Чёрная пантера с бирюзовыми глазами (СИ) - Чекменёва Оксана (мир книг .txt) 📗
– Спокойной ночи, доченька, – хрипло произнёс он.
Я почувствовала, что больше не выдержу, поэтому рванула туда, где хотела сейчас оказаться больше всего на свете. Сильные, надёжные, любимые руки подхватили и укутали меня в объятия, бархатный голос ворковал надо мной:
– Всё хорошо, моя девочка, всё хорошо. Ты молодец, что сказала это. Ты сделала первый шаг, дальше будет легче.
– Это так сло... сложно, – всхлипывала я. – Ну по... почему с нами т-так? Почему за... забрали именно ме... меня.
– Я не знаю, Миранда, я не знаю, – Гейб ласково гладил меня по волосам и покачивал в своих объятиях, давая выплакаться.
– На свете стольк-ко ненужных дет... дет-тей. А забрали м-меня. Поч-чему? Они бы так меня лю... любили.
– Они и сейчас тебя любят. И у вас впереди вечность, чтобы всё наверстать. Вот увидишь, всё будет хорошо, я тебе обещаю.
Мы ещё какое-то время постояли обнявшись, пока мои слезы не сошли на нет. Гейб бормотал какую-то милую чепуху, давая мне выплакаться всласть. А это мне действительно было нужно – столько всего на меня навалилось в последние дни, а особенно – сегодня. Ведь даже радостные известия могут измотать морально.
Когда поток слез окончательно иссяк, Гейб поднял меня на руки и отнёс в ванную, где поставил на коврик и открыл кран. Потом сноровисто раздел меня и поставил в едва начинающую наполняться ванну. Я, совершенно обессилившая от слез, безвольно, как тряпичная кукла, позволяла совершать с собой любые манипуляции.
Гейб стащил со своих волос резинку и с её помощью ловко соорудил у меня на голове что-то среднее между хвостиком и пучком, убрав таким образом волосы, чтобы не намочить. Потом налил в ладони гель для душа и стал тщательно намыливать моё тело ладонями, игнорируя губку. Сначала я спокойно, даже несколько безразлично принимала его прикосновения, но постепенно почувствовала, что начинаю возбуждаться. Якобы не замечая моего участившегося дыхания, Гейб, развернув меня и продолжил тщательно намыливать уже мою спину, а потом и ягодицы. Моё возбуждение всё росло, и когда я, наконец, почувствовала его пальцы там, где больше всего хотела их ощутить, то не сдержалась и едва слышно застонала.
В ту же секунду Гейб развернул меня лицом к себе, прижав к своему плечу, в которое я тут же вцепилась зубами, чтобы заглушить стоны, которые вызывали его ловкие и умелые пальцы, творя волшебство с моим телом. Я чувствовала, что была уже на грани. Ещё немного... ещё... Ещё одно движение пальцев – и из моих крепко зажмуренных глаз посыпались искры. По крайней мере – мне так показалось. Я изо всех сил вцепилась зубами в плечо Гейба, чувствуя, как всё моё тело превращается в желе.
Руки Гейба удержали меня от падения, аккуратно усадив на дно уже практически полной ванны. Теперь он взял-таки в руки губку и стал тщательно смывать с меня мыло.
Я потихоньку приходила в себя. Наконец, очнулась настолько, чтобы воспринимать окружающую реальность. И первое, что мне бросилось в глаза – это кровавое пятно, расплывшееся по ткани футболки на плече Гейба.
– Я укусила тебя? До крови? – ахнула я. Расслабленность как рукой сняло.
– Считаю это комплиментом своему мастерству, – Гейб подмигнул мне и улыбнулся во все тридцать два зуба.
– Но... но я же сделала тебе больно!
– Да ерунда совсем, – хмыкнул Гейб и, оттянув ворот футболки, показал мне пострадавшее место. – Видишь, уже всё затянулось. Зато никто ничего не услышал.
– А как же ты? Ты же всё ещё... – Я опустила глаза на пах Гейба. – Как же ты теперь?
– Тебе это сейчас действительно было нужно. А я потерплю. К тому же, ты ведь знаешь, меня так просто не заглушить. У твоих родителей не останется сомнений, чем мы занимаемся.
Тут он был прав – такое рычание не заглушишь. Бедняга. Я снова печально посмотрела на его пах. Правильно поняв мой взгляд, Гейб хмыкнул.
– Не переживай, завтра наверстаем.
– Завтра? Но Коул сказал...
– Завтра! Или ты сомневаешься в моих возможностях? Или в способности выкрутиться из этого положения? В моей-то Долине?
