Когда муж - оборотень... (СИ) - Истомина Елена (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений TXT) 📗
А ведь мужчина, очень похож на Вадима, а еще больше, на его отца, Аркадия Петровича. Судя по фотографиям, одно лицо.
— Влад, — сказала я наугад, — я устала, оставь меня, пожалуйста, голова болит жутко.
— Ну. Вот видишь, уже и имя мое вспомнила, — довольно улыбнулся мужчина. И заботливо укрыл меня вязаным пледом. — Отдыхай, а я пока молодой картошки тебе на углях запеку, как ты любишь.
Молодую картошку я и правда любила. Поэтому благодарно кивнула. А когда мужчина вышел, закрыв двери. Тихо завыла от ужаса, вцепившись зубами в подушку.
Глава 15
Я лежала под одеялом, меня знобило от ужаса. Жить с маньяком убийцей, перспектива безрадостная, жить с убийцей свой дочери — тем более.
Ту девочку, Миру, я совсем не помню, а вот Иру, помню прекрасно. Помню, как она заходилась криком на моих руках, как ее корежило в судорогах, помню огромные слезы, катившиеся из ее голубых глазок. Помню ее последний вздох на моих руках. Помню и не прошу.
Еле сдержалась от проклятия в сторону обоих мужей. Месть лучше подавать холодной. И свою силу, если она у меня и правда есть, неплохо бы вернуть. Мужа лучше приласкать, что б расслабился. И отвлечь от стаи. Не хочу, чтобы там кто—то пострадал.
С кухни пошли вкусные запахи, желудок аж спазмом, свело от голода.
Очень захотелось в туалет, и я встала с постели пошла к выходу, но тут хлопнула входная дверь и я затаилась, приоткрыв дверь спальни
— Сеяна? Что ты тут делаешь? — послышался недовольный голос Влада.
— Я соскучилась. — Послышался приятный женский голос, — ты уже три дня ко мне не приходишь!
— И не приду больше, Сеяна. Все кончено. Прости.
— Но почему? Я чем—то тебя обидела? — удивилась девушка.
— Ничем не обидела, все было прекрасно, но ко мне вернулась жена.
— Что за бред! Лютичи ее растерзали, я сама на ее голову наткнулась!
— И опознала ее в лицо?
— Нет, оно было обезображено очень. От ужаса я чувств лишилась.
— То—то и оно!
— Но как такое возможно! — Где она была? и как выжила?
Все потом, Сеян, потом. Иди, и никому пока не говори о ней, она еще слишком слаба для приемов.
Влад, видимо, еще не придумал, что сказать людям. Я и правда, чувствовала слабость во всем теле. А взглянув в зеркало, что висело на стене, просто в ужас пришла. Худющая, лицо серое, губы бледные, глаза впали, чисто узник концлагеря. Меня, что, недели две не кормили?
Ноги подкосились, от такого зрелища и я рухнула на пол.
Послышался топот. Муж открыл дверь и кинулся ко мне.
— Святая Мара — Матушка! — взвизгнула девушка, увидев меня.
— Зачем же ты встала, глупая.
Муж подхватил меня на руки и отнес в постель.
— Давай я ее семье скажу, они должны знать, они ухаживать помогут. Жрецы Маре и Мору жертву принесут, ей сил прибавиться. В ней же душа еле держится. — предложила девушка участливо.
— Она не помнит никого. Все это время она была под сильнейшим влиянием их жрецов.
— Ну, так, тем более — чем быстрее вернется в привычный круг, тем лучше.
— Никого не хочу видеть. Просто хочу в туалет.
— Я щас ведро принесу!
Девушка вышла. Муж выбежал из комнаты и вернулся с железным ведром с крышкой.
Я так хотела в туалет, что мне было все равно даже на то, что он сейчас увидит мою голую попу. Никогда не думала, что однажды дойду до такого состояния.
— Что вы со мной сделали? — Дрожа, спросила я. Когда муж переложил меня на кровать.
— Послушай меня внимательно — сейчас придут твои родственники, запомни, что мы им скажем: все эти годы ты была пленницей Вадима, невменяемой. Он держал тебя все это время под дурью, и ты нечего не помнишь. Поняла меня? Иначе община тебя не примет.
— А зачем держал—то?
— А вот тут, чистую правду скажем, чтобы детей рожала и силой твоей питался.
— Что ты со мной сделал? Почему мне так плохо?
