Королева карантина (ЛП) - Пекхам Кэролайн (лучшие бесплатные книги txt, fb2) 📗
ЧЕРЕЗ ГОД ПОСЛЕ СВАДЬБЫ
— О, черт, черт, Иисусе, черт, — пробормотал Блейк, запустив руки в волосы, когда акушерки замахали на нас руками и в сотый раз заставили убраться с их гребаного пути. Они были недовольны тем, что нас здесь четверо, но каждый раз, когда они требовали сказать, кто из нас отец, мы непреклонно отвечали им, что все мы были.
И, конечно же, гнев Сэйнта Мемфиса обрушился на них во всей своей красе, настаивая, чтобы они позволили нам остаться под угрозой разрушить их карьеру и личную жизнь. Хотя я должен был признать, что акушерка, принимавшая роды у Татум, была самым близким человеком, которого я когда-либо видел, к тому, чтобы сравниться с Сэйнтом по размеру гребаных яиц, когда она посмотрела на него сверху вниз и велела ему убираться. На самом деле он уже это сделал, хотя явно не хотел, чтобы его выгоняли из комнаты, но он был готов позволить ей командовать здесь, помимо этого.
На этот раз, когда остальные были вынуждены отступить, я был единственным, кто остался рядом с Татум, убирая волосы с ее вспотевшего лба и крепко сжимая ее пальцы, пока она тяжело дышала и стонала на кровати.
Акушерка провела осмотр за несколько секунд до схваток, и, клянусь, мое сердце билось даже быстрее, чем у ребенка, которого мы могли слышать по монитору, проводами от которого они обвязали раздутый живот Татум.
Мы были здесь уже шестнадцать часов, и я никогда в своей жизни не волновался так чертовски, как сейчас. Я не знал, что делать или что правильно сказать, и каждый раз, когда кто-нибудь из нас пытался пошутить, чтобы поднять настроение, Татум бросала на нас сатанинский взгляд, и мы резко затыкались.
— Мне жаль это говорить, милая, но ты все еще не готова тужится, — объявила акушерка, и Татум застонала от боли, раздавив мои пальцы, когда очередная схватка захлестнула ее.
— Хочешь воды? — Предложил Нэш.
— Или холодный компресс? — Добавил Блейк.
— Или булочку? — Предложил Сэйнт.
— Нет, я не хочу гребаную булочку! — завопила она, и я был почти уверен, что она сломала мне палец, когда ее хватка невероятно усилилась.
— Может быть, тебе стоит пересмотреть свое решение об обезболивающем? — любезно предложила акушерка. — Нам придется долго ждать здесь и делать эпидуральную анестезию…
— Да, — выдохнула Татум, кивая головой. — Это. Сделай это…
— Ты уверена? — Спросил я, наклоняясь, чтобы прошептать ей на ухо. — Потому что, когда мы посещали все эти занятия, ты была чертовски непреклонна, ты хотела делать это естественно, без лекарств и…
Татум схватила меня за ворот рубашки и потащила вниз, так что мы оказались нос к носу, и она смотрела мне в глаза с яростью самого дьявола.
— Не смей говорить мне о естественных гребаных родах, когда ты просто стоишь и смотришь, как это происходит! — прорычала она. — Татум, которая говорила эти глупые вещи, была гребаной идиоткой, которая понятия не имела, что это будет за ад. Она была наивной сукой, и теперь она мертва, точно так же, как будешь мертв ты, если снова попытаешься отговорить меня от обезболивающих. Когда тебе придется выталкивать арбуз из своей гребаной вагины, ты можешь вернуться ко мне со своей чушью о запрете анестезии, но до тех пор просто заткнись нахуй и помоги женщине дать мне обезболивающие.
Я тяжело сглотнул и кивнул, отчасти опасаясь демона, который жил внутри моей жены, и задаваясь вопросом, может это действительно ребенок Сэйнта, потому что внутри нее определенно было чистое зло, которого раньше не было.
— Да, хорошо, все, что тебе нужно, — быстро согласился я, и она отпустила меня, откинувшись на подушки.
— Хорошо, милая, я позову анестезиолога и он быстро все сделает, — громко сказала акушерка, игнорируя нас, как будто мы не были вовлечены в это. И поскольку у меня не было влагалища, я мог признать, что, вероятно, не мое дело начинать спор, поэтому я сделал, как меня просили, и заткнулся нахуй.
