Медицинская академия им. Макоши. Спецкурс (СИ) - Кутузова Елена (читать книги без сокращений .txt) 📗
А актер неплохой! Вон как играет! В то, что князь, глава княжества, будет открыто выражать эмоции, не верилось — все-таки я телевизор смотрю, интернеты читаю, думать тоже умею. И родители об этом постоянно говорят, что хороший правитель
— отличный лицедей.
Ну, посмотрим на этот театр одного актера. Пусть рассказывает, за сколько меня купил, а главное — зачем. В то, что замуж позовут, уже не верилось.
— Вот что, — князь внезапно прекратил спектакль и уселся обратно. — Кормилица говорила, что ты не ела ничего. Давай так: сейчас пообедаем, а после, на свежую голову, все тебе и расскажу.
— Давай, — не стала я упираться.
— Кто там есть? Несите следующее!
Горшок с похлебкой убрали, вместо него на стол водрузили блюдо с запеченными курами. Вокруг, по ободу, лежала картошка, только какая-то странная. Я тут же попробовала и уставилась в тарелку:
— А это что?
— Так репа же! — удивилась подающая еду девушка.
Я молча проследила, как она ставил на стол досочку с нарезанным хлебом — взамен съеденного, как уносятся опустевшие миски из — под пирогов, а на их месте появляются свернутые конвертиком блины с разными начинками и понимала: живой я из-за стола не выйду. Объемся вусмерть — это же надо так вкусно готовить! Нет уж, пока все не попробую — никуда меня отсюда не выгонят!
И все-таки обед закончился. Я с трудом допила пахнущий медом и вишней взвар — так назвала Богдана Желановна этот напиток и поняла, что к серьезному разговору не готова — из-за сытости мозг отключался. Но князь и не подумал отпустить гостью отдыхать.
Так вот оно, коварство правителя! Накормить до отвала, чтобы думать не могла, а тогда уже и вести важные беседы. Разморенная сытостью гостья будет невнимательна и можно… А что, собственно говоря, можно?
— Прогуляемся? Погода отличная.
Двигаться не хотелось, но здравый смысл подсказывал, что моцион поможет прийти в себя и поскорее переварить съеденное. И согласилась.
Только опять все было не так, как думалось: Зареслав вывел меня в крохотный палисадник за высоким частоколом и усадил на скамейку. Сам остался стоять, привалившись спиной к корявому стволу яблони. Прямо над головой князя висело яблоко и я тут же вспомнила закон всемирного тяготения. Не дословно, а ту часть, когда на Ньютона яблоко грохнулось. Даже интересно стало, упадет — не упадет князюшке на головушку?
— Хочешь? — перехватил мой взгляд князь и протянул руку, чтобы сорвать.
Я икнула и замотала головой:
— Мы же поговорить сюда пришли!
— Поговорить, да, — Зареслав как-то сник и уставился в одну точку. На лицо словно тень набежала. А потом, решившись, он выдохнул, как в омут нырнул: — Княжеству моему удача нужна. Во как!
И рубанул ребром ладони по шее.
Я не стала спрашивать, зачем — и так ясно. И при чем тут я — тоже. Только мириться не хотелось:
— Сколько ты заплатил?
— Что? — вскинулся князь. Видимо, других вопросов ожидал. Или истерики. А она уже зарождалась: паникой, дрожью, слезами. Только виду я не показывала.
— Сколько ты за меня Яге заплатил? Хочу знать, сколько стою. Надеюсь, она не продешевила.
Зареслав замер, а потом охнул:
— Да если Яга узнает, что это я… Она меня… А, — махнул рукой, — ни мне не жить, ни роду моему. Превратит княжество в болото, людей — в жаб да лягушек. Так что прости — но отсюда ты ни ногой, не ровен час, заметит лихой глаз, да донесет.
— Не высока цена за воровство-то?
— Двум смертям не бывать, а одной не миновать, это и ребенку известно. Может, смогу своей головой откупиться. И то постараюсь, чтобы и того не пришлось. На двор мой защита поставлена, поэтому отсюда — ни ногой! Жить будешь на всем готовом, жемчуга-яхонты захочешь — принесу. Наряды опять же — любые, только скажи. Сад, чтобы гулять — вот этот тебе отдам, устраивай тут все, как душе угодно. Только со двора не выходи.
