Ты станешь моей княгиней? (СИ) - Шатохина Тамара (читать книги TXT) 📗
ГЛАВА 6
Наутро я выбирала, что одеть на прогулку. Похоже, что брюк женщины здесь не носили, а это, по моему мнению, была самая удобная одежда для поездки, особенно в холода.
Теплые сапожки, высокие гольфы, связанные из мягкой пряжи, шерстяное платье, одетое на сорочку и широкие короткие штанишки. А еще что-то похожее на пальто, утепленное внутри коротким мехом и доходящее почти до ступней — вот каким был здешний наряд для прогулки.
Пальто было очень красиво расшито большими синими цветами по темно-синему, почти черному полю. Шапочка, опушенная таким же коротким мехом, и спадающая из-под нее до плеч светлая паволока довершали мой наряд. Это было красиво, очень красиво. Глаза трудно оторвать даже мне, что уж говорить о мужиках. С такой внешностью я теперь постоянно буду в центре внимания, а это не всегда удобно.
Меня ждали во дворе. Возле крыльца стоял князь и разговаривал с незнакомым молодым человеком, одетым богато и нарядно. Я пробежала глазами по двору — постройки окружали небольшую площать полукругом, за ними проглядывалась мощная стена из округлых валунов. Площать была утоптана и местами выложена каменными плитами, утопленными в грунт. Никакой растительности, только остатки пожухлой травы виднелись кое-где под зданиями — деревянными, но на высоком каменном фундаменте. Большой двор сейчас был полупустым — только несколько воинов поодаль держали коней в поводу. Обещанной повозки не наблюдалось. Я растерянно огляделась вокруг — так захотелось в нее спрятаться. Мужчины замолчали, потом раздался голос Старха:
— Даша, позволь представить тебе моего двоюродного брата — Сандр, а это Дарья — Хранительница нашего княжества и моя дорогая гостья.
Я с изумлением смотрела на него — он первый раз назвал меня по имени. Я уж думала, что он его забыл.
— Очень приятно. А Сандр — это Александр?
— Нет, — засмеялся молодой человек, — просто Сандр. Очарован, я просто не нахожу слов. Теперь, зная чего ожидать, я буду готовить речь дома, сейчас из головы вылетело все, что необходимо говорить при первом знакомстве. И предупрежу отца и брата, чтобы они не онемели при встрече с тобой, Дарья. Я приехал пригласить тебя к в гости к нам. Может быть — завтра? Отец настаивает, покажись, успокой его. Он болен, и не может приехать сам, но мы будем очень рады тебе. Это такое наслаждение — просто смотреть на тебя, любоваться тобой. Да, брат?
Рядом с крыльцом появилась конская морда и… меня подхватили под мышки и вздернули на коня, посадив боком. Мужская рука обхватила меня за талию, а вторая прислонила мою голову к своей груди. Боже, как неудобно! Он на глазах у всех заявлял на меня свои права.
Меня бросило в жар. Зачем он так? Я отстранилась и сердито посмотрела ему в глаза.
— Что? — прошептал он, заглядывая в мои, — не сердись, все должны знать, что ты моя.
— Да с чего вдруг?! Где повозка, ты обещал мне повозку.
— Сломалась, — с сожалением сказал мужчина. Его улыбающееся лицо выражало все, что угодно, но только не сожаление.
— Я предупреждаю на полном серьезе — я не умею держаться на лошади. Я не высижу вот так… так долго. Сколько туда ехать? — пыхтела я, отстраняясь.
— Да тебе и делать то ничего не надо — обними меня и держись за пояс, мы поедем тихонько. Положи голову на место — так будет удобнее. Вот так. Тихо, тихо. Устанешь — пройдем немного пешком. Потом понесу тебя на руках. Потом опять поедем…
— Как у вас все интересно, — услышали мы голос Сандра, — да, брат, жаль, что у меня дела. Я бы съездил с вами. Посмотрел, послушал…
Сквозь землю провалиться! Я отвернулась и тихо сидела, пережидая всю эту ситуацию. Они немного поговорили о чем-то своем, а я вспоминала, что хотела выяснить еще и, чтобы отвлечься от неловкости, как только мы тронулись, спросила:
— Так что ты думаешь — почему я понимаю вас всех, а вы меня? Почему мои песни звучали тогда для вас на чужом языке? И почему вы разговариваете на русском, и не просто, а как мои современники? Этого просто не может быть. Не может быть, чтобы речь развивалась одинаково в таких разных мирах.
