Лебединые одежды (СИ) - Гордиенко Екатерина Сергеевна (читать книги без регистрации полные .TXT) 📗
— Н-е-ет!
— Да. Послушай, как бьется пульс.
— Это от страха.
— И блестят глаза. И щеки покраснели. А еще ты тяжело дышишь и пахнешь…
Он потянул носом и почти застонал. А Хильд чуть не завизжала от обиды. Да, ее тело все помнило: и как они не вылезали из постели все выходные, и как освоили в снятой Орваром для нее шикарной квартире все горизонтальные поверхности и даже некоторые вертикальные, как уезжали в горы с одним спальным мешком на двоих. Но!
Но это был НЕ ТОТ Орвар. Тот, прежний, ни за что не поднял бы на нее руку. Он был заботливым и нежным, он десять километров вез в своей машине найденную на дороге сбитую собаку и не беспокоился о том, что кровь может испачкать кожаные сиденья. Он кормил ее с ложечки мороженым, когда она обожгла руку, и сварил ей куриный бульон, когда она сильно замерзла после прогулки. Тот Орвар не был способен на убийство или измену. И та Хильд, которой она теперь стала, не собиралась терпеть в своей жизни такого мужчину.
Правда, сам Орвар об этом и не догадывался.
— Я причинил тебе боль своими изменами, а ты мне своим уходом. Мы квиты. Больше этого не случится. Даю слово.
В ее глазах измены были только цветочками, но Орвар почему-то считал иначе.
— Почему я должна тебе верить? Ты уже обманывал меня.
— Я гарантирую, Хильд. Я принял меры.
Да уж, с тоской подумал Кьяртан, я твоя гарантия. И Хельги. Свалилась же ты, девочка, на наши головы. Он в очередной раз позавидовал Греттиру, ловко отдувшемуся от почетной должности телохранителя.
Рука Орвара на ее пояснице вдруг стала горячей, словно он собирался выжечь на ней свое клеймо. Хильд отвернулась и попыталась освободиться:
— Не надо.
— Я изменял тебе, потому что боялся твоей власти надо мной. — Он низко наклонил голову и тяжело дышал ей в висок. — Я знаю, как плохо может кончиться слишком сильная связь. Я думал, даже если ты узнаешь… даже тогда ты простишь меня. Многие женщины так делают. Но ты ушла, не сказав ни слова. Ни звонка… ни записки. Ты ускользнула от меня, как вода сквозь пальцы.
Она толкнула сильнее, и он заставил себя отступить на шаг.
— И сейчас ты тоже ускользаешь. — Его взгляд ожесточился. — Сначала я думал, что ты утонула, не добралась до берега. Я чуть с ума не сошел, но пытался смириться. Но когда оказалось, что ты уехала далеко… что ты прекрасно живешь без меня. Я не мог это стерпеть. Потому что не мог без тебя. Никак.
Он смотрел на нее с ожесточением, расчетливо, как на препятствие, которое нужно либо преодолеть, либо сокрушить.
— Я сделаю все, чтобы ты любила меня. — Это прозвучало как клятва, и у Хильд холодок пробежал вдоль позвоночника.
— Я не хочу твоей любви, — прошептала она. — У меня была своя жизнь. Я была счастлива…
— Ты не можешь быть счастливой без меня, — рыкнул он.
— Я смогла! А потом ты все испортил. Ты мне жизнь ломаешь, неужели не понятно, медведь ты бесчувственный?!
Медведь? Кьяртан слышал, как в нескольких шагах от него фыркнул Левша. А девчонка не так проста, как кажется. Она еще не понимает, о чем говорит, но смотрит в точку. И Кьяртан не знал ни одного живого существа, которое могло бы с такой твердостью противостоять Орвару. Кроме самого конунга, конечно. Эти двое заставляли других склоняться перед ними одним усилием воли.
— Что я должен сделать, чтобы ты полюбила меня, Хильд? Что угодно.
Девушка чуть не застонала от охватившего ее чувства безысходности. Достучаться до разума через этот толстый череп было просто нереально. Может быть, она и заперлась от Орвара за стенами обиды и недоверия, но он времени не терял, уже решал, где расставить пушки и разбить лагерь. И ни малейшего сомнения, нужно ли ему это вообще.
И что тогда делать ей? Запереться в доме Фрейи и сидеть, не высовывая носа наружу три месяца? Так себе идея, если учесть, что Орвар расхаживает до саду и дому конунга, как по буфету. И что будет потом? Фрейя, конечно, пошутила, насчет убийства Орвара… ой, а вдруг не пошутила?
