Идеальная невеста некроманта (СИ) - Елисеева Валентина (читать полную версию книги .TXT) 📗
— Празднование юбилея прошло успешно, — с улыбкой сказал Герман, пока они стояли под красным закатным небом, дожидаясь машины, — Дмитрий Иванович дошел до кондиции.
Широков услышал его, дернулся и громко сказал, взмахивая рукой в такт словам:
— Клиент готов, грузите на носилки, в морге очереди нет!
— На сегодня морг отменяется, едем домой, — сообщил ему Красман и сел в такси вместе с Таей, продолжая поддерживать коллегу.
— Я сама его довезу, — запротестовала Тая, но ей резонно возразили:
— Как ты сама его до квартиры доведешь, если он по дороге отключится?
Так и случилось: Герману пришлось тащить Широкова до квартиры и помогать Тае укладывать его в постель. Потом они закрыли дверь на защелку и пошли пешком обратно до больницы: к счастью, Дмитрий Иванович жил не очень далеко от места работы.
— Ты близко дружишь с нашим корифеем — не знаешь, отчего он один живет? Почему с семьей не сложилось? — спросил по дороге Герман.
— Толком не знаю. Слышала историю о том, что в студенческие годы он очень любил одну девушку из своей группы, они вместе снимали квартиру на последних курсах, пожениться собирались. Мой дед очень тепло отзывался о той девушке, она всем нравилась: добрая, веселая, отзывчивая и Широкова любила сильно. Но потом во время отдыха в Крыму, куда они отправились дикарями и исследовали там дикие пляжи и скалы, произошло какое-то несчастье. Дмитрий Иванович никогда никому об этом не рассказывал, даже деду моему ни слова не сказал, а по официальной версии: девушка пропала без вести, заблудившись в горах. Ее долго искали, потом объявили умершей.
— Бедный наш корифей. Представляю, сколько дней он без устали исследовал те скалы, где она заблудилась.
— Это странно, но он как раз таки не исследовал, — вспомнила Тая рассказ деда. — Его вначале милиция задержала, допрашивала, потом он почему-то под присмотр психиатров был передан на несколько месяцев, даже к началу учебного года в институте опоздал. Но как и почему — не знаю.
Они помолчали, размышляя, насколько хрупко и недолговечно бывает человеческое счастье. За очередным поворотом им открылся вид на большое здание больницы и Герман спросил:
— Какие у тебя планы на предстоящие выходные?
— Поеду на дачу, мать сегодня вечером на последней электричке укатила, а я завтра на утреннем автобусе поеду.
— Где дача? Мужская сила на огороде не нужна?
Тая удивилась, оглянулась на мужчину, шагающего рядом, заложив руки за спину:
— А тебе на собственной даче заняться нечем?
— У меня нет дачи, только квартира в центре города. Это у моих родителей есть загородный дом, но там люди наняты, которые порядок на приусадебном участке наводят. Вот женюсь — собственный дом построю, детям лучше в доме жить, и чтобы сад большой, бассейн во дворе и сирень под окнами. Ты как считаешь?
— Прекрасные планы, — согласилась Тая, недоумевая: эти рекламные речи произносятся, чтобы заинтересовать ее своей белобрысой особой? Его конкретно на «девушке мечты» застопорило?
— Так где у тебя дача? Давай, утром за тобой на машине заеду, незачем в душном автобусе трястись. Заодно с мамой меня познакомишь.
Тая споткнулась и уставилась на потрясающе самоуверенного мужчину. Подавила всколыхнувшееся раздражение, нейтральным тоном спросила:
— Герман, с чего бы мне срочно знакомить маму с коллегой по работе? И до дачи я благополучно доберусь сама, не стоит утруждаться, не люблю чувствовать себя кому-то чем-то обязанной.
Красман резко развернулся к остановившейся спутнице. Его лицо приняло выражение человека, который не привык, чтобы люди решительно отказывались от его блистательного общества. Это выражение на его лице благородного лорда смотрелось весьма впечатляюще и сильно отличалось от банального недовольства отвергнутого кавалера.
— Тая, мне казалось, мы уже прояснили наши взаимоотношения, хватит демонстрировать свою язвительность, она тебя не красит, как я уже упоминал. Ты замечательная, невероятно мне нравишься, но я иногда жалею, что ты не страдаешь параличом языка. Я предположил, что тебе больше понравятся ухаживания, включающие помощь по хозяйству, но если предпочитаешь цветы и рестораны, то достаточно сказать «да» на мое прежнее предложение об итальянской траттории.