– Нет, не сомневаюсь. Тогда за мной должок.
– Договорились, – Гейб ловко вынул меня из ванны и, поставив на пушистый коврик, накинул на меня большую банную простыню и стал аккуратно вытирать.
– Я, вообще-то, могу и сама! – воскликнула я. В данный момент я уже не была безвольной и бессильной наплакавшейся тряпичной куклой, наоборот, я почувствовала удивительный прилив сил.
– Но мне этого хочется, – промурлыкал Гейб, тщательно вытирая каждый мой пальчик. – Ты же не лишишь меня этого удовольствия, верно?
– Ладно, – кивнула я. – Делай со мной всё, что захочешь.
– Многообещающее предложение. Пожалуй, завтра я именно так и поступлю. – И он смешно задвигал бровями, изображая опереточного злодея.
После чего взял меня на руки и вынес в спальню. Потом надел на меня свою футболку, которую вытащил из комода, распустил «фигушку» у меня на макушке и, уложив в кровать, укутал лёгким покрывалом.
Я при этом и пальцем не пошевельнула – раз уж разрешила делать с собой что хочет, то пускай наиграется по полной. Поцеловав меня в лоб, он велел мне засыпать и, вытащив ещё что-то из комода, скрылся в ванной. Но сон ко мне не шёл. Я лежала без единой мысли и прислушивалась к происходящему в ванной. Через пару минул Гейб вышел оттуда уже в чистой футболке и боксерах и, обойдя кровать, скользнул под покрывало у меня за спиной и притянул меня к себе так, что наши тела совпали, словно две ложки в наборе. Какое-то время мы лежали молча, а потом я задумчиво произнесла, чертя пальцем узоры на его руке, обнимавшей меня за талию.
– Знаешь, я вот сейчас прикинула, мы ведь встретились с тобой даже меньше шести суток назад. А у меня такое чувство, что я с тобой уже всю жизнь, а то, что было раньше – это так, не настоящая жизнь, а всего лишь путь к тебе.
– У меня такое же чувство, – проговорил Гейб, зарывшись лицом в мои волосы и щекоча дыханием макушку. – Всё, что было до нашей встречи, пронеслось, как одно мгновение.
– Все три тысячи лет? – недоверчиво переспросила я.
– Все три тысячи сто восемьдесят четыре года. А впереди у нас столько же. И ещё столько же. И ещё. И много-много раз ещё. У нас впереди вечность для того, чтобы любить друг друга.
– И мы никогда-никогда не расстанемся. – Это был не вопрос, но Гейб ответил:
– Никогда!
Мои глаза стали закрываться – всё же это был очень длинный и очень насыщенный день. Уже на грани сна и яви я услышала:
– Я люблю тебя.
И, уже почти провалившись в сон, я прошептала:
– И я тебя люблю. Навсегда.
Эпилог. Часть 1
Бэби-бум
Июнь 2042 года, почти 22 года спустя
Я громко захлопала в ладоши. Полусонное состояние последнего получаса, навеянное однообразием происходившего на сцене, мгновенно развеялось в тот момент, когда директор школы назвал имя следующего ученика, получающего диплом об окончании школы:
– Томас Форест.
Рядом со мной захлопали и радостно заулюлюкали остальные члены семьи, пришедшие на вручение дипломов. Мы занимали почти целый ряд в актовом зале школы. Конечно, по сравнению со всей семьёй это капля в море, но всё же и так получилось совсем неплохо.
Томас повернулся к нам и радостно замахал свитком, улыбаясь от уха до уха. Я видела, как на этого широкоплечего красавца, на целую голову возвышающегося над толпой одноклассников, заглядываются девушки, и вспоминала худенького парнишку, которого впервые увидела в доме Гейба. Тогда он едва доставал мне до плеча, теперь перерос меня на полторы головы. И что-то мне подсказывало, что с девушками он уже не одними улыбками обменивается.
Томас спустился с другого края сцены, присоединившись к тем своим одноклассникам, чьи фамилии шли раньше него по алфавиту. Впереди ещё две трети списка! Как высидеть всю эту скучищу? Я глянула на близняшек, сидящих слева от меня, с завистью наблюдая, как они едва заметно покачиваются под музыку, слушая её на одном плеере, вставив по одному наушнику в ухо. Может, конфисковать у них плеер? Нет, пожалуй, сидящий между нами Гил мне руку откусит, попробуй я хоть в чём-то ущемить малышек. Я, конечно, и так прекрасно слышала, что звучит у них в наушниках, но получать удовольствие под ТАКУЮ музыку я точно не смогу. Ох уж эти современные дети, наше поколение обладало бо́льшим вкусом.