Он вроде и приказывал, и одновременно просил, жалобно моргая. Я было поддалась, а потом…
Да он же меня в золотую клетку засадить хочет! Все на блюдечке поднесет, только сиди дома и никуда не выходи! Да прям бегу и падаю! Рабство, между прочим, давно отменили!
— Не хочу. Не нужны мне ни жемчуга, ни наряды. Домой меня верни.
— Прости, не могу, — князь отлепился от ствола и направился к крылечку. — Если что понадобиться, Богдане Желаковне говори. Она все устроит. И ни о чем не тревожься.
Я молча смотрела ему вслед. И где я о таком уже читала?
5.4
Сидеть в комнате было скучно. Из развлечений — вышивка, огромные книги непонятного содержания, которые притащили приставленные ко мне девушки, да прогулки по саду, уже тронутому невидимыми пальцами осени.
Это удивляло: на дворе стоял октябрь, а по ощущениям — ранний-ранний сентябрь, даже листья еще не везде пожелтели. Да и цветы не торопились увядать, качали яркими головками да манили припозднившихся пчел.
— Тут всегда так? И зимы, наверное, мягкие! — я подставила лицо еще теплому солнышку.
— Разные, — ответила Белава — сенная девушка, отряженная мне в услужение. — О прошлый год лютая была, мы птиц на снегу собирали да дома отогревали, горемычных. Железо на морозе лопалось… Видать, не угодили чем-то Маре да Чернобогу…
Снова боги. Как они тут любят в людские дела вмешиваться! А Макошь, та вообще до моего мира добралась.
С каждым днем становилось понятнее, что надо бежать. Но с меня глаз не спускали и ежевечерне Богдана Желановна обходила мои покои, шептала какие-то заговоры, по наличникам рисовала водой на травах странные символы. Как говорили сенные девушки — чтобы нечисть не добралась, не увидела.
Но я-то знала, что это за «нечисть».
Иногда ясное небо разом темнело, и тогда Беляна накидывала на меня покрывало, расшитое бисером и жемчугом. Ясно же — не простое.
Князя с того раза я больше не видела. Зато слышала о нем постоянно: в девичьей только и разговоров было, что о синеоком красавце.
Любили здесь Зареслава. Так любили, что всякий проступок прощали. Послушать домочадцев, так он — идеальный мужчина во плоти: и умный, и справедливый, и почтительный. Я только хмыкала: похищение студентки медицинской академии в эту картину совершенно не вписывалось, но молчала — нечего против себя людей настраивать. Хотя очень хотелось встрять и высказать все, что думаю.
И правильно делала, что молчала! Окружающие перестали сторониться, и вскоре я узнала о князе все, вплоть до того, чем в детстве переболел и что любит на завтрак.
А еще его жалели: принял из рук отца нестабильное княжество, от которого соседи так и норовили отщипнуть кусочек послаще, сумел удержать, сохранить… Уже просвет впереди показался, даже невесту сосватали… И тут как сглазили Зареслава! А вместе с ним и остальных: на княжество как из рога изобилия посыпались всяческие беды.
Коли солнечные дни, то такие жаркие, что земля трескалась, а посевы сгорали на корню. Коли дождь, так до потопа — реки из берегов выходили, смывали дома вместе с хозяевами, скотина по шею увязала в раскисшей земле.
Коли гроза — так молниями пол леса спалит, того самого, что на продажу выращивали, отборного, строевого…
И такая дребедень целый день… то есть три года тянулась.
Помолвку расторгли — не пожелал отец свою кровиночку в этот ужас отдавать. А люди, во главе с князем, задабривали богов, чем могли, да все без толку. Отвернулись они от Тулимского княжества.
И появление человека в Даром Удачи князь принял за последнюю соломинку. Уж если и это не поможет, так ничто не спасет!
И выкрал меня прямо из-под носа Бабы Яги. Как ему это удалось, не знали даже приближенные.
И вот тут стало обидно до слез. Ну, понадобилась ему удача. Мог бы по- человечески подойти, поговорить. Я бы на каникулах приехала, пожила месяцок- другой в свое удовольствие и для всеобщей пользы. А он сразу — похищать!
