За Семью Преградами (СИ) - Волк Сафо (книги полностью .txt) 📗
Каждая деталь сейчас была важна, каждая мелочь наполняла ее сердце волшебным щемящим звоном. Под столом на кухне обнаружился люк с толстым медным кольцом, под которым ее глазам предстал небольшой ледник. На полках отыскались крупные куриные яйца, несколько ломтей ветчины, большая головка сыра. В углах темнели мешки с картошкой и свеклой, стояли пересыпанные песком ящики с морковкой, а под потолком висели вязанки лука и чеснока. Лиара нашла и пучки каких-то незнакомых, но очень ароматных трав, которые как нельзя лучше подошли бы к яичнице. Прихватив все необходимое, она поднялась по ступенькам лестницы наверх в кухню и взялась за стряпню.
Нож тихонько стучал по разделочной доске, потертой и явно не новой, но это было и хорошо. Как хороши были и старенькие глиняные чашки, отполированные долгими прикосновениями рук, заросший нагаром чайник, ковшик с отбитым краем, чтобы наливать воду. В этих мелочах, в том, как бережно хранились и использовались вещи, чувствовалось тепло рук анай, которые умели ценить красоту в простоте, добротности и времени.
Зашипело масло на разогретой сковородке. Лиара улыбалась, бережно опуская в него мелко нарубленный лук, перемешанный с зеленью. По комнате сразу же поплыл пряный дух горных трав, и она вновь принялась едва слышно напевать мелодию без слов, которая приходила в голову сама, будто кто-то тихо-тихо шептал ей на ухо ноты. У нее никогда не было кухни, лишь стылый зал с рассохшимися стульями и грязными столами, которые приходилось скоблить целыми часами каждый раз после ужина, засаживая под кожу занозы от его неровных, неструганых досок. Жирные котлы в кухне, которые, как не три, чище не становились. Разномастные тарелки и ложки, гнутые, битые, с трещинами и сколами, пахнущие чем-то кислым.
Рука сама потянулась к простой деревянной ложке, выструганной из древесины лиственницы. Лиара сжала ее в ладонях, как самое дорогое сокровище. Ничего не было особенного в этой ложке, разве что на длинной ручке кто-то забавы ради вырезал простенький узор из перетекающих друг в друга завитков. Но ее делали с любовью. И еще — теперь это была ложка Лиары, та самая ложка в ее собственной кухне, которой она мешала завтрак, готовящийся на плите для Рады. И это было такое простое счастье, такое красивое и нужное, что по сравнению с ним все остальное не имело ровным счетом никакого значения.
В груди пела нежность, звенела птичьими трелями на разные голоса. И солнышко пробивалось сквозь морозные узоры, золотисто-тусклое, как всегда бывало к концу зимы. Мурлыкая под нос, Лиара всыпала в сковородку зашкварчавший бекон, тщательно все перемешала. Наше первое утро вместе в нашем доме. Великая Мать, как мне отблагодарить тебя за это? Золото в груди пульсировало мерными толчками, наполняя всю ее свежестью.
А еще перед глазами то и дело всплывали глубокие глаза Рады, заволоченные туманом нежности, полные такой невыносимой любви, что все внутри Лиары едва не разрывалось от счастья. Ее спутанные, слипшиеся от пота волосы, ее трудное дыхание, такое горячее на нежной коже. Ее руки, которые касались так нежно, так трепетно и так властно вместе с этим. И невероятная сладость ее губ, от которых голова кружилась, и весь мир вокруг Лиары становился вспышками ослепительного солнечного света.
В кухне слегка запахло паленым, и Лиара поняла, что застыла с блаженной улыбкой посреди помещения, а с ложки в ее руке на пол капает масло. Сковородка громко протестующе шипела: бекон начал подгорать. Охнув, она вновь взялась за готовку, приказав себе не витать в облаках. Испортить первый же совместный завтрак с Радой в ее планы явно не входило.
Когда все уже было готово, и чайник весело запыхтел, выпуская через носик клубы пара, Лиара принялась быстро собирать на стол в комнате, поглядывая на спящую под шерстяными одеялами Раду. Волосы ее были взлохмачены, одеяло сползло, обнажив мягкие плечи, такие желанные, такие любимые, что Лиара едва не выронила тарелку, заглядевшись на нее и споткнувшись о стул. Как и ожидалось, наполнивший помещение запах жаренного бекона с яйцами заставил Раду завозиться под одеялами и проснуться.