Акушерка вышла из палаты, а Татум бросилась вперед так внезапно, что мне пришлось подхватить ее, чтобы она не упала с кровати. Она посмотрела на меня так, словно я должен был догадаться, что она собирается это сделать, и я извинился, переглянувшись с Блейком поверх ее головы и одними губами сказав ему «срань господня».
— Может, тебе лучше остаться в постели? — Предложил Блейк, потянувшись к ней, но тут же отстранился, словно не был уверен, как помочь.
— Я не могу лежать. Будет хуже, если я опять лягу, — выдохнула она, протягивая руку к Нэшу и впиваясь ногтями в его бицепс, стиснув зубы от боли при очередной схватке, а он просто позволил ей пустить кровь из его плоти, не говоря ни слова. Возможно, это и к лучшему.
Сэйнт замер, не сводя с нее глаз, как будто оценивал все, прикидывая шансы и пытаясь решить это, как математическую задачу. Но то, как он застыл, сказало мне, насколько сильно он волновался внутри, и я знал, что он был на грани срыва из-за того, насколько бесполезным все это заставляло его чувствовать себя.
— Нет, — рявкнула Татум, указывая на него. — Ты не можешь сегодня потерять свое дерьмо. Дело не в тебе, так что запри это дерьмо поглубже. Либо убирайся к чертовой матери.
— Я никуда не собираюсь, — прорычал Сэйнт в ответ. — Я просто пытаюсь подумать обо всем, что могло бы тебе помочь.
— О, ты собираешься залезть в мое влагалище и вынуть из меня этого ребенка красиво и нежно? — она спросила, и да, я официально был в ужасе от нее. И впечатлен. И вроде как возбужден для нее. Не то чтобы я осмелился предложить что-то сделать с моим членом прямо сейчас, но Татум, ставшая такой крутой, просто сделала кое-что со мной, и я увидел, как она близка к этому психованному дерьму типа «мама медведица»… Да. Я был здесь ради этого. Напуганный, но готовый к этому.
— Почему бы тебе еще раз не попробовать посидеть на надувном мяче? — Предложил Нэш, и она бросила на него хмурый взгляд, которым можно было резать стекло.
— Тебе очень нравилось делать это на четвереньках, — добавил Блейк, подходя к кровати и запрыгивая на нее на четвереньках. — Знаешь, как та женщина с занятий говорила о том, что гравитация помогает и все такое. Вроде как это помогает животным в…
— По-твоему, Блейк, я выгляжу как дикое животное? — Татум зашипела, ее пальцы снова сжали мои, когда у нее начались очередные схватки.
Мы вчетвером посмотрели на нее, одетую только в растянутую мужскую футболку, с босыми ногами, с торчащими во все стороны светлыми волосами и пугающе дикими голубыми глазами, и мы все покачали головами.
— Ни хрена, — сказал Нэш. — Ты выглядишь сногсшибательно.
— Великолепно, — добавил Блейк.
— Красиво, — сказал Сэйнт.
— Свирепо, — добавил я, и мне было приятно видеть, что она восприняла это как комплимент.
Она на мгновение перестала скалиться.
— Извините, я веду себя как полная задница, — выдохнула она. — Я просто… Мать твою, кто бы из вас ни засунул в меня эту гребаную штуку, он будет получать по члену каждый день в течение гребаного месяца!
Ладно, да, она была сумасшедшей, я боялся за все наши жизни, но я все равно оставался здесь, рядом с ней, пока все это не закончится.
Я не слишком ловко прикрыл свои яйца свободной рукой, и, к счастью, нас спасла акушерка, появившаяся снова вместе с анестезиологом.
Сэйнт оттолкнул меня в сторону, когда они с Блейком помогали ей забраться на кровать, и Нэш хлопнул рукой по моему плечу, резко выдохнув и посмотрев на меня с выражением «какого хрена», и я определенно ответил ему тем же. Они не упоминали об этом на дородовых занятиях. Может быть, мне стоит попросить их добавить это — Урок девятый: как справиться, когда в твою жену вселяется дьявол во время родов, а ты превращаешься в бесполезную боксерскую грушу, которая ничего не может сделать, кроме как оставаться сильным и позволять ей издеваться над тобой столько, сколько ей захочется, в надежде, что это немного поможет.
