Капкан для лисички (СИ) - Синеокова Лисавета (лучшие бесплатные книги txt) 📗
Антонина оценила мизансцену, внимательным быстрым взглядом окинула мой жалостливо жмущийся к ноге хвост и закушенную губу и посторонилась.
— Проходите и рассказывайте, что случилось.
Оказавшись в коридоре, я рефлекторно наклонилась, чтобы расстегнуть сапоги, да так и застыла. Самое основание хвоста кольнуло острой болью. Я сделала шумный резкий вдох.
— Что такое? — обеспокоенно спросила Тоня.
— Она упала. Не особенно удачно, — ответил Ар вместо меня.
— Давай, разгибайся потихоньку, — велела сестра, а сама стала снимать с меня сапоги.
Владимир, не дожидаясь приглашения, тоже стал разуваться. Совушка, услышав возню, посмотрела на молодого человека, вопросительно выгнув бровь.
— Мы подождем. Вдруг вы все-таки решите ехать в стационар.
Совушка ахнула:
— Какой еще стационар?
— Тонь, я тебе сейчас все объясню, — ответила я.
Троюродная кивнула и продолжила помогать мне с сапогами.
— Ар, Володя, вы проходите в кухню. А мы сейчас подойдем, — велела она.
В моей комнате мне было приказано раздеться и показать, где болит. Никакие отговорки типа 'я только от врача, меня уже смотрели!' не помогали. Антонина вертела меня, вертелась сама, щупала, давила, слушала мои ойканья и в итоге определилась с вердиктом:
— Не перелом. Сильный ушиб. Нужно отлежаться с недельку.
— Я же тебе те же самые слова Леонида Лаврентьевича передала! — вздохнула я.
Тоня скептически хмыкнула.
— Я должна была сама убедиться.
Я улыбнулась и снова тяжело вздохнула.
— Как быть с универом? Это же целая неделя пропусков.
— Позвонишь куратору, объяснишь ситуацию. Задокументированные рекомендации специалиста с печатью у тебя есть, а если вдруг чего — справку я тебе сама напишу, ну, или снова к Леониду Лаврентьевичу съездим, — очертила план действий совушка. — Идем спасителей твоих чаем поить.
Увидев нас в дверях, Ар первым делом поинтересовался:
— Все нормально?
— Ничего непоправимого. Справимся, — улыбнулась совушка.
— А ты голову смотрела?
С гортанным клекотом Тоня повернулась ко мне и поинтересовалась:
— Ты еще и головой ударилась?
— Э-э-э… да, — подтвердила я, вспоминая, что, действительно, инцидент имел место быть.
— А почему в листе назначений об этом не слова?!
В голосе сестры плескалось возмущение.
— Я забыла. Она не болела. А п… хвост болел. Вот я и не сказала, — ответила я.
Отбуксировав меня к полке, на которую цеплялась лампа-прищепка, Тоня заставила меня повернуться, после чего, осветив макушку, стала аккуратно разбирать пряди, осматривая голову. Я в это время наблюдала за происходящим в зеркало, висевшее на стене как раз передо мной. Добравшись до нужного места, троюродная замерла, а потом резко поинтересовалась:
— Как тебя вообще угораздило упасть, чудо мое?!
— Мы с Аром поехали на набережную на байке, там сегодня море парило… — начала я, но совушка не дала мне продолжить.
— Давай скажи, что сверзилась с мотоцикла. Ну, ё-моё! Тома, ты ведь взрослая девушка! Не понимаешь, что по гололеду на байке кататься опасно? А если бы вы разбились? Как бы я потом смотрела в глаза твоей матери?!
— Вообще-то… — попытался встрять Ар, но Антонину было не так просто остановить.
— А ты вообще молчи! — отбрила она, даже не поворачиваясь к парню. — Ты, вообще-то, из вас двоих старше и умнее, вроде как. А в итоге забрал целую девушку, а вернул покалеченную!
— Антонина, угомонись, — тихо, но очень веско произнес Владимир.
Разделявшая пряди по плечам сестра окаменела, а потом я в зеркало увидела, как она медленно поворачивает голову на сто восемьдесят градусов. И в глазах у раздраженной совушки горели предвестники беды. Хвост сам по себе обвил ногу, а уши прижались к голове. Что-то будет.
— Тонь. Все не так было. Я сама упала. Оступилась. Поскользнулась. Тонь! — зачастила я, прежде чем взбесившаяся от командирского тона чужого мужика на ее честно снимаемых квадратных метрах Антонина не сказанула ничего такого, за что потом ей самой было бы весьма неловко.
