За границами легенд (СИ) - Свительская Елена Юрьевна (читать книги онлайн бесплатно полностью без txt) 📗
Может… и всё-таки этого может и не быть. Я… я, наверное, слишком гордый, чтобы Творец снисходил до меня своими советами и сочувствием. Да и вряд ли бы я принял его поддержку и помощь. Да и мир… Мир только раз заговорил со мной. Лес иногда со мною говорил, но мир…
Я не сразу понял. А когда понял, то это понимание тоже меня сильно зацепило.
Мир заговорил со мной только один раз, в тот самый день, когда я позвал к себе сына и дочь на разговор. Тот первый и последний день, когда мы искренно заговорили друг с другом, о наших чувствах, о наших мыслях. И я даже решился отчасти приоткрыть им мои планы. Мир обратился ко мне в тот день, потому что именно с того дня могло начаться восстановление моей семьи, объединение молодого поколения нашего рода. И… и может быть, мир понимал, что Лэр обречён и времени у него почти не осталось. Только в тот день мир обратился ко мне, умоляя начать с моими детьми другой разговор! Может, я мог хотя бы отчасти примириться в тот день?! Я не мог исправить всего, не мог вернуть Кана, не мог задержать надолго в жизни Лэра, но… тогда мы могли бы хоть раз дружно поговорить, как настоящая семья. Ведь мы и были одной семьёй! Но такой холодной и чужой!
Птица, посланница мира, приблизилась ко мне, потому что в тот день я мог приблизиться к сердцам своих детей, своих оставшихся детей, одного из которых я должен был скоро уже потерять. Ещё одного… Частица мира, воля его души, песня его души, отчаянная его песня приблизилась тогда к моей руке и потопталась на моей крови. Мир намекал, что я уже замазан в крови, что я уже был ранен прежде. Мир хотел предупредить, что я могу снова запачкаться в крови от ран, новых ран, в боли от новых ран…
Но я не способен был услышать голос моего мира. А знаков его я не понял. Не понял чётко. Лишь заподозрил, по пению птиц, менявшему ритм, что мир просит меня поговорить с моими детьми теплей. Вот ведь я велел им сесть в кресла напротив, столом отдалённые от меня — и стихло птичье пение за окном. А когда я попросил сына и дочь сесть рядом со мной, чтобы нас уже не разделял тот стол, в соседние кресла, то за окном грянул радостный и счастливый хор из нескольких птичьих голосов!
Мир всё-таки пытался позаботиться обо мне… о нас… или только о них? Об этих чистых детях, ещё не успевших зачерстветь душой? Мир пытался соединить опять разломанные куски моей семьи, но… я понял только часть тогда. И полностью открыться своим детям не сумел.
Не успел…
А теперь слишком поздно…
Лэра тоже больше нет…
Ушёл второй из моих детей… Ушёл раньше меня…
О, как это больно! Самому всё разрушить! Ничего не успеть! Ничего не поменять…
Уже поздно…
Я остался один в этой жизни. В это горной долине, такой же холодной, как и моя жизнь. Как и моя скупая душа, не пожелавшая делиться теплом с теми, кто когда-то проходил со мною рядом.
Я… если я их уговорю… Если я уговорю драконов, то… то может дочь моя останется в этом мире совсем одна?.. Но я не могу! Я не могу удержаться от этого поступка! Может быть, мои действия ещё больше всё запутают, но я не смогу всё бросить, тем более, сейчас! Они заплатят за оборвавшееся дыхание моего Лэра!
Они пришли вдвоём: Старейшина и… почему-то вместе с ним явилась Арлика. Сегодня драконка была одета в чёрное строгое платье, закрывавшее почти всю её фигуру. Даже вышивки — в этот раз золотой — было маловато. Как-то непривычно скромный наряд для неё.
Я задумчиво коснулся обрывка струны и тут же отдёрнул проколотый палец. Медленно набухла кровавая капля на коже. Медленно скатилась она вниз…
Это была моя ночь. Ночь перед поединком. Полная пьянящих шелестов травяных стеблей, с мелодией листвы и неуловимой в темноте рябью на воде, рождённой лёгкими движениями ветра. Я танцевал, не сминая травы и цветов, скользя по лугу причудливыми закручивающимися линиями, позволяя широким рукавам и полам рубахи развеваться как крыльям. Единственное отступление от темноты — легкое магическое мерцание одежды и камней в обруче. Не ради света или услаждения взора случайного наблюдателя. Нет. Я просто ловил магические потоки леса, я сливался во единое с танцем ветра, позволяя живительной силе течь вместе со мной. Я позволил себе заглатывать дыхание леса. И его дыхание, его сила отзывались в моём теле, заполняли мои одежды и обруч, всплескивали и светились, прежде чем покинуть меня.
