На осколках гордости (СИ) - Мечтательная Ксенольетта (серия книг TXT) 📗
— Помогите, — старалась крикнуть, но получалось только громко говорить.
Стражник снова заглянул сквозь щель, но занавеска упала. Неужели не поможет? Но он вбежал уже через мгновение, присел на колено перед любовницей Волтуара, протянул руку к ее запястью, но в последний момент отдернул, не прикоснулся. Хмуро посмотрел на меня.
— Я не трогала ее! — прижала я руки к груди. — Честно, не трогала.
Он не верил мне. Я видела мелькнувшее презрение в глазах эльфа. Людям нет доверия в этом мире. Но я знала, что духи тоже не всегда честны. Будут ли они на моей стороне? И если нет, то чего мне будет стоить жизнь любовницы правителя?
Уже сползая по стене, я прошептала, зная наверняка о бесполезности моих слов:
— Даже пальцем к ней не прикоснулась…
Глава 5. Признания и шаги навстречу
Я не увидела, когда в комнату вошел Волтуар. До последнего не отводила взгляда от шан’ниэрдки.
— Асфирель, ты в порядке? — спросил Волтуар, прикоснувшись к моему плечу.
Он сидел на корточках рядом со мной и внимательно смотрел на мое лицо.
— Я не трогала ее! — громко зашептала я, осознав, кто передо мной. — Не трогала.
— Конечно, — нахмурился он. Погладил руку до локтя и сжал. — Ты ни в чем не виновата. Сиелра очнется к вечеру, она не пострадала сильно, если тебя это беспокоит.
— Я не понимаю…
Меня затрясло сильнее. Я не сопротивлялась, когда Волтуар обнял меня, позволяя спрятаться от окружающего мира, уткнувшись в его грудь.
— В своих покоях ты в безопасности. Я просил сильных духов уберечь тебя, они не отказали. Скоро я приду к тебе и все расскажу, а сейчас поднимись с холодного пола.
Он потянул меня вверх, подвел к кровати и усадил на нее. Окинул беглым взглядом комнату, задержал его на любовнице, а после обратился к Дариэль:
— Принеси Асфи горячего чаю.
Подошел к Сиелре, присел, аккуратно убрал темные пряди с ее лица, после еще осторожнее поднял девушку на руки и направился с ней к выходу.
У меня зуб на зуб не попадал, но вскоре паника и шок отпускали, мысли стали складываться из тех обрывков слов, что говорил Волтуар. Любовница правителя жива, меня никто не будет обвинять в случившемся и в комнате мне ничего не угрожает — все это безмерно радовало.
Дариэль вернулась с горячим чаем и сладостями, пыталась разговорить меня, видимо, успокоить, отвлечь, но получалось у нее плохо.
— Выпейте зелье, — принесла она крохотный флакон.
Зелье желания было похоже на гранатовый сок, но почему-то сейчас я смотрела на него и вспоминала кровь. Откупорила и без заминки осушила. Приторно сладкое до такой степени, что зубы свело.
— Запивать нельзя, — остановила меня Дариэль, когда я потянулась к чашке с чаем, стоящей на тумбочки у кровати. — Подождите пока не останется вкуса во рту.
— Я должна была принять его перед сном, — протянула я.
— Приказ почтенного. Думаю, он придет раньше, чем планировал. Вы сильно перепугались, я могу чем-то помочь?
Она интересовалась искренне, терпеливо ждала ответа и доброжелательно улыбнулась, когда я заверила ее, что все в порядке. До самого заката я слушала ее рассказы о дворце, о самых красивых местах на Цветущем плато, об известных местных гильдиях.
На закате пришел Волтуар и попросил Дариэль оставить нас. Я давно переоделась в вечернее платье голубого цвета, сидела на диване, забившись в самый угол. Наблюдала, как Волтуар приближается, как садится рядом, как протягивает руку к моей щеке. Напряглась, ожидая знакомые эмоции: ненависть, раздражение, отвращение и разочарование к себе, — но теплые пальцы коснулись кожи, погладили скулу — я прикрыла глаза от удовольствия. Спокойствие и умиротворение смешались с нежностью и желанием потереться о ладонь, прижаться к ней и ласково улыбнуться. Я сдерживалась, понимая, что это не мое желание. Удивилась, что пребывала в абсолютной трезвости и, несмотря на трудность выбора, не была лишена его, могла устоять перед искушением.
— Ты успокоилась? — спросил Волтуар.
Я открыла глаза, отстранилась от него, сильнее вжимаясь в угол.
— Да. Благодарю, почтенный Волтуар.
— Сегодня поужинаем у тебя. Тебе нравится комната? Если возникнут пожелания, сообщи.
