Война двух королев (ЛП) - Арментраут Дженнифер Л. (читать книги полные TXT, FB2) 📗
"Кто теперь говорит как чувствительный?" ответил Киеран.
"А когда я раздражаюсь, мне нравится поджигать вещи, а потом их есть", - продолжил Ривер, и я ненадолго закрыла глаза. "Во-вторых, это были не просто случайные Гирмы, которых можно призвать, чтобы они выполнили твою просьбу. Как я уже сказал, это были Стражи".
Я открыла глаза. "В чем разница между ними?"
Ривер все еще держал один палец. "Большинство из них когда-то были смертными - теми, кто призвал бога и поклялся служить ему после смерти в обмен на любую услугу, оказанную богом. Охотники охотятся. Стражи - вы угадали - охраняют вещи. Предметы. Обычно людей. Но Стражи, как и Охотники и Искатели, могут чувствовать то, что ищут. Они либо находят эту вещь и возвращают ее, либо погибают, защищая ее".
Мой взгляд вернулся к земле. Эти твари когда-то были смертными? Боже правый...
Теперь мне было немного жаль убивать их.
Кастил обнял меня за талию и сжал. "Значит, эти гирмы пролежали там сотни лет?"
Ривер кивнул.
"Наверное, это было очень скучно", - сказал Эмиль.
"Опять". Вонетта посмотрела на него. "Преуменьшение".
"И не то, что сделала твоя мать, послало сюда Стражей", - сказал Ривер.
"Что ты имеешь в виду?" Глаза Кастила сузились. "И не мог бы ты перестать показывать Киерану средний палец?"
"Вообще-то я показывал его всем, но неважно". Медленно, Ривер опустил средний палец. "У меня есть ощущение, что эта гора образовалась как способ охранять гробницу Малека, но эти типы Гирмов не могут быть вызваны Первобытной магией. Их может послать только Перворожденный".
Медленно, я повернулась к устью пещеры. "Ты думаешь, их послал Никтос? Что он и Консорт знали, где находится их сын?"
Ривер замолчал на долгий миг. "Когда Малек покинул Илизеум, он сделал это прямо перед тем, как остальные легли спать. Он ушел не в лучших чувствах, но... Перворожденный Жизни, даже во сне, почувствовал бы его уязвимость. Кости божества, скорее всего, заблокировали их способность узнать, где он находится", - сказал он, и я поняла, что то, в чем Исбет держала Айреса, скорее всего, должно было быть таким же. "Пока он спал, Перворожденный Жизни, должно быть, призвал Стражей, чтобы те защитили его".
Дальше моя первобытная крутизна не понадобилась. Больше гирмы не появлялись, когда мы вошли в пещеру и наткнулись на обглоданный до костей гроб в конце, покоящийся наполовину под землей в центре камеры, которая была едва ли достаточно большой, чтобы все гирмы могли там дожидаться.
Я не хотела думать об этом. О том, как Никтос пытался защитить своего сына. Ривер уничтожил корни кровавых деревьев, которые обвивали цепи. Я не хотела представлять, как его неспособность найти Айреса и сделать то же самое для него, должно быть, мучает его каждую секунду, как во сне, так и наяву. Должно быть, именно поэтому Консорт спала так беспокойно.
Мы оставили костяные цепи на гробу на случай, если движение взбудоражит того, кто внутри. Все мы молчали, прислушиваясь к любым признакам жизни, пока деревянный гроб без опознавательных знаков осторожно выносили из пещеры и укладывали в повозку. Ривер оставался с ним, пока мы начинали свой путь в Падонию.
Сначала я думала, что это от беспокойства, что Малек проснется и попытается сбежать, но несколько раз я видела, как Ривер сидел рядом с гробом, положив на него руку и закрыв глаза. И это... это оставило меня с беспорядочным узлом эмоций в груди.
Когда мы приблизились к краю Кровавого леса, и мы с Кастилом ехали рядом с гробом, я наконец спросила Ривера о том, что занимало мои мысли. "Ты дружил с Малеком?"
Он долго смотрел на гроб, прежде чем ответить. "Мы были друзьями, когда были моложе, до того, как он начал посещать царство смертных".
"А после этого все изменилось?" спросил Кастил, ведя Сетти вокруг нескольких куч камней.
