С Днем Постояльца! (ЛП) - Эндрюс Илона (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .txt) 📗

Он подмигнул мне.

— Сжижитель был со скидкой.

Я потерла лицо, пытаясь приспособиться к новому арсеналу. Над нами скрипела «Гертруда Хант», устанавливая пушку.

За последние четыре часа мне уже дважды приходилось разгребать «дискуссии» ку-ко. В данный момент сжижитель был слишком большим искушением.

— Остальное Уилмос доставит завтра. Как ты думаешь, у нас хватит огневой мощи, чтобы пережить одну ночь с дрифенами в доме?

— О, я даже не знаю, — я вложила в свой голос тонну сарказма. — Нам придется как-то справиться.

— Я же сказал, что я очень извиняюсь по поводу Мараиса.

— Я ценю то, что вы двое сговорились о моей безопасности, но гостиница и я держали все под контролем, и есть строгие правила, которые управляют тем, что мы можем и не можем делать. Мараис здесь не гость. Он и не работник. Он осведомленный аутсайдер. Это означает, что ответственность за его знание и за то, что он может с ним сделать, лежит на наших плечах. Ты уже нарушил правила, когда дал ему субатомный испаритель. Если Ассамблея узнает об этом, у нас будут проблемы.

Шон хмыкнул.

— Во-первых, Мараис крутой. Во-вторых, испаритель телепатически связан с ним и неотличим от обычной полицейской дубинки. Он безобиден, пока он сам не решит, что это не так. В-третьих, я все время слышу, что Ассамблее это не понравится, и если они узнают об этом, то возникнут проблемы. Что эта Ассамблея вообще сделала для тебя?

— Они дали мне волшебную гостиницу и доступ к сокровищнице галактических знаний.

— Они дали тебе гостиницу, которая была на волосок от смерти, и ты ухаживала за ней, пока они и пальцем не пошевелили, чтобы помочь.

Я вытянула руку. Медная мантия Шона упала с потолка прямо мне в руки. Я сунула ее ему в руки.

— До полуночи еще пятнадцать минут. Надень мантию и перестань жаловаться. Ты знал о сделке, когда подписывался.

— Ты говоришь, как мои сержанты по строевой подготовке.

Я показала ему язык, и мы спустились на кухню, пока он надевал мантию.

Задний двор был преображен. В воздухе висели разноцветные фонарики — лавандовые, розовые, зеленые и согревающе-счастливые желтые. Отрезы шелковистой ткани драпировали внешнюю стену гостиницы, изгибаясь в обе стороны, образуя навесы над крыльцом и частью лужайки. На лужайке цвели нежные цветы-фонарики — бирюзовые, розовые и пурпурные. Слева среди цветов сидела пара фонариков-павлинов размером с автомобиль. Справа пара фонариков-тигров охраняла своего детеныша. От крыльца к тому месту, где вчера появился дрифанский глашатай, тянулась дорожка, окаймленная фонариками-медузами, подвешенными на почти невидимых проводах. Их разноцветные бумажные щупальца покачивались на ветру.

Здесь были только я и Шон. Калдения наблюдала за происходящим из своих апартаментов, но я не думаю, что с ее стороны было бы разумно присутствовать здесь. Орро исчез в своих комнатах. Когда я сообщила ему, что дрифены приближаются, он не ответил.

Ночь была тихая. Холодный ветер шевелил мои волосы.

Шон сунул руку в рукав и вытащил цветок. Он был белый и оборчатый, с блестящими голубыми крапинками на лепестках и темно-синей сердцевиной. Он протянул его мне.

Аааа. Он принес мне цветок.

Я взяла его и понюхала.

— Спасибо. Это очень мило.

В полночь мы вместе стояли на крыльце, и вокруг нас горели волшебные фонарики. Через несколько мгновений весь ад может вырваться на свободу, но пока это были только мы. Когда я состарюсь, я буду помнить этот момент, тот момент, когда Шон принес мне цветок из Баха-чар.

Дрифены прибыли.

Не было никакого всплеска энергии, никакого яркого света с неба, никаких открывающихся врат в ткани существования. Они просто появились на краю поля и направились к нам. Их было шестеро: Зедас — акераат, которого мы уже знали с предыдущего вечера. Маленькое существо, сопровождавшее его. Очень крупная женщина в серебряных доспехах, с почти белой кожей и такими же светлыми волосами, несущая алебарду на спине. Мужчина в черном, с темно-коричневой кожей и множеством блестящих темных волос, убранных назад, который был похож на кинжал — компактный, быстрый и, вероятно, смертельно опасный. Женщина с оливковым цветом кожей, лет сорока с небольшим, с волосами, закрученными в замысловатые узлы, которая чопорно шагала в зелено-белой мантии. А впереди всех шла женщина лет тридцати с небольшим, закутанная в старый плащ.