— Доброе утро, радость моя, — Лиара уселась на краешек кровати и легонько коснулась ее спины губами, едва-едва, будто перышком. Память моментально развернула перед внутренним взором картинки прошлой ночи, и Лиара ощутила, как отчаянно краснеют щеки, но только еще крепче прижалась к Раде, чувствуя щекой тепло ее тела. — Как ты спала?
— Великолепно, — хрипловато со сна промурлыкала Рада, низко и бархатисто, как большой довольный кот. — Лучше не бывает, моя девочка.
— Вставай, завтрак готов, — Лиара упрятала подальше свою гордость тем, что успела управиться к ее пробуждению. В конце концов, гордиться тут было нечем. Это было просто счастье, самое золотое счастье, которого она никогда в жизни не знала.
— Это он так вкусно пахнет? — Рада перевернулась на спину, а потом прижала Лиару к себе своей тяжелой, теплой рукой. — Хозяюшка моя маленькая! Вот ведь руки золотые! Уже все собрала!
Потом они целовались, и Лиара вновь забыла обо всем на свете, в том числе и о завтраке, который медленно остывал на столе. Это было самое красивое, самое счастливое утро в ее жизни, и приглушенный свет солнца наполнял его обещанием скорой весны, а руки Рады — невыразимой нежностью и тишиной, в которой было лишь одно их общее сердце, бьющееся тяжело и гулко.
Завтрак все-таки окончательно остыл к тому времени, когда они до него добрались, но это было уже не так важно. Довольная Рада закидывала в рот куски яичницы и нахваливала ее, а Лиара любовалась ее раскрасневшимися щеками, взлохмаченными волосами, глазами, в которых лучиками света мягко пульсировала любовь. И вместе они убирали со стола посуду, а потом также вместе мыли ее теплой водой в тазике на кухне. Большие сильные руки Рады были так красивы, когда капельки воды на них преломляли солнечный свет, и пыль, танцующая в его столбах, падала золотыми песчинками на ее волосы, дрожала на длинных ресницах над бездонными глазами.
Великая Мать, кажется, я сейчас захлебнусь этой нежностью и утону в ней с головой. И ничего-то от меня не останется, только биение этого комочка в груди, биение ее сердца. И молю тебя, сделай так, чтобы это поскорее уже случилось!
Возможно, что после завтрака и уборки они бы все-таки не вышли из дома, во всяком случае, Лиара не слишком-то сопротивлялась, когда Рада с удивительной бережностью обняла ее и медленно повела в комнату, покрывая поцелуями ее шею и плечи. Но тут в дверь громко постучали, и они вынуждены были прервать поцелуй, который длился, казалось, целую вечность.
— Светлого утра! — донесся сквозь толстые доски двери голос какой-то незнакомой анай. — Меня зовут Рей, дочь Аты из становища Сол. Первый Клинок Торн попросила меня проводить вас на завтрак!
Не выпуская Лиару из объятий, Рада вскинула голову и недовольно взглянула на дверь. Волосы у нее растрепались и лохмато торчали в стороны, губы были припухшими и красными от поцелуев. Она вдруг озорно взглянула на Лиару.
— Может, не пойдем? Мы уже вроде бы завтракали.
— Пойдем, Рада, — Лиара тихонько ткнула ее кулачком в плечо, совсем мягко и небольно, с легкой укоризной. — Это наш первый день в становище. Ты же не хочешь сразу же прослыть ленивой и необщительной?
— Мы могли еще и не отдохнуть с дороги, — промурлыкала Рада, вновь нагибаясь, чтобы поцеловать Лиару.
В дверь снова постучали, на этот раз робко и неуверенно, и из-за нее донесся приглушенный голос:
— Светлого утра? Можно зайти?
— Рада, надо ответить, — Лиара взглянула на нее, постаравшись добавить во взгляд твердости. Та нахмурилась и неохотно отозвалась:
— Заходи, Рей! Мы уже встали.
Выбираться из ее теплых надежных рук не хотелось, но Лиара отступила на шаг и принялась поправлять перепутанные ее пальцами кудряшки. Дверь приоткрылась, и внутрь вместе с морозным дыханием зимы просунулась темноволосая голова молоденькой девушки.
— Светлого утра под Очами Огненной! — пискнула она уже совсем неуверенно, заходя внутрь. Взгляд ее обратился к Раде, и она моментально покраснела и опустила глаза.
