Бар «Безнадега» (СИ) - Вольная Мира (читать бесплатно полные книги txt) 📗

Пальцы сжимают ручку так, что белеют костяшки, и ногти впиваются в ладонь, протыкая кожу, кровь пачкает дешевый цинк. У меня все еще красная кровь, правда темная, почти черная. Пружины механизма скрипят тише, чем петли, но все равно скрипят, тут вообще все скрипит, все разваливается. Саныч выглядит как бомж, его кабинет – как советский архив.

- Элисте, не заставляй меня сажать твоего пса на цепь! – рычит в спину мужик.

Я показываю ему фак и хлопаю дверью так, что на плечи сыпется штукатурка. Мне плевать на тело Алины, на души, что были в ней, на Ховринку, на Литвина и его приказы тем более плевать.

Мне плохо и страшно. И чтобы посадить меня на цепь, нужно будет сначала достать.

На улице льет как из ведра, ветер почти прижимает деревья к земле, пробирается под одежду, выстужает внутренности. Мерзкая, гнусная в этом году осень.

Я передергиваю плечами, оглядываю рассеянно парковку Совета и парковку перед торговым центром напротив, пока не понимаю, что ищу.

План. Надо составить план, надо понять, куда ехать и что делать. Дашка, наверняка, сходит с ума в огромном доме. Надо посмотреть на «Безнадегу».

У меня нет ни денег, ни телефона: скорее всего, он выпал где-то возле Пустыни или в церкви, но тачку удается поймать быстро. Хоть в чем-то мне сегодня везет… или уже завтра? Какой сегодня день? Как надолго меня вырубило?

Мужик за баранкой смотрит косо, недовольно поджимает губы, как только я забираюсь на заднее сидение, видимо, жалея, что остановился. Вид у меня как у побитой шлюхи. Я неровно одергиваю рукава и игнорирую его взгляды, снова погружаясь в свои мысли, рассеянно разглядывая капли, бегущие по стеклу.

В «Безнадегу» за деньгами он заходит вместе со мной. Мне становится немного спокойнее, стоит спуститься с последней ступеньки и оглядеть темное, неприветливое на первый взгляд помещение. Поскрипывает тихо стэйнвэй в своем углу, толкают в спину к барной стойке колючие сквозняки, таращится Вэл, сжимая в правой руке банку оливок. Кажется, что даже не заметил человека сбоку от меня.

- Я должна косарь, Вэл. Жду тебя наверху.

В кабинете Аарона тоже ничего не изменилось, ну… или почти ничего. Возможно, мокрое пятно в углу на потолке стало шире, возможно, чуть больше пыли появилось на полках, возможно, чуть темнее стала кожа на кресле да с десяток новых трещин на столе. Но… «Безнадега» пока все та же – своя, пропитанная им и его адом, кошкой у ног. Она скрипит убаюкивающе половицами и тихо гудит трубами.

Страшно по-прежнему дико.

Я не разрешаю себе радоваться, запрещаю надеяться. Вот только получается у меня невероятно хреново. Голова сама собой падает на сцепленные в замок руки. Злость все еще в каждом вдохе и выдохе, пусть и стала немного слабее. Я успела подумать, пока ехала в такси, я успела прикинуть, что делать дальше. Мне нужен северный ковен, Дашка и Данеш. Мне надо немного отдохнуть. Телефон тоже нужен… да…

Там список.

Ковалевский в больнице… Интересно, насколько все плохо и когда он сможет встать на ноги? Бэмби, что ли, его туда отправила?

Черт, не о том думаешь, Эли!

Интересно, Самаэль знает о том, что случилось? Почувствовал? И если да, то закроет ли он глаза на то, что я собираюсь сделать? А Он…

Я не успеваю додумать, потому что перед носом вдруг опускается щербатая зеленая кружка с кофе. От чашки поднимается дымок, легкий аромат бренди щекочет ноздри. Я с благодарностью киваю бармену и делаю огромный глоток.

- Какой сегодня день? Еще вчера или уже завтра? – спрашиваю, растирая вкус напитка на языке.

- Послезавтра, Эли, - опускается парень в кресло. – Что случилось, где Аарон?

Я отрицательно качаю головой, давлю яростное рычание. Послезавтра, послезавтра, мать его! Я не просто набью Санычу морду, я его кровью харкать заставлю. Буду вытаскивать и засовывать назад его паршивую душу. Я знаю, что она у него есть, и я знаю, что ему будет больно.

- Сначала ты. Что произошло и происходило ли что-то с «Безнадегой» за эти два дня?