— Доктор Красман, у тебя обостренное воспаление самомнения? — раздраженно высказалась Тая. — Какие отношения мы прояснили?! Ты наконец-то перестал меня третировать, придираясь по каждому пустяку и перепроверяя все мои заключения, за что я искренне тебе благодарна: легче работать, когда никто не стоит у тебя над душой, контролируя и критикуя каждый вздох. Но никаких личных взаимоотношений между нами не было и нет, ты лечишь пациентов, а я занимаюсь теми, кого вылечить не удалось, на этом все.
— Почему это всё? Ты же не собираешься всю жизнь отдать работе, как Дмитрий Иванович? Каждой девушке хочется иметь семью и детей! Если ты подумала, что у меня несерьезные намерения в отношения тебя, то ты ошиблась, я настроен более чем серьезно.
«Обалдеть, хорошо, что этих речей не слышат влюбленные в Красмана медсестрички — мой статус в морге мигом сменился бы с врача на «пациента». Странный он, этот «золотой мальчик», единственный сын известных в нашей области родителей: и хирург неплохой, и человек тоже, хоть характер очень тяжелый, словом, вроде как не испорчен он деньгами, но иногда ведет себя так, будто Вселенная вращается исключительно вокруг него, — думала Тая, не зная, что и сказать в ответ на столь одиозное заявление. — Ишь, он настроился серьезно, всю нашу дальнейшую жизнь на годы вперед распланировал, осталась мелочь: официально поухаживать, поставить галочку напротив графы «конфетно-букетный период» и можно смело переходить к сирени под окнами и детям. А о моем настрое и спрашивать нечего, раз у него-то всё серьезно!»
Усталость от безумного дня навалилась гранитной плитой, сил объясняться у Таи просто не было, она безропотно позволила усадить себя в машину Красмана, припаркованную у больницы, и отвезти ее до дома, сказав на прощанье:
— Герман, я правда польщена твоим серьезным вниманием к моей скромной персоне, но я человек, сам знаешь, с трудным нравом, мне самой еще все обмозговать надо. Вот завтра поеду на дачу, все обдумаю в одиночестве, а с тобой после поговорим, куда я денусь, раз мы вместе работаем и постоянно пересекаемся в больнице.
Глава 7. Перелом судьбы
Старенький пазик, битком набитый пассажирами, прыгал по кочкам поселковых дорог, двигаясь ужасающе медленно. Сквозь проржавевшие дыры в кузове и из-под дверей в салон проникала пыль и клубилась у ног, выкрашивая джинсы и штаны всех дачников в унылый серый цвет, такой же унылый, как пасмурная погода за окнами и свинцовое небо.
Тая прибежала на автовокзал в последний момент и сейчас была распластана по передней двери, нетерпеливо ожидая первой остановки, которая уменьшила бы давление на нее других стоящих пассажиров и их сумок и пакетов, набитых продуктами и садовым инвентарем. В данный момент правому бедру Таи было холодно от прижавшегося к ноге пакета с какими-то замороженными продуктами, а левое бедро на каждом подскоке автобуса нещадно билось о черенок лопаты, покрываясь синяками.
«Самое время поразмыслить над предложением Красмана, — хмыкала про себя Тая. — Если бы не воротила нос от кавалера, а сразу бросилась бы ему на грудь с радостным воплем: «Ты мужчина моей мечты! Я сознательно изводила тебя своим ехидством, чтобы внимание на меня обратил!», то сейчас катила бы себе в удобной новой иномарке с климат-контролем. Может, Красман так и предполагал, что мое противостояние ему — способ обратить на себя его внимание? Кажется, кто-то из медсестер пробовал провернуть с ним нечто подобное, слухи такие ходили. Увы, той девушке не повезло, Красман так и не заметил, что его старательно «гордо игнорируют» и «вообще им не интересуются», чем страшно девушку обидел. М-да, но я-то взрослый, разумный человек, в такие игры не играла и не играю, и меня Герман как мужчина совсем не привлекает. Стерпится-слюбится? О, представляю, как много придется терпеть, особенно от его мамочки — мне хватило одной беглой встречи с ней, чтобы пожелать никогда больше не встречаться — это же не женщина, это пиранья!»