Я искала их магию. Женщина в плаще ощущалась почти инертно, но остальные были пропитаны силой. Я чувствовала, как они двигаются по территории гостиницы, плотные концентрированные узлы магии. «Гертруда Хант» заскрипела.

Не волнуйся. Я не позволю им причинить тебе боль.

Они приблизились к нам на расстояние пятнадцати футов и остановились.

— Приветствую вас, хранители, — сказала женщина в плаще. — Благодарю вас за то, что вы приняли мою просьбу и оказали нам свое гостеприимство.

Это и была сеньора? Я не знала, кого ожидала увидеть, но точно не ее. Она выглядела совершенно обычно. Лет тридцати — тридцати пяти, с темно-бронзовой кожей, симпатичная, атлетически сложенная, среднего роста. Единственное, что в ней было примечательного — это темные глаза, такие же почти черные, как у Рудольфа Питерсона, и темно-зеленые волосы. Даже здесь, в Ред Дире, штате Техас, я регулярно видела людей с зелеными волосами. Я могла бы пройти мимо нее в магазине и даже не оглянуться дважды.

Мой мозг все еще это переваривал, но рот уже двигался.

— Добро пожаловать, почетные гости. Позвольте мне показать вам ваши комнаты.

Дверь позади меня скользнула в сторону. Образовался коридор, ведущий прямо через кухню и другие комнаты, отделенный от них невидимыми стенами. Я не хотела никакого вмешательства.

Мы с сеньорой вошли внутрь, шагая бок о бок. За нами последовала ее свита. Шон шел сзади, и туннель закрылся за ним, как только он вошел.

— Вы сделали звонок? — спросила она. Она казалась не совсем усталой, но смирившейся, как человек, стоящий перед горой, на которую не хочет взбираться.

— Да. Я перечислила ему ваши условия. Он приехал сегодня утром.

— Он пытался силой проникнуть в вашу гостиницу?

— Дважды. Сначала он попытался подкупить меня.

Она взглянула на меня. В ее взгляде чувствовалась магнетическая властность. Я по-прежнему не ощущала никакой магии.

— Он не может войти, пока я здесь, — сказала сеньора. — Только в назначенное время. Я не желаю его видеть.

— Он не будет проблемой, — ответила я ей.

— Мой дядя — это само определение проблемы. Он очень настойчив.

Ах, вот как! Она определенно была американкой.

— Здесь я владею воздухом, которым мы дышим. Ваш дядя не войдет без моего разрешения.

— Я очень на это надеюсь, хранительница.

Я просчиталась насчет спальни. В ней чувствовалась усталость, какая-то горькая решимость. Она нуждалась в утешении, а когда мы искали утешения, мы отправлялись домой. Вот почему этот гамбургер. Ей не нужна была красивая спальня дрифана. Ей хотелось все, как дома.

Я протянула свою магию, вырезая новую комнату в спальне, которую сделала вчера. Теперь симметрия первоначальной спальни была нарушена. Я лихорадочно переставляла колонны.

— Что-то случилось, хранительница? — спросила сеньора.

— Нет. Вы голодны?

— Только не сегодня.

Мы подошли к массивным двойным дверям. Они распахнулись перед нами, и за ними сверкнул общий зал дворца дрифана. Хитрость создания успешных номеров заключалась не в том, чтобы дублировать первоначальную среду обитания гостя. Когда они путешествовали, им хотелось увидеть что-то новое. Если они доберутся до точной копии дворца, который покинули, то будут разочарованы. Вместо этого успешный хранитель брал элементы оригинала и использовал свое воображение, чтобы создать что-то новое, достаточно знакомое, чтобы постоялец чувствовал себя комфортно, но с достаточными отличиями, чтобы привнести некую свежесть.

Комната перед нами сохранила дрифанское величие. Пол был выложен мягким бежевым камнем с мраморными завитушками более бледного белого цвета с золотыми крапинками. Стены были цвета слоновой кости, камень выветрился, как будто дворцу было сотни лет. Два ряда колонн, соответствующие стенам, с верхушками, искусно украшенными полосами красного агата и зеленого малахита, поддерживали тридцатифутовый потолок с огромным куполообразным потолочным окном в центре.