Богиня не может ошибаться (СИ) - Николаева Раиса Борисовна (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
Если Эллертель хотел убедить Росету, что король Ингор не тот муж, которого ей надо, то своими словами о безрассудности молодого короля он добился совершенно противоположного эффекта, и он об этом сразу догадался, увидев, как засияли глаза Росеты. Он тяжело вздохнул, потом подумал о том, что Ингор это просто блестящая партия для любой принцессы, и даже если он сломает себе шею, успев оставить наследника, то остаться Регентшей при малолетнем наследнике, очень и очень недурно.
С королевством Лессадия у лигарийцев никогда не было спорных вопросов, поэтому гостя, что прибыл инкогнито по приглашению господина Эллертеля, пропустили беспрепятственно. Это был его давишний однокашник по учебе в Университете. Они всегда сохраняли приятельские отношения, с уважением прислушиваясь к мнению друг друга, тем более, что оба достигли немалых высот на карьерном поприще, но еще больше сближало их то, что вложив все силы, всю энергию в дело, которым занимались, оба так и не обзавелись собственными семьями. Вечерком, потягивая чудесное вино, что всегда водилось у господина Эллертеля, что, впрочем, и не удивительно учитывая порталы, связывающие Линерию с самыми экзотическими королевствами, они вели спокойный, обстоятельный разговор, тщательно взвешивая каждое собственное слово и каждый ответный аргумент собеседника.
— Эта девочка — какое-то чудо, — страстно убеждал господин Эллертель, графа Леонтино де Грато, по совместительству являющегося Главным казначеем короля Ингора, поставленному на эту должность его отцом. В кристальной честности Леотино де Грато не сомневался никто, тем более Ингор, поэтому и терпел этого жесткого язвительного старика, не упускающего возможности наедине, прямо в лицо Ингору говорить об ошибках, которые тот допускает. Все знали, что без одобрения графа ни одна принцесса не будет одобрена Советом. Его уже неоднократно пытались подкупить, пытались угрожать, пытались шантажировать. Все было напрасно, старик был непреклонен в своем рвении, найти не просто красивую богатую невесту, а найти такую женщину, которая поможет процветанию Лессадии. Жаль только, что в его планах, такие слова, как "любовь", даже просто "симпатия" или "душевное расположение", полностью отсутствовали, как не имеющие никакого значения. Сухой, одинокий старик, чье сердце никогда не волновали подобные чувства, искренне считал, что другие думают и ощущают точно также. — Хочу, чтобы ты встретился с ней, поговорил, — продолжал Эллертель. — Сам убедишься — лучшей королевы Лессадии, тебе не найти. Да и приданое за ней неплохое. И деньги, и всякие редкости, и главное: огромный незанятый кусок плодородной земли в благодатном климате, размером с Линерию. А еще откроем десять портальных проходов. Росета — это то, что вам нужно. Уверяю тебя! А еще она умна, рассудительна, тверда в своих убеждениях, добра и искренняя.
Граф де Грато засмеялся:
— Если бы эти слова говорил кто-то другой, я бы ему не поверил ни на грош. Что ж я встречусь с твоей протеже. Ты ей расскажешь, зачем я здесь?
— Нет, — твердо сказал Эллертель, — я не хочу пленять ее призрачной надеждой, ведь если ничего не получиться эти несбывшиеся мечтания разобьют ей сердце.
На том и порешили.
Глава 16
Росета произвела на графа исключительно благоприятное впечатление. Никакой детской импульсивности, никаких детских капризов, восторгов, сентиментальных сюсюканий. Спокойная, умная, целеустремленная, не слишком амбициозная (этот вывод он сделал на основании того, что Росета не кичилась ни своими платьями, ни украшениями), да Росета была бы идеальной королевой, при таком муже, как Ингор. С этой минуты она стала первой в его списке возможных кандидаток, значительно опередив всех других принцесс. Но он был очень хитер, поэтому никак не старался как-то выдвигать Росету, расписывая всем ее несомненные достоинства, он поступил по другому, находя изъяны в других кандидатках и убирая их одну за другой из списка. Мираэль была отвергнута, поскольку роль заров в гибели короля Энсельма и его старшего сына так до конца и не была выявлена. Милисенту Ингор отверг категорически и Совет не пытался принудить Ингора изменить это решение. Розалинду тоже исключили из списка, поскольку ни кому не хотелось, чтобы родня Ингора по матери оказывала на него слишком большое давление, и молодой король был этому очень рад, поскольку едва только Розалинда родилась, ее постоянно прочили ему в супруги, стараясь любыми способами свести их, когда он бывал на родине матери. Его это выводило из себя, да и дальняя родственница никаких пылких чувств к себе не вызывала. И вот когда осталось только две претендентки, граф де Грато решительно усилил свой натиск. Словно назло ему Ингор выбрал принцессу Клери.
