Королева карантина (ЛП) - Пекхам Кэролайн (лучшие бесплатные книги txt, fb2) 📗

Мы уже отметили Мексику после нашего отпуска прошлым летом и множество мест по Штатам. Я была счастлива увидеть большую часть мира. Особенно после того, как я прожила время, когда путешествия какое-то время казались невозможными. Но, как и времена года, зима всегда сменялась весной, а весна — летом. Это было неизбежно. Даже если в то время так не казалось. Цветы распустятся, листья станут зелеными и пышными, и жизнь продолжится, даже если останутся несколько шрамов от прошлых зим.

Все еще продолжались судебные процессы по поводу огромного скандала, вызванного тем, что мы разоблачили «Ройом Д'Элит», и свидетели медленно выступали вперед среди тех, кто сбежал. Я смотрела все выпуски новостей с тех пор, как это произошло, проклиная лица осужденных и поднимая тост за своих парней каждый раз, когда очередной засранец оказывался за решеткой. Все это вызвало такой ажиотаж, что в Секвойе были поданы петиции о принятии новых законов, предусматривающих более тщательную оценку деятельности правительственных чиновников во время их пребывания у власти.

Доктор Де Ла Кост оказалась лучшей инвестицией, которую когда-либо делал Сэйнт, и вакцина была распространена «Rivers Pharmaceuticals» по всему миру в течение года.

Медленно, мало-помалу жизнь вернулась в нормальное русло. И теперь все это казалось мрачным кошмаром, в котором мы застряли на некоторое время. Теперь мы просыпались и каждый день хватали жизнь за яйца. У всех, кого я встречала, было чувство свободы и надежды, как будто они дорожили каждым днем так же глубоко, как и я. Так что, возможно, темные дни пошли на пользу хотя бы в этом. Жизнь стала слаще, чем раньше, потому что теперь мы все понимали, как она мала. И мы знали, каково это — когда у нас отнимают привилегии, когда наши двери закрыты и заперты, когда наши дни пролетают в страхе.

Но какой бы удивительной ни была эта новая жизнь, какая-то часть меня всегда будет ненавидеть тот факт, что Трой остался безнаказанным. Сэйнт все еще проводил время, разыскивая его, и я знала, что ему было тяжело осознавать, что его отец все еще на свободе. Как и Нэш. Я хотела смерти Троя для них даже больше, чем для себя. Но все следы уже остыли. И если Сэйнт не смог найти его, то никто не сможет.

Киан провел меня по длинной лестничной площадке с толстым кремовым ковром в огромную комнату, из которой открывался вид на лес позади дома. Окна в балконных дверях длиной до пола пропускают поток света и окрашивают комнату в темно-янтарный цвет, подчеркивая его рабочее пространство. Рядом с мольбертом у него был письменный стол художника, всевозможные краски и угли, карандаши и мелки в гранитной подставке, которую я купила для него, а также маленькие растения в горшках, которые я ему тоже подарила. Я планировала сохранять им жизнь для него, но он поливал их каждый день, как настоящий милашка, и однажды даже нарисовал пару из них.

На стенах были его любимые работы, на многих из них была я, и моя лично любимая, которая стояла в дальнем конце комнаты, занимая огромную часть стены. Это был набросок углем, на котором я стояла между своими мальчиками, когда мы смотрели на спокойное море, все мы близко склонились друг к другу, и поза каждого парня была настолько отчетливой, что я узнавала их всех только по этому одному.

Киан привел меня к своему рабочему месту и показал мне свой последний фрагмент детализированного осьминога, щупальца которого обвились вокруг кальмара в объятиях.

У меня вырвался смешок, когда я взяла его в руки.

— Мне это нравится!

Он схватил со своего стола белую рамку и озорно улыбнулся мне.

— Я думаю, Сэйнт хотел бы, чтобы она стояла на его пианино, не так ли?

— Я не могу придумать ничего лучше, — усмехнулась я, и он вставил рисунок в рамку, прежде чем мы выбежали из комнаты и побежали вниз по лестнице в музыкальную комнату Сэйнта, которая представляла собой идеально организованное пространство с черным роялем в центре. Киан поставил картину на крышку пианино, потратив мгновение на то, чтобы расположить ее именно так, прежде чем отступить, чтобы полюбоваться своей работой.

