Рыжая. Я не продаюсь (СИ) - Черная Мстислава (книга бесплатный формат .txt) 📗
Я рывком сбросила накидку, чуть отклонилась и пустила по телу косую волну. Взгляда от лица брюнета я не отрывала. Глаза в глаза.
Он застыл на месте и, кажется, забыл как дышать.
Глава 11
Зрачки мужчины расширились до предела, отчего его глаза показались чёрными провалами, такими же мрачными, как и его костюм, и в глубине души я почувствовала удовлетворение. Продажные, говоришь, не нравятся? Поэтому дыхание затаил и даже моргать забываешь? Да уж, поражён — это мягко сказано. Жаль, на спор не согласился. Вот я бы порадовалась.
Ещё волна, плавно выпрямиться.
Брюнет стоял, а я продолжала танцевать. Удерживать зрительный контакт больше не получалось, наваждение рассеялось. Почудившейся власти над мужчиной я больше не ощущала, но с места он так и не сдвинулся. Остальные? Я повернулась, мазнула по зрителям взглядом. Внимание целиком принадлежит мне, точнее, нам с брюнетом. Кажется, дружки ждут, когда он отомрёт.
Пошутить захотелось нестерпимо. Или отомстить за неприязненные гримасы в мой адрес? Про вариацию я забыла, сбилась на импровизацию, но получалось хорошо — к прерванной беседе зрители всё ещё не возвращались, следили за представлением. Минут через пять я поняла, что начинаю уставать, повторяться. Наверное, пора закругляться.
А брюнет по-прежнему стоял, правда, про дыхание всё-таки вспомнил. Грудная клетка просто ходуном ходила. И я решилась. Восьмёрка бёдрами, резкий удар на каждый шаг. Я приблизилась к брюнету почти вплотную. «Тряска» специально для тебя, дорогой. Я облизнула губы. И… он не выдержал! Подался вперёд!
Я проворно отступила. Я пятилась, продолжая демонстрировать работу брюшных мышц. Брюнет, как привязанный, медленно следовал за мной. Я не заигралась? Зачем оно мне? А если набросится? Ёж! Я крутанулась. Финальный реверанс. Отточенным движением выдернула из-за пояса полупрозрачный зеленоватый шарф и бросила брюнету в лицо. Удачно получилось. Шарф частично нахлобучился на голову и одним концом свесился на затылок, частично упал на глаза, перекрывая обзор. Я выскочила за дверь и опрометью бросилась прочь.
Остановилась за углом, прислушалась. Преследовать меня никто не стал — обнадёживает. Я зажала ладонью рот, чтобы не застонать, медленно опустилась на пол и привалилась к стене, даже впившиеся в спину лепные цветы не заставили отодвинуться. Ой, мамочки, что же я наделала и что меня вообще понесло «шутить»? Но ведь ничего страшного не произошло, да? Я произвела на гостей неизгладимое впечатление, ровно как заказывали, беспрепятственно ушла.
— Огонёк, вот это ты зажгла! Ледышкой прикидываешься, недотрогу корчишь из себя, а оказывается ты способна такой фееричный фонтан страсти выдать, что я не нахожу слов! Когда я увидел, как ты к кнезу идёшь, думал, запрыгнешь на него и прям там оседлаешь. Ух!
Через щель опять? Или салон смотровыми и слуховыми окошками оборудован?
— Огонёк, ты как? — участливо поинтересовалась маман.
— Мне показалось, он на меня набросится.
— Нет, что ты, если кто и был в опасности, то только он, — усмехнулась она.
— Кто вообще этот кнез такой?
— Столичный выкормыш. Не стоит внимания.
Да? А мне любопытно.
— Странный какой-то. Сказал, что продажных не выносит, а пришёл сюда.
Маман пожала плечами:
— Не совсем. Здание у нас очень большое, на четыре улицы выходит. Вход в Салон с «приличной» стороны. К нам не гнушаются с дамами приходить. А если господам угодно птичек в своем обществе увидеть…
Картинка начала складываться. Друзья пригласили кнеза, условно говоря, в ресторан, а привели в бордель. Но первую нашу встречу это никак не объясняет. Впрочем, какая мне разница? В первый раз брюнета я видела утром, не похоже, что он пришёл как клиент. А раз в продажных девочках он не нуждается, то совершенно точно про мужчину можно забыть.
— Огонёк?
— Переволновалась. Он так неожиданно вскочил.
