Мелодия Бесконечности. Симфония чувств (СИ) - Голинченко Екатерина Андреевна "Маргарита Андреева" (прочитать книгу .txt) 📗
- Берегись! - пронзительный визг тормозов, и Джон только чудом кое-как успел ухватить сына за курточку, едва не порвав её при этом.
- Осторожнее, Алишер! - нервно приговаривал Джон, перепуганный больше всех, прижимая мальчика к себе, - Что это было? Ты же мог под колеса угодить.
- Папа, но там была девочка, - оправдывался ребенок, всё ещё не до конца осознавая, какой смертельной опасности ему удалось избежать, - Ты веришь мне? Там же, правда, была девочка, её чуть не сбила та машина.
Одновременно с этим, яркая слепящая вспышка на мгновение озарила пространство, и темно-серые дымоподобные субстанции проникли в тела семерых из стоявших рядом, смертельным холодом окутав внутренности.
- Верю, я тебе верю, - маленький Али так многозначительно посмотрел на отца, и Джон на самом деле поверил тому, что ребенок мог действительно кого-то видеть, пытаясь справиться с накатившим приступом необъяснимой панической атаки, высасывающей всю радость изнутри, оставляя опустошение и обреченность, - Ох, что такое? Что происходит? Это больно.
- Папа! - мальчик схватил его за рукав, испуганно глядя на бледное лицо отца, - Папа, что с тобой?
- Жан, с тобой всё хорошо? - Маргарита, понятное дело, не могла оставаться в стороне, подхватив начавшего медленно оседать мужчину под руки, но тут же сама схватилась за голову, пытаясь совладать с незнакомыми чувствами, осязаемыми всё явственнее, - Ай! Что такое? Больно... Странные ощущения, боль прошла, но мне всё ещё не по себе. Домой что-то захотелось... Давайте вернемся?
- Поддерживаю, - он запнулся, с надеждой посмотрев на остальных, и выглядел сейчас настолько растерянным и подавленным, что едва ли походил на самого себя, - Мне бы таблетку от головной боли выпить, - Джон поморщился и прокашлялся.
- Пожалуй, нам, и правда, стоит поскорее вернуться, - согласился с ним азиат, остальные молча поддержали его, не до конца разобравшись, что же с ними происходит, - Неспокойно на душе как-то, нехорошо...
Перепутье дорог вдалеке:
Путь стальной, завывают ветра,
Здесь вином стала кровь на клинке
И острее, чем стрелы - слова.
Здесь в глазах - только смерть, только яд,
А в сердцах на века холода -
Крепкий меч, старый долг, острый взгляд…
Ветер, пой песню льда.
Перепутье дорог вдалеке:
Путь иной: золотая тропа.
Здесь слеза проскользит по щеке.
Кровь за кровь - и не дрогнет рука.
Здесь в глазах только честь, только свет,
Но в груди - безрассудства стена.
Смелый взгляд, верный друг, здесь во тьме...
Ветер, пой песнь огня.
- Кто-нибудь ещё, кроме Алишера, видел девочку? Нет? Только не говори, что она была блондинкой. Не нравится мне всё это, - обеспокоенный Джон продолжал придирчиво осматривать конечности сына на предмет повреждений, - А тут у нас что такое? Осколок? На нем часть гравировки? Интересно, откуда он здесь? - мужчина поднял хрустнувший под его ногами кусок стекла и взялся внимательно изучать его.
- Ондзи? Какого дьявола... Зачем тебе понадобилось их общество именно сегодня? Боже, что я наделала... - глаза Лауры округлились, когда она заметила среди взволнованной толпы того, кого сейчас меньше всего ожидала лицезреть, - Что, если ты тоже будешь заражен? Это убьет тебя... Я не знала... Я не хотела... Ондзи, прости... Как же мне теперь помочь тебе? Будьте прокляты Хранители! Почему вы всегда отбираете у меня всё самое дорогое, почему? Почему так?
- Что-то не так, госпожа? - появившаяся рядом джинния взяла её за руку, которая была ледяной на ощупь и тряслась от напряжения.
