Дети Солнца (СИ) - "Гаранс" (читать полностью книгу без регистрации TXT, FB2) 📗
Квинтус с растерянной улыбкой переводил взгляд с одного высокородного сотрапезника на другого. Пауза затягивалась. Тогда Квинтус, видимо, чтобы разрядить обстановку, сказал Уирке:
— О! Да. Хотел бы я тоже стать воином.
Уирка не оценила его попытки.
— Ну, вряд ли хотели, — процедила она через губу. — Потому что кто бы вам помешал?
Квинтус вспыхнул, порывисто обнял свою девицу и зарылся носом в ее волосы.
Флавий от души пожелал ему оказаться где-нибудь в другой месте. Он не понимал, зачем всё это молодому человеку. И еще Флавий не понимал, почему Уирка, его Уирка, ведет себя так, как будто всё здесь купила? И почему ей это позволяют? Да, смешливый маленький доктор говорил о наркотике, каким-то образом временно сонастраивающем души… Похоже, все здесь держат Флавия за дурака.
— Что, господин жрец? Всё готово? — спросил Ларций у Флавия.
Квинтус вскинулся. В его темных глазах, обращенных на Флавия поверх головы девицы, плескалась паника.
— Не волнуйтесь так, — сказал Флавий. — Главное, чтобы вы были готовы.
— Я немного… Хм… А обязательно сочетаться этим браком у всех на виду? Ну, то есть это очень почетно и вообще… Но от такого почета одна неловкость. Это же ноблесса, и… при всех!
— Послушайте, вы теперь совсем другой человек, — вмешался Ларций, и в голосе его впервые прорезалось раздражение. — Вы изменились, переродились в другом облике. Привыкайте. Да и, по-моему, с девицами вы довольно смелы.
— Да, но как же… Это же ноблесса!
Флавий снова удивился: откуда же Ларций выкопал это чудо? Квинтуса как будто сделали нобилем вчера. Ну, то есть, незадолго до метаморфоза. Взрослый посвященный так о посвященных не говорит.
— Хорошо, — согласился Флавий. — Давайте подождем.
Но Ларций отрезал:
— Не все могут ждать, господин жрец!
Флавию почудилось, что еще чуть-чуть, и голос его сорвется на визг. Флавий не понимал, от чего Ларций так взволнован. Чего он хочет — наблюдать за сиянием? Может, даже участвовать? Неужели не понимает — подопытный не готов! Нужно подождать, когда хмель и похоть вытеснят в этом крепком молодом зверьке страх перед неведомым.
Квинтус поспешно, залпом, осушил еще один кубок. Руки у него тряслись.
Ларций кивнул одному из слуг:
— Передай своему хозяину, что пора начинать обряд.
Слуга ушел в дом, и Флавий напрягся. Сейчас доктор даст Резвушке средство, вызывающее боль, и времени у них у всех будет в обрез.
— Почему такая спешка? — спросил он у Ларция.
Ларций окинул его гневным взглядом — мол, что тут можно не понимать? Но потом приподнялся на лежанке, чтобы быть поближе к Флавию, и вполголоса объяснил:
— Себя мне тоже приходится настраивать. Сейчас я готов наблюдать за экспериментом, поэтому пора начинать.
Флавий не знал, что думать. Патрон напоминал слабых в половом отношении любовников, которые требуют, чтобы все подстраивались под их слабость и редкие, капризные приливы сил.
Остальные продолжали обедать как ни в чем ни бывало.
Квинтус млел пол ласками рыжей плясуньи и месил ее тело, как пирожница — тесто.
Один из соседей Уирки кормил свою девицу, блондинку, черешней — брал из чаши на подлокотнике по ягодке и вкладывал ей в рот. Блондинка прихватила губами и ягодку, и пальцы.
Уирка наблюдала за ними, посмеиваясь.
Блондинка выплюнула косточку своему кавалеру на ладонь, потянулась к Уирке, и та охотно поцеловала ее в губы. Флавий видел только затылок блондинки со светлыми локонами, в которые вцепилась крепкая загорелая пятерня его нексума, но вполне почувствовал этот мокрый, горячий, пахнущий черешневым соком поцелуй. Ох, Уирка!
А Ларций пил сок с брезгливым выражением лица.
Вот сейчас ей должны сделать укол, — думал Флавий. Боль будет нарастать, и доверчивость уступит место испугу.
