Наследство Катарины (СИ) - Бобылева Анна Михайловна (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗
Ей снился дом: большой, массивный, смножеством окон. Сделан он был на славу, хоть и из дерева, и выглядел шикарно,не смотря на свой почтенный возраст. К калитке вела тропинка, кем-торасчищенная от снега, а остальное пространство было сплошным сугробом. Она огляделась.За домом возвышалась гора, испещрённая множеством каменных рытвин, оставшихсяпосле перенесённых природных катаклизмов, а перед ним небольшая поляна, котораячерез несколько футов заканчивалась обрывом и пропастью такой глубины, чтоневозможно было разглядеть окончания. Дом находился на неком отвесном месте,кто и как смог построить в экстремальных условиях здание оставалось загадкой.Она крикнула: «Эгей!», и эхо тысячью голосами повторило её одновременно внескольких точках. Волосы на голове и руках встали дыбом, наэлектризовались.Энергетика места была сумасшедшей, сшибающей с ног, голова немного кружилась.Она присмотрелась к дому, окна были такими же старыми, как и он сам, нокрасивыми, резными, окрашенными в белый цвет. В композиции рамы её привлеклонечто, издалека похожее на завиток. Она решила подойти поближе и рассмотретьполучше, но её словно выкинуло оттуда нечто, чего она панически испугалась, неимея при этом причин для беспокойства. Затем она погрузилась в глубокий сон,которого не запомнила. Открыв глаза поутру, она не смогла забыть заинтересовавшийеё сон.
«Сомной здесь и правда творится что-то. Сначала из меня лезла не свойственная мнедерзость, теперь эти сны». Она потянулась, встала с кровати и посмотрела вокно. Открывшийся вид заставил стоять минуту неподвижно, впитывая каждый дюймизображения. Горы освещало яркое солнце, снежные шапки блестели и искрились,город у подножья ещё спал. Окно немного замерзло за ночь, и метель нарисовалана нем незатейливый узорчик. К комнате прилагалась личная ванная, что было, несомненно,удобно. Она привела себя в порядок, отметила, что выглядит сегодня особеннохорошо, на щеках появился румянец. «Подействовали пирог и шоколад». «Бродяга»куда-то пропал, но она знала, где может его обнаружить. Толстопуз любилпожрать, а последний год он питался так себе. Для него это место былодействительно чем-то вроде курорта. Она спустилась по винтовой лестнице изкрасного дерева на первый этаж, пару раз повернула и заблудилась. Комнатасменялась другой, третьей, но кухни и знакомого холла было не отискать. Отцаона не застала, он всегда вставал очень рано, ещё по темноте, но вёл себя тихо,чтобы не будить остальных. Она бродила по дому минут пятнадцать не меньше,когда её окликнул пожилой мужчина. Низенький, слегка сгорбленный, седовласый, сморщинистым лицом и длинным крючковатым носом, на котором будто прилиплачёрная, большая родинка, выглядел он как злой колдун из детских страшилок. Катаринаухмыльнулась про себя, отдавая дань своему воображению.
–Заблудились мэм? – Прокрякал он скрипучим голоском.
–Да. Я совсем не знаю дом. Хожу по этому месту не в первый раз. Вы не могли бы…– Сказала она, стараясь не слишком пристально разглядывать его, дабы непоказаться не учтивой.
–Ну, конечно. Следуйте за мной. – И он заковылял вперёд, шаркая волочившейся заним ногой. – Дом очень большой. В молодости я бродил здесь по несколько часов, преждечем наткнуться на кого-то. Меня зовут Серж.
–Катарина. Вы работаете здесь всю жизнь?
–Да. Да. Я работал на вашу бабушку. А потом меня оставили из жалости. Мы с Черойбыли неразлей вода. Она никогда не относилась ко мне как к прислуге, в отличииот этих. Простите мисс. Я всего лишь старик. – Кряхтел он.
На одной из стенона заметила большую картину, на ней была изображена гора и тот самый дом,который она видела во сне. Краски были яркими и как будто бы свежими, домвыглядел в точности так же, со всеми нюансами. Она застыла на месте. Старикразвернулся и прищурился.
–Нравится? Это работа Черы. Она любила рисовать, но мастерская была не здесь, ав Фибурге, полагаю в этом самом поместье, которое изображено на картине. Вамоно знакомо? – Неожиданно спросил он.
–Нет, конечно, нет. Просто очень красиво.
–Вы не слышали, кому досталось поместье? Чера им так дорожила! – Напирал старик,шагая вперёд.
–Нет. – Солгала она, не желая продолжать тему, но понимая, что прислуга и такскоро узнает правду, вряд ли родственники станут держать язык за зубами. Онпроводил её до узкого коридора и указал рукой.
–Дальше вы сами. Выйдете прямо на кухню. У меня много дел. Прошу меня извинить.– И он поклонился на старинный манер.