— Я много думал об этом. Объяснение может быть только одно — это как-то связано с переходом границы. Я не понимал язык твоих песен, но понял тебя на твоей территории.
— Но ты говорил на русском.
— Как на родном. Наверное, когда я пересек границу, знание языка места, в котором нахожусь, появилось в моей голове. Возможно, что непроизвольно пошел перевод твоей речи на мой родной язык.
— Но там тоже ваша земля, а не русская.
— Там был кусок вашего мира — растения, насекомые, рыбы. Все ваше. А вот когда ты пересекла нашу границу, у тебя появилось знание нашего языка. Для тебя он звучит, как твой, понимаешь? Идет синхронный перевод.
— Допустим, а как ты понимаешь наш сленг? Это новые, современные слова, иногда слова-паразиты. И слова, которые ты не можешь знать, например: «синхронно»? Это слово нашей современности, раньше и у нас его не было.
— Ну, возможно — слова и не было, но понятие то существовало?. Я говорю на своем языке, и ты воспринимаешь его, как родной — подменяешь мои слова твоими современными, похожими по смыслу.
— Но у тебя грамотная современная речь!
— Возможно потому, что я не употребляю сленга? — засмеялся Старх, — а как все происходит — не знаю, но происходит же и это удобно. Так зачем гадать? Все уже идет само собой и от нас не зависит. Они могут и не такое…
Дальше мы долго ехали молча, обдумывая разговор. Я посматривала вокруг и не находила особых отличий от нашей природы — вот только стволы деревьев мощнее и выше, кряжистее как-то. Наверное, разница была бы заметнее, если бы не поздняя осень. Листья на деревьях уже облетели, трава увяла и пожухла. И опознать растения не было возможности.
Архитектуру города тоже не получилось увидеть — мы спустились с горы, на которой стоял дворец князя, через крепостную калитку по короткой тропе, минуя город. Я только успела заметить, что первый этаж дворца тоже сложен из валунов, а все остальное — деревянное и в несколько этажей, расположенных в разных уровнях. Мне действительно пришлось уцепиться за Старха и мы спускались по крутому склону, обнявшись. Я жалась к нему, уцепившись двумя руками за широкий кожаный пояс, а он одной рукой держал поводья, а другой прижимал меня к своей груди, и его дыхание не было спокойным.
Под горой пересекли вброд реку и повернули к лесу. Я хотела рассмотреть город снизу, но все закрывала высокая стена, та самая — сложенная из больших валунов. Когда я устала ехать в одной позе, какое-то время мы прошли пешком, потом опять ехали. Скоро между голых стволов деревьев серой сталью блеснуло лесное озеро. Оно лежало внизу, между высокими лесистыми холмами и вскоре мы подъехали к нему довольно близко, находясь все так же над ним.
Всадники оживились, загомонили и стали обустраиваться, привязав лошадей к деревьям. Меня усадили на большую меховую шкуру, прикрыв краем ноги, и велели ждать. Все тоже или уселись, или стоя наблюдали за озером. Установилась тишина, даже ветер, казалось, совсем утих… или это холмы закрывали от него…
Старх сел рядом со мной, шепотом спросил, не замерзла ли я и замер, обняв меня за плечи. На мой вопросительный взгляд, отрицательно покачал головой и прижал палец к губам. Пришлось подчиниться и вместе со всеми сидеть молча. Скоро послышался слабый всплеск, по воде пошла рябь и из воды показались змеи. Я дернулась, и меня стиснули сильнее. Мужчина опять покачал головой и еле слышно выдохнул: — Ужи.
А потом началось волшебство — ужи танцевали в воде. Они выписывали круги, ныряли и выпрыгивали в воздух, скользили поверху и все это не хаотично, а вырисовывая фигуры и демонстрируя некую синхронность. Казалось, что они подчиняются только одним им слышной мелодии. Постепенно стала понятна схема танца и почти угадывалась музыка, под которую они танцевали. Даже тишина уже не казалась такой полной. Захотелось двигаться под эту неслышную, но почти ощутимую музыку… Мы все зачарованно следили за тем, как ужи чиркнули последний раз телами по глади воды и нырнули вглубь… Сколько это продолжалось — я не заметила, и спрашивать не хотелось, мы все молчали еще некоторое время.
