И снова девственница! (СИ) - Соломахина Анна "Fjolia" (прочитать книгу TXT) 📗
Та затравленно взглянула на оперативно залеченную рану, уже чистый скальпель (быстро работает товарищ заговорщик!) и от мысли о новом кровопускании красиво упала в обморок. Даже притворяться не пришлось — ей действительно стало дурно.
— Так даже лучше, — ничуть не смутившись, ворон подхватил сомлевшее тело и, пока давний соперник освобождал руки, потянулся к поясу за кинжалом.
— Не сметь! — Брэг схватил Любаню, пардон, Грэзиэну за многострадальную руку и дёрнул на себя. Крепко удерживаемая за талию, она согнулась пополам и стала похожа на тряпичную куклу, которую яростно делили дети. Никто не хотел уступать, игра в перетягивание девчатины затянулась.
— Успокойтесь! — громыхнуло от Москополикуса. — Ведёте себя, как безусые юнцы! Отпустите девушку и продолжим.
Пристроив болезную в одном из свободных кресел, Корд принялся яростно доказывать необходимость контрольного забора материала. Во избежание. Брэг не уступал ни на йоту, апеллируя к чувствительности женской натуры и обязанностям опекуна, пусть и не официального.
— Что-то раньше ты не отличался особой щепетильностью к таким вещам, — с сомнением хмыкнул Герардус, — резал подопытных и не морщился.
— Так те не были королевских кровей, — сомнительный аргумент, но какой есть. Не говорить же о симпатии — этому и вовсе никто не поверит, ещё и боком может выйти.
— Допустим, — снизил тон ворон, — но сейчас она без сознания. Быстро надрежем и залечим, она даже знать об этом не будет.
— В этом нет необходимости, — раздался голос откуда-то справа, — можно обойтись обычным волосом.
Один из совета магов подошёл к спорщикам и аккуратно снял с плеча светлый волос.
— Что-то он коротковат для неё, — с сомнением прищурился главмаг, — да и эталона по нему нет.
— Обижаете, молодой человек, — гордо распрямил плечи один из Семи, — я взял все образцы, как вы сами выразились, для чистоты эксперимента.
— Ладно, — хмуро бросил Корд и шагнул к столу. Девушка его больше не интересовала, только результаты.
Увлечённые процессом генетического анализа, маги и думать забыли о подопытной, и лишь старый король алчно взирал на полупрозрачную кожу, на аппетитную округлость груди, выглянувшей чуть больше положенного из-за неудобной позы, на жемчужный шёлк волос и страшно завидовал сыну. В какой-то миг он захотел, чтобы эта девица действительно оказалась самозванкой, тогда он смог бы натешиться с ней всласть, прежде чем отправить на плаху. Или не отправлять — смотря как стараться будет. Не выдержав, пересел на соседнее кресло и провёл по пальцем по длинной нежной шее. Вена еле пульсировала, свидетельствуя о глубоком сне. Тогда он решился продолжить волнительное исследование, пока есть такая возможность.
Естественно, монаршее внимание не укрылось ни от первого герцога, ни от второго. Опекун даже довольно хмыкнул, мысленно прикидывая варианты открывшихся перспектив. В принципе, короля он устранять не собирался, дожидаясь его естественной кончины, только лишить законного наследника, но раз карты ложатся таким любопытным способом, почему бы не ускорить события? Ворон лишь хмурил брови и поджимал и без того тонкие губы. Украдкой даже кулак показал, на что огрёб такой взгляд, от которого простые смертные готовы были сами во всём покаяться, даже в том, чего не совершали. Маг же нахмурился ещё больше и слегка умерил тому прыть, временно снизив выработку тестостерона (а попросту охладил яичники). Не сказать, чтобы Базальд был в восторге, но гневаться не спешил, напротив, слегка поостыв, он одобрил успокоительный результат. Насчёт методов предстоял приватный разговор.
Наконец, результаты были готовы, показав восьмидесяти пяти процентное совпадение по крови и сто процентное по волосу. Эмоции по этому поводу зашкаливали, никто не остался равнодушен. Под сей массовый галдёж Любовь и очнулась. Никто не обращал на неё внимания, жарко споря по поводу реагентов и катализаторов. Король уже отошёл, как от притяжения, так и от кресла.
