Луна желаний (СИ) - Горенко Галина (читаем книги онлайн txt) 📗

И ни о чем не думала.

Поначалу я купалась в длинной рубахе опасаясь внезапных гостей, а потом, осторожно спросив у Коры выяснила, что немного дальше, в другой стороне есть водопад с теплыми источниками и даже неким подобием серных ванн, там то и проводила время основная часть населения. А мне так нравилось уединение, что я вполне была готова потерпеть прохладу воды, лишь бы наслаждаться бурными потоками в одиночестве.

К тому же приходила я к водопадам только после длинных, изнуряющих тренировок. Я не собиралась терять навыки, которые с таким трудом приобрела в пансионе, даже несколько дней простоя могли лишить меткости руки или уменьшить силу апперкота, например.

Еще до восхода солнца начиналось моё утро, и, хотя на острове оно, как водится, начиналось рано, я, во избежание лишних вопросов старалась оттачивать полученные навыки в самом безлюдном месте. Пару раз я тренировалась с ножами и постоянно ощущала пристальный взгляд в спину, но сколько бы я не осматривалась, найти откуда за мной наблюдают мне не удавалось. Хотя подозрения кто меня преследует у меня были.

Везде куда бы я не пошла появлялся Грэгори, его внимание не было неприятным или навязчивым, он шутил, рассказывал историю острова или местные легенды, осторожно расспрашивал обо мне не переступая черту, за которой его интерес будет чрезмерным. Его общество мне льстило, к тому же мужчина, как оказалось, не всегда жил на этом острове и видел жизнь за пределами лагуны. Он учился в Военной Академии Стоунхельма, но предпочел вернуться к семье после обучения. По его словам, отцом его являлся кто-то из правящей верхушки белых медведей, но он отказался жениться на матери, тем самым, не признав и ребенка.

Его мама покинула страну и отправилась к родственникам на Восток, по дороге капитан нашего баркаса напал на судно и взял беременную женщину в плен, а спустя пару демов влюбился и предложил вступить в союз, приняв Грэгори как родного. Практически сразу он завязал с пиратством, предпочитая другие виды заработка, но иногда все же вспоминал своё пиратское прошлое, как в этот раз.

— Ты не жалеешь, что не остался на большой земле? — спросила я, сидя на берегу и смотря на багряный диск, погружающийся в воду. Казалось вдалеке было слышно шипение, когда раскаленное светило утонуло в море, а мелкая рябь издали походила на пену.

— Нет, я люблю размеренность и неспешность существования на острове, мы все знакомы друг с другом, не боимся спать с открытыми дверьми, знаем кто и на что способен, а слухи, домыслы и периодические набеги для профилактики позволяют нам вести тот образ жизни, который мы захотим. Иногда мы торгуем жемчугом, иногда специями, а иногда и запрещенным обсидианом — просто выживаем. Для меня радость — в простоте.

Я слушала и завидовала, нет, умом я прекрасно понимала, что попроси я разрешения остаться и Грэг не откажет, думаю даже будет рад, судя по тому, как периодически стекленеет его взгляд, или замирает на моем декольте. Но Жнец, я бы никогда не смогла бы жить такой жизнью, через квартал я бы вплавь добралась до ближайшего крупного порта, навсегда оставив покой и статику. Размеренность, постоянство, плавность и мерность существующей жизни для меня были синонимами скуки и безнадеги. Хотя пытаться переспорить белого медведя — глупость, вот уж кто слыли домоседами и семьянинами.

Я остывала на травке после десятка кругов быстрым бегом по пересеченной местности и слушала шум падающей воды вытянув ноющие от напряжения конечности. Услышав плеск, я подняла голову и увидела красивое, плавное сальто и стремительное вхождение в воду. Мощная, белоголовая фигура всплыла из пенящейся толщи, синий взор замер на моих губах, не отрываясь, словно приглашая. Я могла бы встать и уйти, и он бы не стал останавливать меня, но зачем?

Я смело скинула рубаху и вытянувшись стрелой, прыгнула в воду с небольшого уступа. Лишь на мгновение ледяная вода обожгла кожу, но затем, привычки, выработанные талями, вступили в игру. Кислорода хватило чтобы проплыть под водой до того места, где по пояс в воде стоял Грэгори.

Высокий.