Жена конунга была добра к Хильд, и она, без сомнения любит своего брата. Каким бы он ни был страхолюдом, а все ж родня…
Нет, она не могла ответить злом на добро.
— Заключим соглашение. Ты не причинишь вреда ни мне…
— Клянусь!
— … ни Сёрену и никому из моих друзей.
Орвар тихо выругался сквозь зубы.
— Взамен я обещаю встречаться с тобой, разговаривать, ходить куда-нибудь. Короче, дружить.
Он выругался громче, но кивнул.
— Ты держишь руки при себе и ни к чему меня не принуждаешь. Если я захочу тебя, то по доброй воле.
В глазах Орвара что-то мелькнуло и исчезло со скоростью падающей звезды. Он знал, что не нужно спешить заставлять девушку полюбить себя. Пусть сначала перестанет ненавидеть.
— На какой срок?
— Три месяца.
— Дай мне три года.
— Шутить изволите? — Сощурилась Хильд.
— Ты отняла у меня три года жизни. Верни их.
Она, как зачарованная, смотрела ему в глаза. Зрачки действительно светятся в темноте или она тоже сходит с ума с ними со всеми за компанию? Высоко на дереве каркнул ворон, и Хильд вздрогнула.
— Три месяца, мое последнее слово.
— Год.
— Каррр!
— Три месяца и ни дня больше.
— Каррр!
— Хорошо. Скрепим сделку?
— Да. — Хильд протянула ладонь для честного рукопожатия, но Орвар резко дернул ее на себя и поцеловал. — Что ты делаешь?
— Скрепляю сделку.
Обнял крепче и поцеловал еще раз, уже медленнее, нежнее, словно проверяя, пустят ли его глубже. Губы девушки дрогнули и приоткрылись. Как же он тосковал по это сладости…
— Каррр! — Донеслось сверху.
Хильд открыла глаза, оттолкнула его и бросилась к дверям. Она ожидала звука шагов за спиной, тяжелой руки на затылке, но ничего не случилось. Она хлопнула дверью, прыгая через две ступени взлетела по лестнице и добежала до своей комнаты.
Все получалось и лучше и хуже, чем она ожидала. Да, у нее появилась надежда освободиться от Орвара через три месяца и навсегда. Жить под настоящим именем, не оглядываться через плечо и не просыпаться от кошмаров по ночам. Всего три месяца.
Но… она не знала, сможет ли выстоять против него, когда он так смотрит, так прикасается. Целых три месяца.
Хильд бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку, словно пыталась перестать видеть весь этот странный мир странных людей. Где сейчас Сёрен, что с ним, думает ли он о ней? Сёрен был ее пропуском в безопасную и спокойную жизнь, фундаментом, на котором она надеялась построить свою семью: детские кроватки, сказки на ночь, проводы мужа на работу, ожидание на причале, все, из чего состоит жизнь жены рыбака.
Орвар был опасным и непредсказуемым, как дикий зверь… как медведь. Только малолетняя идиотка, какой она была три года назад, могла видеть в нем пушистого плюшевого мишку. Нынешняя Хильд знала — это опасное и непредсказуемое животное, которое может броситься без предупреждения в любой момент. И она оказалась заперта с ним в одной клетке.
Стоя посреди темного сада, Орвар ослабил галстук и вдохнул полные легкие сырого холодного воздуха. Запах Хильд еще щекотал его ноздри. Сразу после возвращения от нее разило солью, водорослями, железом и другим мужиком. Он чуть умом не тронулся от этого запаха, чуть не совершил непоправимое. Теперь она пахла палой листвой, сосновой хвоей и немножко теплым хлебом, как раньше. И она согласилась остаться. Правда, всего на три месяца, но это давало надежду. Правда это обещание держать руки подальше от нее… сдержать его будет очень трудно.
— Каррр!
Чертова птица. Орвар поднял голову и всмотрелся в темноту. Высоко на ветке маячил большой черный комок, слишком большой, чтобы быть обычной городской вороной. На соседней ели торчал еще один.
— Поймаю и сверну шею, — пообещал он им обоим.
— Кру? — Совершенно искренне удивилась птица.
Орвар повернулся и пошел к калитке в стене.
Кьяртан с облегчением расправил плечи и хрустнул пальцами. День закончился совсем неплохо: никто никого не убил, и даже появилась надежда уцелеть в это войне двух влюбленных идиотов.