— Все хорошо, почтенный. Благодарю.
Он сидел совсем рядом, положив руку на спинку дивана. Молчал и не сводил с меня пристального взгляда. Даже при том, что я приняла зелье, мне становилось не по себе.
— Можешь спрашивать, Асфирель, — разрешил он, словно мысли прочел.
Я опустила голову и не стала отказываться.
— Почему она напала? Вы знали, что так будет? — украдкой посмотрела на него.
— Предполагал. У Сиелры горячий нрав, и она привыкла жить во дворце. Я трижды продлевал ее срок любовницы. В обед им с Альхинтой сообщили, что мою метку снимут до заката.
— Вы могли не отказываться от них, — нахмурилась я.
— Мог, — улыбнулся он. — У меня много обязанностей, Асфирель, и я не стал бы отвлекаться на вашу грызню. Сиелра с трудом приняла Альхинту и никогда не терпела долго, если вдруг замечала, что я уделяю эльфийке больше внимания. Даже я этого не замечал. Ты ведь не думаешь, что она смирилась бы с тобой?
— Она говорила про позор, глядя на меня, — отвернулась я к балкону. Губы чуть скривились, а кулаки сжались против воли.
Вздрогнула, краем глаза уловив движение.
— Не бойся меня, — вкрадчиво проговорил Волтуар, склоняясь ко мне. — Я не причиню тебе вреда.
Медленно подносил руку к моему подбородку, но не дотронулся, повел по воздуху ниже. Сердце колотилось, выбивая короткие выдохи и не позволяя глубоко вдохнуть. Когда его дыхание коснулось щеки, огладило шею, я не сдержалась. Вскочила с дивана и прижалась спиной к стене.
— Простите, почтенный, — прошептала я и закрыла рот рукой, осознавая, что сделала.
Взгляд Волтуара прожигал холодом. Но вскоре шан’ниэрд опустил голову и задал вопрос, от которого стало гораздо хуже.
— Кого ты любишь, Асфирель?
— Что? Я не понимаю…
— Не удивлен, — сухо ответил Волтуар и кивнул на кресло. — Присядь.
Я несмело прошла и села, мысленно ругая себя за неумение владеть собой. Обещая себе, что обязательно научусь самоконтролю. Обязательно дойду до конца, чего бы мне это не стоило.
— Зелье желания подавляет любое отвращение к мужчинам, — заговорил Волтуар, с удобством откидываясь на спинку дивана. По красивому лицу нельзя было и догадаться, что секундой назад правитель был раздражен. — Если бы ты никого не любила, отдала бы предпочтение тому, кто первым проявил интерес к тебе. Стража на входе не пропускала никого внутрь, кроме Дариэль и Сиелры, а тебе не позволила бы выйти из комнаты. И у них тоже есть указания относиться к тебе небрежно, — ласково улыбнулся, но глаза остались прежними — холодными. — Так кого же ты любишь, Асфирель? Вольного? Кто он для тебя?
— Никто, — ответила я, всячески подавляя любые чувства внутри.
— Я тебе не верю, — не меняя выражения лица, произнес Волтуар.
— А если и он? — все же вспыхнула злость во мне, и я не смогла ее удержать. — У вас с ним разногласия? Соперничество?
— С человеком? — теперь Волтуар чуть не рассмеялся, но почти сразу вернул серьезность. — Извини, не хотел тебя обидеть. — Подался вперед, вглядываясь в мои глаза. Змеиный зрачок чуть расширился, дрогнул, но быстро стал обычным. — Надеюсь, как и ты меня.
— Простите, почтенный, — повторила я смутившись.
— Хотя бы понимаешь, за что просишь прощения?
— Вы никогда не увидите в человеке соперника, — еле слышно ответила я, не отрывая взгляда от столешницы. — Потому что он никогда таким не станет для шан’ниэрда.
— Для тебя я сделал исключение, — вновь расслабился Волтуар, позволяя и мне спокойнее дышать. — В отличие от тебя, Сиелра не сумеет злиться на меня. Ты не сможешь ее понять — это впитывается еще до рождения. Однако она запросто убила бы тебя, и я ничего не смог бы с этим поделать. Она уедет сразу, как очнется. Альхинта уже покинула дворец, как и все претендентки. Я отказал каждой, Асфирель, — прозвучало строго, словно не озвученное требование. А может, обвинение… — Я надеялся, что ты заменишь любую. Ты занимательная. Я еще никогда не думал о ком-то так часто и много, как о тебе. И меня расстраивает, что ты не подаришь мне себя целиком. Неужели придется делить тебя с Вольным, причинившим тебе столько горя и боли? С Вольным, воспитанным на севере.