Ривер кивнул. "Он потерял интерес к Илизеуму, и эта потеря интереса стала... потерей привязанности ко всем, кто там жил".
"Мне жаль это слышать", - сказал Кастил, его взгляд метнулся через мою голову туда, где Малик ехал рядом с Нейллом.
Взгляд Ривера последовал за его взглядом. "Странно, не правда ли, что его назвали так похоже на Малека?"
Я не сказала ни слова.
Это сделал Кастил. "Моя мать любила Малека. Я думаю, что часть ее всегда будет любить. Имя Малик было способом..."
"Почтить память того, что могло бы быть?"
"Да". Кастил замолчал на мгновение. "Я думал о том, что ты сказал. Если Никтос мог посылать Стражей следить за Малеком, разве он не мог знать, когда Малек был замурован? Разве он не мог бы предотвратить это?"
Ривер на мгновение замолчал. "Перворожденный Жизни мог. Малек должен был сильно ослабнуть, чтобы быть замурованным. Пострадал. И Никтос, и Консорт почувствовали бы это. Ни один из них не вмешался".
Я уставилась на гроб, общее чувство тревоги вернулось. Они пытались защитить его, но не освободить.
"Ты знаешь, почему они этого не сделали?" спросил Кастил.
Ривер покачал головой. "Я не знаю, но полагаю, что у них были свои причины".
Никто из нас не спал так хорошо, когда мы останавливались на отдых в последующие ночи. Я думаю, что мы были более чем немного встревожены тем, кто был в этом гробу, больше, чем существами, которые называли Кровавый лес своим домом. Это чувство не ослабевало до тех пор, пока на девятый день мы наконец не выехали из-под багровых листьев.
"Как думаешь, мы доберемся до Падонии к ночи?" спросила я, когда мы поскакали дальше вперед.
"Думаю", - ответил Киеран, сидя на лошади, которая ехала рядом с нашей.
"У нас будет день отдыха, прежде чем мы отправимся в Храм Костей", - добавил Кастил.
"Я бы хотела, чтобы у нас было больше времени". Я откинулась назад, прижав ладонь к внезапно разболевшейся челюсти.
Кастил нахмурился и посмотрел вниз. "В чем дело?"
"Я не знаю". Во рту появился вкус, насыщенный железом. "У меня болит рот". Я потрогала верхнюю челюсть...
"Если это больно", - сказал Кастил, обхватив пальцами мое запястье, - "тогда, может, не стоит в это тыкать".
"Это было бы слишком логично", - заметил Киеран, когда Кастил отнял мою руку от рта.
"Не помню, чтобы я спрашивала твоего мнения", - отмахнулась я.
Киеран усмехнулся. Впрочем, ухмылка быстро угасла.
"Поппи". Озабоченность излучал Кастил, когда его взгляд переместился с моей руки. "У тебя изо рта идет кровь".
"Что?" Я провела языком по деснам. "Ну, думаю, это объясняет привкус крови во рту. Это довольно мерзко".
"Кас..." Киеран посмотрел на него.
Я нахмурилась, открывая для них свои чувства. Беспокойство исчезло. "Что?"
"У тебя болит рот или челюсть?" спросил Кастил, все еще держа меня за запястье, словно ожидая, что я буду продолжать колоть себя.
Что было возможно.
"Это больше похоже на мою челюсть - верхнюю. И боль иногда отдает в висок", - сказала я.
"И она то появляется, то исчезает?" Кастил сменил хватку на поводьях.
Я кивнула. "Да. Уже даже не болит. И, кажется, кровь перестала идти". Я оглянулась на него. "Почему ты спрашиваешь?"
Одна сторона его губ скривилась. "Потому что я думаю, что знаю, почему это болит". Ухмылка стала глубже, пока не появилась ямочка. "Или, по крайней мере, я на это надеюсь".
Улыбаясь, Киеран покачал головой, пока Кастил подталкивал Сетти к обочине, замедляя его, чтобы Эмиль и Вонетта проехали мимо нас. Вольвены, следовавшие за нами, сделали то же самое, когда Кастил подъехал к повозке, где в кузове оставался Ривер. Малик и Нейлл ехали с другой стороны.
