
Джаред уже не спал и, опершись на локоть, глядел на нее. Его взгляд был яснее, а лихорадочные пятна на лице исчезли. Кэми слышала, что Линбернов когда-то называли созданиями красного и золота, но сейчас он казался творением только золота. Вся кровь была смыта с его гладких, светлых черт, разрешив ему сиять и лучиться счастьем в этом солнечном свете.
— Наблюдаешь за мной, пока я сплю? — спросила Кэми.
— Пытаюсь понять, как добраться до твоей книги, не разбудив тебя, — ответил Джаред, улыбаясь ей.
— Я всегда знаю, когда ты лжешь.
— Это потому, что ты очень талантливый журналист-исследователь, — сказал Джаред и наклонился к ней. Он умолк и внутренне осадил себя (как он делал это всегда), склонившись над ней, а Кэми постаралась придавать не слишком много значения его нерешительности.
Она обхватила его шею, пропуская пальцы сквозь его волосы, приближая его губы к своим.
Она не ожидала дрожи, которая прошла сквозь нее, подобно тому, как свет проникает в толщу воды, от шока радости, который сразу нахлынул на нее от его близости, ее пальцев в его волосах, не ожидала, что у нее так захватит дух: она была так рада, что он жив.