Все понимали, что Ингор не знакомый ни стой, ни с другой девушкой, выбирал себе невесту, исходя из ее внешности. Как же графа бесил такой легкомысленный подход. Принцесса Клери, красивенькая, но глупая и недалекая девушка, во всем подчиняющаяся воле мужа, не та королева, какая должна была быть рядом с Ингором. Только его никто не слушал. За Клери давали большое денежное приданое. Но что такое деньги при таком расточительном монархе? То ли дело земли. Чувствуя, что в этой схватке он проиграет, Грато отправил тайное письмо своему другу, в котором намекнул, что если приданое Росеты не увеличится, то женой Ингора станет принцесса Клери.
Эллертель почти откровенно рассказал об этом Росете, правда, забыв упомянуть, что главным препятствием является сам король. Эллертель, жалея чувства Росеты, всю вину возложил на Совет министров, которые якобы просчитав выгоды обоих браков, отдают предпочтение другой принцессе. И тогда Росета бросилась в ноги отцу, умоляя увеличить ее приданое. Отец ни в чем не мог отказать своей дочери, а, тем более увидев, как она несчастна и как она желает этого союза. Приданое увеличили, причем, значительно, это послужило таким козырем в руках де Грато, что сомневаться в том, что Ингор сдастся — не приходилось. Так оно и было. Вот только Ингор, в качестве последнего аргумента потребовал, чтобы венчание проходило в Храме Богини, и если Богиня не одобрит этот союз, то свадьбы не будет.
Это был настоящий удар для Грато. Уже больше двух столетий венчаний венценосных особ в Храме не было. Это и понятно, политические браки очень далеки от счастливых семейных уз. Родители Ингора даже не пытались просить благословения Богини, поскольку, они бы его ни за что не получили. Ингор, судя по всему, надеялся именно на это. Он не боялся. Если богиня не соединит их, то весь позор падет на голову невесты. Это ей после пережитого только и останется, что удалится в монастырь, он же с чистой совестью сможет поискать себе другую невесту.
Когда Росете сообщили об этом условии, она согласилась на него, не колеблясь ни секунды. Ее любовь к Ингору была чиста, как родник. Ей было безразлично, что он король. Если бы он был простым рыцарем или шутом, ее любовь не стала бы меньше, и она так же молила бы отца о разрешении на брак, а в случае отказа, ушла бы в монастырь, не желая быть ни с одним мужчиной, кроме него.
Боль, которую она ощутила, когда брачный браслет раскалился, впаиваясь ей в кожу, не была для нее неожиданной. Ей матушка Настоятельница рассказала, что так и должно быть когда Богиня благословляет союз, а вот для Ингора… Во-первых он заорал, это было тем более позорно, что Росета, как раз, не издала ни звука. Но он заорал скорее не от боли, а от неожиданности, поскольку совсем не ожидал, что этот ненавистный для него брак получит благословение Всевидящей.
Когда браслеты связали их намертво и новоявленные супруги повернулись от чаши с огнем к гостям, Ингор заметил насмешливые, тщательно спрятанные улыбки некоторых из своих подданных. Позор за свое собственное малодушие, обрушился… на Росету. С этой секунды, его ненависть, которую он испытывал бы к любой избраннице, нашла свое конкретное воплощение в этой худой, как жердь девушке. И Ингор показал себя "во всей красе". Сначала была та кошмарная первая ночь, о которой даже он не мог думать без отвращения, потом потекли суровые будни. Суровые для молодой королевы, поскольку Ингора раздражало в ней абсолютно все: начиная от внешности, одежды, манеры ходить, заканчивая звуками ее голоса, который ему, казался невыразимо противным.