Катаринапоблагодарила спасителя и пошла дальше, а он обернулся и принял совершеннодругую форму: статного, высокого, широкоплечего мужчины с сединой на висках,лицо его закрывала широкополая, белая шляпа. Только она этого уже не увидела.
Пройдя немного по коридору, она оказалась вкухне, где множество женщин хлопотали, готовя и убирая. Они смеялись о чём-тосвоём, и раскатистый смех разносился по помещению, пропахшему разнымивкусностями. Рыжая морда спрыгнул со стола, на котором для него кто-тозаботливый установил миски. Он осторожно подошёл к ней, прижав уши, шерсть назагривке вздыбилась, горловые, угрожающие звуки вырвались из глотки.
–Совсем сдурел! – Закричала она, пятясь назад.
«Бродяга» вдругостановился, его зрачки расширились, и он принялся лизать лапу, как ни в чём небывало. Катарина быстро вошла в обеденный зал, села за стол и принялась уминатьгрушевый пряник, запивая его чаем. Начинка у пряника была пикантная, оназаметила там орехи, изюм, и травы, названия которых не знала. Когда оназаканчивала трапезу и даже немного объелась, в зал вошёл Николас. Он присел насоседний стул и налил себе чая из позолоченного чайника.
–Мне жаль, что они так отреагировали. Я не хотел быть белой вороной, но бабулярешила иначе. Я даже рад, отец ведь реально спятил из-за денег. У него осталисьмагазины, но ему не достаточно, они привыкли швыряться деньгами. – Он немногопомолчал, отпивая из кружки. – Извини, что гружу тебя этим. Ты видела город?
–Да, ничего. Нет, не видела, я здесь впервые. Когда я была маленькой, мы жили вдругом месте.
–Хочешь, покажу тебе всё? Или у тебя свои планы?
–Я была бы тебе очень признательна. – Искренне улыбнулась она брату в ответ.
Она нашла отца взале с охотничьими трофеями, ужаснувшись их бесчисленному количеству. Это былаколлекция дяди Стефана, оказывается, он любил охотиться и каждый сезон убивалпо два образца для её пополнения. «А он опаснее, чем я думала». Отец пожелал имхорошо провести время и продолжил работать за ноутбуком, куря сигарету. Дурнаяпривычка была единственным его недостатком, от которого он не желализбавляться.
Ониспустились в гараж, Николас сел за руль новенького кроссовера, сверкающего итонированного. День был солнечным и ясным, снегопад кончился, оставив послесебя белоснежные дали протяженностью в несколько километров. Они мчались поизвилистой дороге в город, из колонок звучала приятная слуху мелодия.
–Как ты можешь водить? Тебе же всего шестнадцать! – Перекричала она поющегомужчину.
–Я богат. – Пожимал он плечами.
Они махнулисначала в северную часть города, минуя многочисленные площади и улочки. Взору открылсяпамятник, высеченный прямо в скале. Это был лев. Он мирно лежал, умирая,вытянув массивные лапы. Николас пояснил, что перед ними самый знаменитыймонумент в стране, воздвигнутый в честь погибших гвардейцев. Она долго смотрелана произведение искусства, гадая, как долго творивший выдалбливал чудесногольва в середине скалы и как добился чёткости линий. Затем они поехали к реке,через которую пролегал знаменитый мост Каппельбрюкке, являющийся часовым исоединяющий обе части города вместе. Сам мост не сильно впечатлил, но воткартины, изображённые на кровле, оставили свой отпечаток в душе. Важнейшиесобытия города отразились навека в одном месте. В разноевремя мост был маяком, сокровищницей и тюрьмой. Она воображала сцены изпрошлого, мечтая увидеть, как сменялись времена и жили люди. А высокая башня ивосхождение на неё оказались настоящим испытанием для них обоих, но наградой застарания стал непередаваемой красоты вид. Николасу приходилось её всё времяпоторапливать, иначе, за целый день она не прошла бы дальше каменного льва.Красота находила отклик в её душе, задействовала нечто на тонком, бестелесномуровне, возвышая над всем остальным. Это была её слабость, и она находила её вовсём: природе, искусстве, людях, временах года и суток. Конечно, то был неединственный мост в городе, остальные оказались также интересны и каждый по-своемупритягивал. Церкви они рассмотрели со стороны, в предпраздничный канун тампроходили службы, чаще всего закрытые. Они даже побывали на крепостной стене,знаменитой своими башнями и часами, отбивающими время раньше всех остальных вгороде. За экскурсионный день они изрядно устали, ноги гудели, захотелосьприсесть. Такое состояние казалось обманчивым, потому что встать потом будетсложнее, чем ты себе представляешь. Перед тем как отправиться в дом, онизаскочили в ресторанчик в центре города. Пицца и салат с пармезаном сталилучшим завершением экскурсии. Они наелись и заказали ещё по чашечке кофе.Атмосфера там была праздничной и ненавязчивой, ощущался дух предстоящегорождества. Катарина смотрела на брата – юного, доброго и отзывчивого, размышляяо том, каким он станет через несколько лет.