Мне здесь было почти по грудь.

Я выпрямилась, задев, острыми пиками затвердевших от холода и возбуждения сосков, его торс. Сильные руки сомкнулись на моей талии притягивая меня ближе и согревая. Длинные пальцы запутались в моих волосах, и сжав пряди у основания он со стоном притянул мою голову и запечатлел первый и отнюдь не робкий поцелуй на моих устах. Мои губы обожгло огнем местных специй, а одна рука с шеи переместилась на ягодицы и с силой сжала одну из половинок, вырывая хриплый стон из моей груди.

Я обняла его руками притянув еще сильнее, вжимаясь, втискиваясь, желая максимально сократить расстояние между нашими телами. Уже не сдерживаясь, не боясь спугнуть, его руки бессовестно шарили по моему телу, трогая, щупая, лаская, щипая…

Бесспорное доказательство его желания упиралось мне в пах дразня близостью. Я была готова: горячая и влажная. Вовсе не от воды, окружающей нас. Его уста плотно обхватили один из моих сосков всасывая, перекатывая его меж твердых губ, болезненно и томительно сжимая острыми зубами. Я прошлась ладонью по твердым мышцам груди, обрисовала стальной пресс, в волнении вздымающийся в такт дыханию и обхватила пальцами основание длинного, твердого ствола, проводя вверх и вниз и прислушиваясь к реакции мужчины.

Тот не разочаровал и застонал, откинув голову назад, прикрывая глаза, сверкнувшие сапфирово-синим. Туда-сюда, сильно-еще сильнее, вверх-вниз, задевая яички, покусывая твердую грудь. Выдержка его закончилась спустя три с половиной движения, он подхватил меня под попку, приподнял над водой, а когда я обвила его ногами за талию и покрепче обхватила руками за шею, ворвался в меня, резко, болезненно, но так стремительно и хорошо, что я тут же забилась в судорогах освобождения, сама от себя не ожидая такой реакции на соитие.

Резкие, глубокие толчки продолжились едва я перестала биться в конвульсиях и смогла принять относительно вертикальное положение, словно воск догоревшей свечи я растеклась в его объятиях, вбирая глубже, мощнее, сильнее, больше его проникновений. Я не заметила, как мы оказались на берегу, но под спиной я ощутила упругий ковер травы, раздвинув шире ноги, вбирая в себя максимум, я стонала, не сдерживая своего удовольствия, получая именно то, чего мне как оказалось не хватало.

Звездопад острых, обжигающих контрастом горячих губ поцелуев, более медленные, на контрасте, но уверенные, глубокие толчки, и я кончаю, отрываясь от земли, взлетая к небесам. Грэг вдалбливается в меня словно одержимый и через несколько мгновений с рыком изливается на внутреннюю сторону бедра, целуя моё лицо.

Я вяло отмахиваюсь, ощущая горячую, остро пахнущую жидкость, на своем теле и вытираю его семя подвернувшейся под руку рубашкой.

Через некоторое время две вытянутые и разомлевшие на солнце фигуры вновь меняют положение. Я — потому как вновь восставшая плоть манит меня, он — потому как удержать при себе руки после того, как я оседлала его, опустившись на его член и погрузив ствол в себя, до самого основания, невозможно. Я скачу на нем в бешенном темпе, насаживаясь, отклоняясь, подставляя налитую грудь под чуткие пальцы, вновь прыгаю, царапаю и кусаю…

Я сменила позу — повернулась к нему спиной и откинувшись на жесткую грудь, преодолевая сопротивление, начала двигаться. Теперь ритм задает медведь. Вторгаясь в меня тогда и как ему одному ведомо. Его пальцы крутят мои соски, а другая рука играет с клитором, увлажняя соками пальцы, он то и дело возвращается к набухшей горошине, то стягивая, то теребя, то поглаживая её. И вот вновь, я бьюсь волнами удовольствия о скалы реальности, теряя на время рассудок и ловя наслаждение.

Провожу пальцами по мошонке, перебирая, поглаживая, осторожно сжимая драгоценный мешочек, и начинаю двигаться, сама, без суфлера. С остервенением и зацикленностью маньяка я хочу прийти к финалу тогда же, когда и он.

И мне удается.

Еще, еще, еще, и плоть выскальзывает из меня, орошая траву и мой лобок.