- Ничего такого, чего не случалось бы раньше, - пожимает парень плечами. – Посуда падала, трубы снова прорвало, голосило чертово пианино и радио. Сегодня повыбило лампочки возле сцены. Они просто взорвались сами собой, я даже не стоял рядом с выключателем.

Я сжимаю челюсти и руки. Душу очередной приступ тошноты. Чертовы лампочки еще ничего не значат, мало где и что тут скачет, сомневаюсь, что проводка тут нормальная.

- Ты сегодня откроешься, - шиплю, сглатывая огромный ком. - Вечером, Вэл.

- Где Аарон? – подается парень вперед, нервно одергивая жилетку, отчего позвякивают на руках металлические браслеты.

- Не здесь, - качаю головой.

- Элисте, что случилось? Где он? – не отстает иной, сверля меня встревоженным взглядом. Я делаю очередной большой глоток кофе, прикрываю глаза, откидываясь на спинку, ощущая, как обволакивает тело такой знакомый, темный ад. И начинаю рассказывать все, о чем знаю и о чем только догадываюсь. Когда заканчиваю бармен нервно меряет шагами комнату, ерошит без конца короткие светлые волосы, избегает смотреть на меня.

- Зачем ты хочешь открыть бар? – спрашивает он глухо, зацепившись, наверное, за единственное, что может.

- Чтобы тьма его посетителей напитала «Безнадегу», чтобы… Возможно, это поможет Аарону продержаться.

- Ты собираешься за ним? – тормозит Вэл, словно врезается в стену. Стоит, пялясь на дверь, с запутавшейся в волосах пятерней.

- Да. Как только пойму, как найти там Зарецкого, как только пойму, где искать.

- Там… ты можешь найти там не только босса, Элисте, - поворачивается иной ко мне. – Ты можешь не выбраться, не вытащить…

- Не говори мне то, о чем я знаю без тебя, - улыбка дается чертовски трудно. – Но риск – благородное дело, по крайней мере, так принято считать.

- Сумасшедшая, - качает парень головой.

- О да, новость тысячелетия, - я залпом допиваю кофе. – Вызови мне такси и подготовь все к открытию бара сегодня вечером. Я вернусь не одна.

- Куда поедешь?

- Домой, - киваю, сжимая виски. Мне предстоит тяжелый разговор с Дашкой. Я боюсь ее реакции, но не сказать не могу. Скорее всего, ее помощь тоже понадобится. Предстоящий разговор убивает, реакцию Лебедевой предсказать трудно.

Может, ее напоить? Можно ли ведьмам бухать? А будущим верховным?

Дорога к дому Зарецкого стирается из сознания, как будто я выпала из реальности на полтора часа. Возможно, уснула, но я не помню, чтобы спала.

Лицо Дашки торчит в окне, а как только машина тормозит у ворот, мелкая выскакивает на веранду, в распахнутой куртке и домашних тапках, кусает нижнюю губу, трет руки. Выглядит уставшей и более чем просто взволнованной.

Я трусливо вжимаюсь в сидение и делаю глубокий вдох перед тем, как выйти. Вдоль позвоночника мерзкий озноб, попытки подобрать слова, выстроить в голове монолог проваливаются с гулким треском.

И, видимо, это написано у меня на лице, видимо, из меня очень хреновая актриса, потому что, когда я закрываю за собой дверь ворот и вскидываю руку, чтобы махнуть Дашке, Лебедева вдруг отворачивается, вздрагивает всем телом и скрывается в доме.

Нахожу я ее в гостиной, на полу возле дивана, волосы скрывают лицо, в руках она сжимает стянутую с плеч темную куртку. Не плачет, просто шумно и часто дышит. На пороге кухни стоит Данеш, снова поджимает недовольно губы, сверлит взглядом макушку девчонки.

Старую каргу я игнорирую. Ей много больше сотни, и она явно в маразме, потому что не помнит, что Дашке нет еще и восемнадцати, что она еще не успела превратиться в прожженную суку, что Аарон очень много для нее значит.

Лебедева начинает дышать еще громче, стоит мне опуститься рядом и обнять ее за плечи, стискивает меня с такой силой, что трещат ребра, утыкается куда-то в ключицу. Цыпленок.

Верховная восточная щурится, набирает в легкие воздух, очевидно, чтобы что-то сказать, но сдувается, натыкаясь на мой полный обещания прищур.

Правильно делает. Я не Аарон: бить буду без предупреждения и больно, как раз настроение соответствующее. Данеш бросает на нас очередной колючий взгляд и скрывается на кухне, обходя метнувшегося к нам Вискаря. Кот фыркает на восточную и забирается к Лебедевой на колени, путаясь в лапах и куртке девчонки.