- Оставь меня, Тристана... пожалуйста, - устало произнесла Лаура нервно дергающимися губами и медленно развернувшись, тяжело зашагала прочь, - Сделанного не воротишь. Я уже ничего не могу изменить, как бы сильно не хотела этого, ларец открыт, и силу, что была заключена в нем, уже не вернуть назад. Видно, иного я не заслужила. Но в чем его вина? Он виноват, виноват! - зайдя за поворот, она остановилась, устало прислонившись к холодной каменной стене, и закрыла глаза. Из-под темных ресниц по детской розовой щеке скатилась слеза.
Да-да, несомненно, его вина в том, что он предал её, её чувства, убеждала она себя. Не понял и не оценил её особого к себе отношения, променяв его на дружбу Хранителей, вот и пусть сгинет вместе с ними и вместе с ней, с ненавистной Даниэллой, которая неожиданно и надолго заняла место в его сердце, предназначавшееся только ей, только Лауре. Она же всё замечала, как он меняется при одном упоминании о ней, Пусть... Она уже давно привыкла жить во мраке, жить с болью, но почему-то захотелось вдруг заплакать от злости на саму себя. И не знала, засчитать ли себе желанную победу или же признать свое самое большое поражение. Вирус программирует инфицированную душу на саморазрушение и приводит носителя к неминуемой гибели. Хранители продержатся дольше, но у азиата нет шансов против магии ларца: теперь он - смертный, а смертные наиболее уязвимы.
С неизменно грациозным поклоном джинния удалилась. Напоследок сочувственно взглянув на девочку, темнокожий дух покачала головой с длинными белоснежными волосами, глубоко вздохнула и бесшумно исчезла.
Ларец разбит, его уже не собрать, и не вернуть обратно то, что вырвалось оттуда. Лаура зябко поежилась - окружающее тепло не согревало, её тошнило от чувства бесконечного падения в черную пропасть. Обняв себя за плечи, она тихо всхлипнула. Было горько и стыдно, но ещё тяжелее далось признание того, что она совершила непоправимое - прежде всего для самой себя. Захотелось сорваться и догнать его. Остановить, дернув за рукав и доверчиво сжать своими пальцами его ладонь. И попросить отвести её туда, где будет светло и радостно, где не будет боли и всё станет хорошо. На это она так и не смогла заставить себя решиться, но Лаурита всё же успела в толпе незаметно обронить маленький листок бумаги с запиской в карман Ондзи. Вряд ли это могло чем-то серьезно помочь, но таким образом она хоть как-то могла успокоить свою совесть. Захочет ли он прочесть её послание или выбросит, не прочитав? Печаль окутала тяжелым темным покрывалом, украдкой взглянув на темноволосого мужчину с глазами цвета ночного неба, девочка скрылась из виду.
Азиат осмотрелся по сторонам - мимолетное ощущение присутствия Лауриты, и он уже пытался в толпе разглядеть её светлые волосы, её удивительные глаза. И непостижимый прилив тепла окутал сознание от одной только мысли о том, что она может быть где-то рядом. Но её не было, он не увидел её в толпе. Это вызвало лишь грустную улыбку - он снова обманулся, принимая желаемое за действительное. Но где бы не находилась светловолосая девочка с глазами, способными менять свой цвет под настроение хозяйки, он никогда не желал ей зла - даже после всего, что она натворила. До сих пор она была ему дорога, и он нашел в себе смелость признаться в этом.
"Лаура, где же ты?" - мысленно позвал он, но ответа так и не последовало.
Девочка сделав очередной шаг, остановилась и замерла - показалось, или её кто-то звал? Да нет, не может такого быть. Кто знает о том, что она здесь? Лаурита решительно тряхнула головой и продолжила свой путь не обернувшись более. Ах, если бы она могла донести свои чувства на расстояние - он так бесконечно далек от неё, а ведь она так близко, стоит протянуть руку. Сделает ли он это? Спасет ли от боли и одиночества?
Тем временем, семеро из окружавших маленького Алишера и других детей - почувствовали, как усиливается странное недомогание и накатывает желание отрешенно закрыться в собственном коконе от всего окружающего мира. Особенно сильно это действовало на Джона. Противно гложущая душу паника наступала с новой силой. Мужчина оглянулся в поисках мнимой причины своего неприятного состояния. Не заметив ничего подозрительного, Джон досадливо поморщился и беспомощно опустил плечи. А внутри всё продолжало сжиматься, словно огромная змея, всем своим скользким телом обвиваясь вокруг, душила стальными объятиями.