Филин выдержал совушкин взгляд с покерным лицом, на котором не дрогнула ни единая жилка. Силен. Но чувство самосохранения отсутствует напрочь. Не сказав ни слова, Тоня так же медленно повернулась обратно.
— Мне нужны перекись и вата. Ящик рядом с холодильником, — уже гораздо спокойнее произнесла троюродная и обратилась ко мне:
— Голову ты разбила, поздравляю. У тебя тут шишка размером с желудь и рана. Рана небольшая. Сейчас обработаю.
Тем временем я наблюдала, как Ар дернулся, чтобы встать, но Володя поднялся первым, открыл шкаф, достал оттуда все требуемое, аккуратно прикрыл и подошел к нам. Все с тем же нечитаемым выражением лица он передал бутылочку и пакет с ватой Тоне. Она, не глядя, забрала и снова повернулась ко мне, обронив короткое 'благодарю'.
Филин вернулся на свое место, а я почувствовала холод и дискомфорт на самом болезненном участке головы.
— Ай-ай-ай, — быстро выпалила я, вытягиваясь в струнку.
— Не скули! — строго наказала совушка и продолжила обрабатывать рану. — Голова не кружится? Не тошнит? Носовых кровотечений не было? Потери сознания?
На все вопросы я отвечала честно, коротко и отрицательно.
Когда процедура была закончена, а окончательное решение не ехать в стационар принято, ребята, отказавшись от чая, засобирались. Тоня уговаривать не стала. Мне тоже было не до упрашиваний. Да и повода чаевничать особого не было. Поинтересовавшись, точно ли больше не нужна помощь и наказав обращаться, если вдруг, ребята, выслушав мои благодарности, стали выходить.
Тоня отправила меня в комнату, а сама вышла вслед за змеем и филином. Я, конечно, никуда не пошла и выглянула в щелку. Подглядывать нехорошо, особенно если неумело. Поэтому я постаралась, чтобы меня не было видно по ту сторону двери.
— Ар, Володь, — окликнула Тоня ребят, уже спускающихся по лестнице. Дуалы обернулись с одинаково вопросительным выражением на лицах.
— Спасибо.
Я знала, что обуянной чувствами сестре это слово далось тем тяжелей, что в нем было больше извинения, чем благодарности.
Змей улыбнулся и кивнул. Владимир, пристально глядя на Тоню, ответил: 'Обращайся'. И это 'обращайся' было таким… надежным, что ли. Сразу стало понятно: в случае обращения помощь будет оказана незамедлительно и по самому высокому разряду. Совушка кивнула и повернулась к двери, а ребята продолжили спуск. Я отошла вглубь коридора и дождалась, когда троюродная зайдет в квартиру и закроет дверь.
— Тоня, да ты покраснела! — обескуражено констатировала я бледный, но все же румянец на щеках сестры.
Совушка в первые секунды растерялась, а потом напустилась на меня коршуном:
— Тамар-р-ра, ты почему еще не недвижимость?!
— Уже недвижимость, — заверила я сердитую сестру и скоренько потопала в свою комнату, сильно подозревая, что по попе не схлопотала только потому, что уже схлопотала.
Тоня строго проконтролировала процесс укладывания лисички в кровать и перед тем, как уйти в свою комнату, присела на край постели и тяжело вздохнула.
— Вечно ты, Тома, находишь приключения на п… хвост.
— Зато я такую красотищу видела. Что как-то и не жалко, — улыбнулась я и вдруг вспомнила:
— Ой! Так у меня же фотография есть! Я для тебя специально сделала.
Совушка снимок оценила: долго смотрела, а потом произнесла, возвращая смартфон:
— Очень красиво. Успела снять до падения?
— Вот аккурат, — хихикнула я. — Смотрела, как вышел снимок, и промахнулась мимо ступеньки.
— Ох, Тома-Тома, неугомонный ты хвост, — со смешком покачала головой сестра, но я тем самым хвостом чуяла, что на языке у нее вертелось совсем другое слово.
***
Игорь сел на диван и включил ноутбук. Первыми звуками, разбудившими динамик, были, как всегда, сообщения из сети. Даже нескольких. Они требовали внимания на разные голоса, но первым делом всегда открывалась и проверялась на наличие деловых писем почта. Отец с матерью вышли проводить гостя. Сегодняшние посиделки были такими же продолжительными, как и всегда, когда 'на чай' заглядывал Ярослав Третьяк.