— Ты молодец, волновалась ты или нет, со стороны я не заметила. Иос прав, станцевала ты страстно. Будь на месте кнеза кто-то нормальный, девочек бы затребовал.
— Сразу пятерых, — хихикнул мэтр.
Маман не реплику не отреагировала.
— Огонёк, лети отдыхать. И настраивайся, через пару дней ты выходишь на большую сцену.
Лучше я на урок с ведьмой настроюсь. Маман про мои ночные походы не знала. Или делала вид, что не знала. За прошедшее время я так и не смогла разобраться. Портниха обмолвилась, что в башне живёт старая травница, заваривающая девочкам всякие полезные травки, говорила без почтения и пиетета. Мили же при упоминании ведьмы вздрогнула всем телом и совсем сжалась.
Я поднялась с пола. Накидка и шарф остались в салоне. Придётся топать на жилую часть, сверкая голым пузом. Кто бы мог подумать: жизнь мне спасло то, что в костюме для восточных танцев я чувствую себя одетой и держусь абсолютно естественно. Птички старались, но пока безуспешно.
Уж не знаю, что за закрытыми дверями происходило, когда они с клиентами уединялись, но раздеваться на публику у девочек получалось не очень. Может, в Зазеркалье вообще всем женщинам полагается лежать на спине, притворяться бревном и даже в процессе оставаться в сорочке с разрезом на интересном месте? Читала, я что в какой-то из периодов земной истории подобное предписывалось жёнам… Конечно, вряд ли в Зазеркалье всё настолько плохо… Впрочем, чем тут в этом смысле хуже, тем мне лучше.
— Бесстыдница явилась, — фыркнула «королева».
Я привычно проигнорировала реплику. Шипение «королевы» звучало жалко, никакой угрозы в нём не чувствовалось. Нет, я не сомневалась, что девица обязательно укусит. По глазам видно, что крыска выжидает. Но пока можно чуть расслабиться.
— Огонёк, — полетело мне в спину, — ты, говорят, в Салоне перед господами станцевала.
— Может и говорят. Мне-то откуда знать?
— Видели, как ты из салоны вылетела. Не понравилось господам? За шкирку пинком вышвырнули?
Я хмыкнула:
— Наоборот, слишком понравилось, — и прежде чем крыски успели продолжить, нырнула в комнату. Вот никакой у девочек фантазии!
Вечер прошёл спокойно. Я сидела в комнате, скучала. Книжку надо у ведьмы попросить. Правда, я до сих пор так и не выяснила, смогу ли я читать на местном алфавите, или при переходе я получила только знание устной речи. С ведьмой бы своё попадание обсудить, но я опасалась. Чем меньше обо мне знают, тем лучше. А вдруг вернуться домой не так уж и трудно, а ведьма, услышав о моём происхождении, лазейку для меня закроет? Ведьма… Я в миллионный раз задумалась, как снять с неё медальон с моей бусиной.
Время близилось к полуночи, я вышла в пустой слабо освещённый коридор. В жилой части всю ночь горели тусклые светильники, а вот этажом выше приходилось ориентироваться в темноте. Мили больше меня не провожала, видела я девочку только у портнихи, слабую, запуганную, ни капли не похожую на ту Мили, которую я видела ночью, уверенную в собственной силе и вызывающую беспричинный страх. Я даже начала подозревать, что ночью мне всё привиделось.
— Здравствуйте, — с ведьмой я старалась говорить вежливо, хотя и не забывала, что она скорее враг, чем учитель.
Ведьма промолчала, ответной вежливостью она себя никогда не утруждала, достала из кармана и положила на табурет кусочек янтаря. Тёмным пятном в ярко-жёлтом солнечном камне выделялась многоножка, попавшая в ловушку миллионы лет назад.
— Покажи ауру, — буркнула ведьма.
Я выставила над табуретом обе ладони. По словам ведьмы, увидеть ауру глазами вполне реально, но у меня не получалось. То ли способности подкачали, то ли ведьма не стремилась обучать меня этому фокусу. Если проводить аналогию с танцем, она заставляла меня бездумно зазубрить вариацию, но не показывала элементов, из которых та состоит. Не надо быть особо умным, чтобы понять: меня готовят к какой-то конкретной работе и выход за рамки не предусмотрен.
Сначала я поймала ощущение собственной ауры, сосредоточилась на нём и начала медленно приближать ладони к янтарю. Как только ауры соприкоснутся, я пойму.