Флавий настолько ярко это представил, что его собственное тело стало наливаться самой настоящей болью. Уирка вздрогнула, и блондинка, решив, видимо, что это она что-то сделала не так, посмотрела на нее виновато. Уирка рассмеялась и взяла черешину. На Флавия она по-прежнему не обращала внимания.
— Довольно! — вырвалось у Флавия. Теперь он готов был силой тащить Квинтуса в комнату, где мучилась Резвушка. — Квинтус, очнитесь!
Квинтус откликнулся не сразу и сказал не то, чего от него ждали:
— Простите. Можно вас покинуть ненадолго?
Голос у него был совсем пьяный.
Ларций махнул рукой и рассмеялся. Ткнул рыженькую пальцем в бок:
— Пошла вон!
Рыженькая вырвалась из объятий Квинтуса и убежала, а Ларций сказал растерянному и обиженному юноше:
— Вы же не для танцовщиц сюда пришли. Вас ждет госпожа для обряда кор нексум. Молодая прекрасная госпожа. Соберитесь же. — И велел слугам: — Отведите гостя к доктору.
Слуги подхватили Квинтуса под руки и со всем почтением, но неумолимо вытащили из-за стола.
Уирка встала с лежанки.
— Перемещаемся? — спросила она так, будто речь шла о чем-то приятном, в чем Квинтусу стоило составить компанию.
Флавию захотелось отвесить ей подзатыльник.
Ларций кивнул, но не Уирке, а ее соседям. Те вскочили на ноги, да так, что девицы чуть не кубарем скатились у них с колен. Ларций отдал девицам короткое распоряжение, они подхватили одежки и упорхнули в одну из боковых дверей.
Молодые люди встали по бокам Уирки, и Флавий только сейчас понял, что они при ней — конвой, санитары при помешанной. Уирка не удивлялась, не пытался сопротивляться. Флавий знал его манеру — не дергаться впустую, выжидать удобного случая — и не был обманут такой покорностью. Но он также понимал, что Уирка сейчас и правда не слишком хорошо владеет собой.
— Зачем вам мой нексум? — спросил Флавий у Ларция. — Она одурманена, еле держится на ногах. Оставьте ее, какой в ней толк?
Ларций нервным движением промокнул губы салфеткой, бросил ее на стол и отправился за остальными, даже не оглянувшись на Флавия.
Флавий поплелся следом. Он чувствовал, что вечно обречен таскаться за покровителями, робко пытаясь отстаивать себя и терпя пренебрежение.
Глава 56
По-хорошему, Флавий должен был первым войти в комнату — осмотреть подопытную, приготовить медиаторы. Но Ларций его опередил. Он опередил даже слуг, ведущих Квинтуса. Он так спешил, как будто сам желал сливаться.
У дверей заветной комнаты Ларций крикнул:
— Всё ли готово?
— Да, входите, — ответил доктор.
В комнате было тихо. Маленький доктор сидел в темном углу, полуприкрытый шторой. Привязанная к кровати подопытная подняла голову и смотрела на входящих. Рот ее был свободен, видимо, доктор вынул тряпку. Она не стонала, но Флавий из-за плеча Ларция видел, чего ей это стоит.
Резвушка нашла глазами Флавия и улыбнулась ему. Флавий как-то сразу ослабел. Ох, она что, ему по-прежнему доверяет? Надеется на него? Считает, что он не допустит ничего худого?
В ее лице он читал боль и терпение, но не видел испуга.
От взгляда ли Резвушки ему стало не по себе, или просто здесь было слишком душно, воздух был какой-то особенный — слишком густой? Флавию показалось, что все они застряли в этом воздухе, как мошки в желе. Он чувствовал сразу всех: и доктора, и Ларция, и Квинтуса, вцепившегося в руку слуги, и его будущую жертву, отданную во власть боли. Но больше всех — нексума. Уирка и ее конвоиры встали в изножии кровати, ближе всех к выходу из комнаты.
Уирка тоже жалела Резвушку, и Флавий чувствовал эту жалость как свою. Он и предполагать не мог, что жалость может быть яростной и тяжкой. Тяжелее ненависти, мучительнее самопрезрения. Что ж, Уирка тоже знает об эксперименте?
Какой всё же мерзкий у нее характер! Флавий теперь лучше ее понимал: чего ни сделаешь, когда трепыхаешься в заложниках у таких чувств? Ничего, доктора Ларция помогут сделать нексума удобней.
Флавий пробрался к столу, на котором было приготовлено всё необходимое для обряда, и стал переливать Кровь Солнца из флакона в чашу.