— Не может такого быть, что в крови меньший процент, чем в волосе! Надо кости проверить — так вернее всего! — горячился Корд. — У вас ведь есть образец? — это Москополикусу.
— И что вы предлагаете — сломать палец? — холодно резонировал Брэг. — Или сразу сделать лоботомию?
— Ничего удивительного, — ответствовал Герардус, — значит, костная система взята у отца. Жаль, от матери образцов не осталось — её сожгли повстанцы, заживо.
Мучительный стон заставил всех обернуться. Вообще, Люба не была кисейной барышней: никогда раньше не падала в обморок, стоически переносила удары судьбы и порой казалась себе этаким Шварцнеггером, особенно когда дело касалась какой-либо угрозы её дочери. Но сейчас, представив излагаемую картину воочию, она поняла, что вовсе не железная, и тем более, не Арни. Хищные взгляды патологоанатомов-любителей прибавили адреналину. Она подскочила, запуталась в бесчисленных юбках, упала, ссадив ладошки, правда, не до крови, о чём, несомненно, пожалел зализняк, подняла блестящие от ярости и непролитых слёз глаза и зарычала. Высоко, но достаточно угрожающе, даже зубы выщерила.
— Ну-ну, успокойся, дорогая, — протиснулся белобрысый маг, всем своим видом показывая благородную тревогу, — никто тебя не тронет.
Естественно, она не обратила ни малейшего внимания ни на слова, ни на интонацию, ибо прекрасно знала, что это временная игра на публику. Ещё неизвестно, что он с ней сделает после.
— Какая любопытная реакция, — приглашённый маг присел на корточки, а после и вовсе встал на четвереньки, так сказать сравнялся в позициях. — Тебе нечего бояться, больше тебя никто не тронет.
Наивный! Не тронут её разве что в гробу, хотя с этими колдунами ни в чём нельзя быть уверенной. Девушка истерически рассмеялась. Резко, отчаянно, надрывно. Выплёскивая наружу весь свой страх и нервозность.
У герцога Брионкого так и чесались руки влепить ей оздоровительную пощёчину, у герцога Дагонского тоже. Остальным было лишь в разной степени любопытно. Хотя, ворон был рад, что получилось увидеть столь откровенную реакцию. Он и без того знал, что верить старому пройдохе Брэгу — всё равно что принять кобру за безобидного ужа, но одно дело подозревать, а другое видеть собственными глазами.
Положение спас один из тех магов, что изначально отнеслись к ней с некоторой долей сочувствия. Он с тем же сострадательным взглядом протянул ей бокал с водой и поддержал, когда тот чуть не выпал из трясущихся рук. Через пять минут девушка глубоко спала, тяжело привалившись к коварной руке помощи. Брэгдан, с одной стороны ужасно злой из-за финальной части спектакля, с другой довольный конечным результатом, подхватил её на руки и унёс в карету.
Очнулась Любовь утром, бодрая, впервые нормально выспавшись в этом мире. Череп не приходил, другие сны тоже. То ли пожалел бедняжку, то ли вовсе отстал, а, может, дело было в сонном зелье, подлитом сострадальцем. Неважно, главное — она полна сил и почти не боится своего нанимателя. Девушка лежала и никак не могла понять, что изменилось. Наконец, до неё дошло, что со стены за ней наблюдает херувим-переросток, приукрашенный художником далеко не в лучшую для мужчины сторону. Губы, чересчур яркие, глаза подкрашены, локоны художественно завиты. Была бы борода — вылитая Кончита Вурст в блондинистом варианте. В том смысле, что на мужика похож лишь наличием кадыка. Если тогда, когда она не видела оригинал, Люба вообще сомневалась в эффективности соблазнения, то сейчас ей стало немного обидно за принца. Да, он не отличался особой мужественностью и сильным характером, но и не был столь карикатурен, как его изображали. Скорее, Миральда можно было назвать мечтательным поэтом/музыкантом/художником (нужное подчеркнуть), но никак не рождённым под голубой луной. Впрочем, до роли сильного государя он в любом ракурсе не дотягивал.
— Ждара! — позвала она компаньонку.
Та, как будто ждала за дверью, мигом появилась пред небесными очами.
— Привет, засоня, — она присела на краешек кровати и взяла её за руку. — Давай посмотрю.