У тебя детоксикация. Все, что они в тебя пихали, выходит. Потерпи.
— У тебя там, на кухне что—то горит, — сказала я, уловив запах горелого.
— Блин! Картошка!
Влад ушел, а я попыталась вспомнить родственников. Сестер, братьев Маму. Нечего. Папу. Пришел образ мужчину из сна, крепкий, седовласый, серьезный, в глазах тревога. Милый, родной, папочка!
Из глаз брызнули слезы.
Подумала, что хорошо бы, привести себя в порядок к приходу родных, но расческа лежала далеко, мне не дойти. Потом подумала, что так даже лучше.
Лож, лож, лож, кругом одна лож! Все меня тянут на себя, только потому, что я им выгодна, как одеяло зимой.
И только одному человеку, я бы могла это все простить.
Хлопнула входная дверь, послышался топот и голоса.
— Где она? — Послышался дрожащий женский голос.
— Почему ты нам сразу не сказал? — вторил ему мужской.
— Она жива? С ней все в порядке? — снова женский, но другой.
— Да жива, но с ней не все в порядке. Она очень слаба и никого из вас не помнит.
— Где она была все это время? — спросил мужчина, — у них?
— Да, — тихо ответил муж.
— Святая Мара — матушка! — пискнула девушка.
— Что они с ней делали? Прорычал мужчина.
— Нечего. Хорошего. Все семь лет, ее держали на дури, в забвение. У нее сейчас тяжелейшая детоксикация.
— Чего? — Не поняла одна из женщин.
— Отходняк по—русски, — пояснил мужик.
— Где она? Где моя девочка? — голос женщины дрожал от слез.
— Там, — ответил муж.
Двери распахнулись. На пороге замерла пожилая женщина в платке. Как ни странно, очень на меня похожая. Замерла, всматриваясь в меня. Я, в свою очередь, всматривалась в нее и не узнавала, хотя, понимала, что, скорее всего, это моя мать. Сходство было явным, глаза защипало, в горле застрял ком.
— Мариша! Доченька моя!
Женщина плача понеслась ко мне. Я присела в подушках, и женщина буквально смяла меня в объятьях. Прижала к себе и завыла, словно снова на похоронах.
А я прижималась к ней всем телом, чувствовала, наконец, родовое тепло. Закрыла глаза, сосредоточилась и увидела яркие родовые нити.
— Мама мамочка!
Я тоже расплакалась. Сердце переполняли противоречивые чувства.
— Как ты доченька? Как ты ласточка моя? Чем помочь тебе?
Затараторила женщина, всматриваясь в мое лицо. Я покачала головой, пытаясь справиться с собой. Подошла молодая девушка обняла.
— Я Глаша, сестренка твоя младшая, ты вспомнишь обязательно, не расстраивайся только. Ладно?
Я закивала, не сдержав улыбки, настолько искренней и трогательной была девушка. Тоже очень на меня похожая.
— Ну, здравствуй, сестренка, я Григорий, брат твой.
Посмотрев на мужчину, стоявшего в дверях, я вздрогнула всем телом, ровно семь лет назад, я лично спасла его от пожизненного заключения. Это было мое первое дело в прокуратуре.
Глава 16
Его обвинили в убийстве 12 человек, целой свадьбы, гулявшей, на природе. Кто—то хладнокровно перерезал глотки всем ночью, а затем, поджег их палатки. Гриша, был единственным выжившим из компании, и, главное, трезвым. Но все получалось слишком гладко. Поэтому Андрей попросил меня поговорить с обвиняемым.
Когда я вошла в комнату для допросов, Гриша, был удручен, но абсолютно споен. Он никак не выдал, то, что знает меня. Но почему? Неужели тоже был под каким—то воздействием и не узнал меня?
А в деле, оказалось, все просто: парень, действительно, как и говорил, пошел ночью купаться. Пока купался, в одного слабовольного вселился, голодный лесной бес, и знатно поужинал. Официально это белой горячкой называется. Насытившись, бес покинул тело несчастного, и он сгорел вместе с остальными, когда Гриша вернулся, все были уже мертвы и лагерь пылал.
Мы с Андреем не сомневались в его невиновности, и написали предсмертную записку от лица убийцы и вставили прощальную запись в соцсетях, задним числом, за несколько минут до преступления. Он якобы влюблен в невесту и не может смириться с тем, что она теперь жена его друга.