Первый танец — огня. Резкие, быстрые движения, страсть и огонь в каждой клетке тела. Я летаю по лугу, неистово, долго, неуловимо, как пламя взлетает по сухим веткам. Жар, нестерпимая боль и гнев из моей души выпускаю наружу в каждом взмахе рук, в каждом кружении пальцев, в сгибе и распрямлении ног. Безумию, завладевшему моей душой, позволено завладеть мной и выйти вон. Все движения спонтанные, все разученные прежде танцы забыты. Их просто нет. Прошлого нет. Нет ничего, что бы сдерживало меня. Нет никаких знаний, никаких мыслей, никаких чувств…
Этот танец, каждый вдох и выдох огня рождаются в текущее мгновение и в нём же и исчезают. Танец, который я никогда не танцевал прежде и никогда не повторю впредь. Его просто не существует, как и моей души. Душа пламени завладела моим телом и направляет его. Я — пламя. Свободное, дерзкое, неустрашимое. То, которое поглощает всё. Движения подсказывает и тело, чтобы каждая капля крови в нём заструилась привольно, быстрей, слившись в огненный поток.
В какой-то миг сорвал шнур с волос. Сорвал — и забыл. Очнувшись на несколько движений, заметил как волосы свободной и непрерывной волной следуют за мной. И чудно…
Второй танец — танец металла. Мне надоели плавные движения. Ещё быстрей. Ещё неистовей! Вперёд. В стороны. Никакой грации. Каждое движение должно быть угловатым, резким, острым — как лезвие меча или ножа. Отблески металла, сияние моей ярости. Это рождается внутри меня, это выходит наружу из каждого моего движения. Полное безумие. Полный хаос. Хаос, завладевший мной, моей душой и моим телом. Меня нет. Есть один неразрывный хаос, резко захватывающий этот луг, эту жизнь, это дыхание ветра. Сияние злобы, гнев обиды, боль отчаяния — вот мой партнёр в танце, вот мой учитель, вот мой господин. Полное безумие. Никакой грации. Никакой логики. Бешенство в движениях. Даже волосы, обезумев, сплетаются на мне как змеи… Танец, которого никогда не было и никогда больше не будет. Каждый вдох и выдох, которого больше никогда не случится. Даже если жизнь моя оборвётся завтра, это не имеет значения. Она уже оборвалась в этот миг. Нет ничего. Нет ничего в прошлом и в будущем тоже ничего нет. Полная свобода от всего. И от боли, и от всех радостей. Я сошёл с ума. Это так сладко… так упоительно… Забыть все каноны эльфийских танцев и отдаться безумию… Меня нет. Я больше не эльф. Я один лишь хаос. И порождённый им металл. Я — лезвие ножа. Я его отблески в свете ночного светила…
Третий танец, рождённый из щемящей тоски по грации двух предыдущих. Танец расплавленного металла и огня. Хаос исчез. Во многих движениях проскальзывает какая-то грация, то резкая, то медленная. Изумительная и завораживающая, как сиянье расплавленного металла… Быстр как ветер, текуч как вода. Но вода эта губительная для живого. Как моя застарелая обида. Как поцелуй текучего металла к живой плоти. Неистовство огня, его свобода…
Я ещё не выдохся… Я ещё живу… Я ещё могу взлетать над землёй! Танец, который никогда не повторится. Танец, который я хочу, чтоб видело только небо…
Последний танец взметнулся из плоти прежнего неожиданно, как догнавшее меня дыхание ночного ветра. Моя душа наконец-то смогла вырваться из плоти гнева и обид и раствориться в воздухе… Воздух… Танец воздуха и ветра… Лёгкий и неуловимый… Я порхал над лугом, мои руки стали крыльями… В каждом движении — круговом ли, лёгком ли, сквозило лёгкое дыханье ветра. Ветер вошёл в меня и завладел моей душой. Я стал ветром…
Быть ветром, значит, быть свободным. Таким же текучим, как и расплавленный металл, но дающим облегчение и жизнь. Быть таким же текучим, как вода, но легче её. Я могу взлететь как ветер. Я могу задержаться в воздухе как часть его. Ноги почти неуловимо оторвались от земли… Тело стало лёгким и поднялось вверх… Для меня не было никаких законов… Никакой логики… Никаких чувств кроме одного лишь чувства полёта… Я танцевал над кронами деревьев, обнимавших луг… В ночном сумраке… Под искрами звёзд… Если этот танец станет последним в моей жизни, то не жалко. Жалко лишь жизнь, которая не окончилась ничем…