— Идеально, — объявила я, и он схватил меня за задницу, притянул к себе и крепко поцеловал.

Сэйнт пытался настоять, чтобы он прошел курс рисования в Йеле, но, как и я, Киан не хотел академической жизни. Так что Сэйнт вместо этого открыл художественную студию, и время от времени мы арендовали прилавок на городском рынке, чтобы продавать некоторые из его работ. Дело было не в деньгах. Речь шла о жирном завтраке, кофе, морском воздухе и передаче его невероятных работ некоторым местным жителям.

— О черт, — выругалась я, отрываясь от него, и посмотрела на часы на стене, которые говорили мне, что у меня есть всего десять минут, чтобы добраться до работы. — Мне нужно идти.

Киан застонал, снова притягивая меня вплотную к своему телу и проводя губами вниз к моей шее.

— Позвони, притворись больной, нам же не нужны наличные.

— Не в этом дело, — хрипло рассмеялась я, крепко целуя его, прежде чем выскочить из комнаты, схватив свою светло-голубую куртку с вешалки у двери и натянув ее. — Люблю тебя! — Крикнула я Киану, надевая кроссовки, бросая телефон в серую сумочку и выбегая за дверь.

— Люблю тебя сильнее, — прорычал он, захлопывая дверь прежде, чем я успела ее закрыть. Мои глаза расширились, когда он распахнул ее, последовал за мной на крыльцо в своих боксерах и, схватив меня за горло наградил грязным поцелуем, от которого жар разлился по всему моему телу.

— Черт, — выдохнула я, когда он отпустил меня, и мой взгляд упал на огромную выпуклость в его боксерах.

— Вот что мы сделаем, когда ты вернешься домой. Я заеду за тобой в шесть, — сказал он, подмигнув.

— Я поеду на своей машине, меня не нужно подвозить домой.

— Я все равно заеду за тобой. Я хочу прокатить тебя, детка, — сказал он с озорством в глазах.

— Ты же знаешь, Сэйнт ненавидит, когда ты катаешь меня на мотоцикле, — сказала я с дразнящей усмешкой, пытаясь затолкать его обратно в дом, но он не двигался.

— Вот почему я скажу ему, что возьму «Hammer», — сказал он с ухмылкой, затем отпустил меня.

Я отвернулась, уже скучая по его прикосновениям, и мои щеки запылали еще сильнее, когда я заметила группу девушек на другой стороне улицы, которые остановились поглазеть. Я узнала в них нескольких подающих надежды студенток, которые всегда присматривались к моим мужчинам. Лучше бы они не пялились на чудовищный член моего темного грешника.

Я показала им средний палец и побежала к своей блестящей белой «Audi», доставая ключи от машины из кармана. Но прежде чем я добралась туда, раздался автомобильный сигнал, и я оглянулась и увидела, что Блейк мигает мне фарами и мчится по дороге навстречу на своей шикарной синей спортивной машине.

Он остановился передо мной с опущенным стеклом, его волосы были зачесаны назад и все еще выглядели влажными после душа, его серая толстовка туго обтягивала мускулы, а на месте были темные солнцезащитные очки-авиаторы.

— Сколько стоит ночь в твоей компании, милая? — промурлыкал он.

— Я тебе не по карману. — Я ухмыльнулась и продолжила идти к своей машине, в то время как он ехал рядом со мной, как преследователь. Джо Голдберг вырвет твое сердце.

Я заметила, что девочки снова остановились посмотреть, перешептываясь друг с другом, моя жизнь, очевидно, была им гораздо интереснее, чем их собственная. Что было довольно грустно на самом деле.

— Я бы заплатил большие деньги только за эти губы, — промурлыкал он, и я покачала головой, когда моя улыбка стала шире.

— Они не продаются. Они принадлежат кому-то другому. Вообще-то, четверым, — сказала я беспечно.

— Счастливчики, — сказал он. — В вашем гареме найдется место еще для одного? У меня большой член, и я умею хорошо мыть посуду.

— Моешь посуду членом? — Я поддразнила.

— Нет, милая, — сказал он с тихим смехом.

— Ну, у меня есть четыре больших члена и посудомоечная машина, чтобы быть счастливой, так что я в порядке. — Я тряхнула волосами, и он вышел из машины, вцепившись пальцами в мои штаны для йоги сзади, чтобы заставить меня остановиться.