Охотники за камнями (СИ) - "Кристалл Дар" (читаемые книги читать txt) 📗
Я, неожиданно, заинтересовываюсь:
— А там есть фотографии съедобных плодов?
— Планируешь потеряться в сельве? — незамедлительно реагирует Митч.
— Ну мало ли… — пожимаю плечами, — вдруг придется бежать от твоих домогательств.
— Было бы чего домогаться, — фальшиво сплевывает мужчина и отворачивается, а я стискиваю зубы, чтобы не сказать еще чего… что привлечет внимание и так поглядывающего на нас Холла.
Не время… И никогда оно не настанет.
Наконец, мы грузимся в машины. Как положено — каждая команда в своей.
Я беру в руки путеводитель, чтобы скоротать время за просмотром полезной информации… и мы плавно выезжаем за ворота.
Глава 16
Аманда Хендерсон
Проводник болтает без передышки.
Да еще и с жутким акцентом.
Но даже его акцент, ругань и рев двигателя не мешает мне слушать. Это интересно.
Это совсем другая жизнь.
— Мой папаша как-то оказался в СИГС. Не слышали про такой? «Центр обучения войне в сельве». Но ни хрена его не прошел… не смог выдержать до конца обучения. Не вписался в сельву. Зато меня многому научил. Говорил: не знаешь что сожрать — следи за макакой. Ешь то, что ест она. А если сумеешь поймать, жри и саму макаку, аха-ха.
Джемму передергивает, зато Гибсону нравится.
Я сижу сзади и вижу его улыбающийся затылок.
— И кобру можно съесть. Отрубить голову и хвост, выпотрошить, чтобы не осталось яда, а остальное зажарить на костре. Получается жаркое, напоминающее по вкусу рыбу бадежо. Сельва тебя даже напоит — если отыскать сарасурамира — корень, придающий воде вкус пива. А вот сурукуку пико-де-жака есть нельзя. Знаете такую змею?
Мы отрицательно мотаем головой, показывая, что не знаем.
— Четыре метра, — довольно кивает он черной головой, — и полная парализация нервной системы. Если укусит, то у тебя несколько минут на то, чтобы сделать инъекцию сывоворотки.
— А если сыворотки нет? — пищит высоким голосом Джемма.
— Тогда у тебя несколько минут, чтобы вырыть себе могилу. Ты же не хочешь, чтобы такую хорошенькую девочку обглодали мерзкие зверьки?
— Мне будет уже все-равно, — бурчит Джемма, а потом шипит в мою сторону, — Что-то он не был таким разговорчивым возле офиса. Может нам стоило сесть в другую машину?
— Не факт, что там не такие же разговоры, — я, почему-то, улыбаюсь. Меня будто отпускает… И страхи, и напряжение. Я вдыхаю горячий — именно не жаркий, а горячий воздух, будто стоишь в плотно закрытой душевой кабинке — и улыбаюсь.
Хотя чувствую, что футболка прилипает к телу, ноги в высоких резиновых сапогах, которые стали первым нашим приобретением, потеют и требуют кожаных Лабутенов, а помада, которую я по привычке тщательно нанесла с утра, похоже, скоро потечет или осыпется.
Если ее не сожрут вездесущие москиты.
— Мне кажется, это часть развлечения для туристов, — подмигиваю я подруге. И пусть говорю тихо — водитель каким-то образом слышит меня.
— Конечно, так же как жаркий секс с туземцами, — комментирует он. Джемма показывает, что её сейчас стошнит, я же хохочу, на что получаю ценнейшую информацию.
— Лучше не сильно открывать рот. Здесь столько всего летает, что можно поперхнуться.
Но моя эйфория и очарование сочной природой проходит, когда к вечеру, отбив задницы, мы прибываем в обещанное место ночевки.
Потому что «городок», в котором должно начаться наше путешествие, представляет собой несколько лачуг из шершавых досок.
И в одной из них нам предстоит спать.
Черт, никто не обещал отеля, даже хостела, но…
— За что мы отвалили кучу бабок? — даже невозмутимого Гибсона проняло. Он угрожающе смотрит на проводников, но те лишь растекаются белозубыми улыбками.
И начинают загибать пальцы.
— Мы охраняем. Мы провожаем вас до реки. Ведем лодки. Показываем настоящую жизнь…
— А еще мы нагрели вас на баксы, тупые американцы, — тихо бормочет Митч рядом со мной, и я впервые с ним солидарна.
Захожу в выделенный нам домишко и морщусь. Оттуда даже не удосужились убрать хлам.
— Я не уверена, что здесь можно стоять… не то что лежать, — Джемма кривится.
— Зато здесь есть сетки от насекомых и плотно подогнанные двери, — Холл выглядит на удивление спокойно и расслаблено, — Я хотел предложить вам поспать в машине… но вы еще успеете познакомиться с дикой природой.
— Ты говоришь как знаток, — я морщусь. До меня только сейчас окончательно доходит, что все последующие дни я буду совершенно лишена привычных вещей.
Горячего душа.
Фена.
Полноценного ухода за лицом.
Чистой и вкусно пахнущей одежды.
— Мне приходилось бывать в разных местах, — он пожимает плечами, — Хотя да… это одно из самых паршивых.
— Аборигенскую еду я не стану есть. Она отвратительно пахнет и выглядит так, будто ее сначала поваляли на земле, — бурчит Джемма.
Я киваю. И радуюсь сухому пайку, влажным салфеткам и тонким одеялам, которые нам выдает все тот же Холл. Это означает возможность лечь на что-то чистое и быть при этом тоже относительно чистой и сытой.
Укладываюсь на полу, не раздеваясь, — только сапоги сняла — под защитой Гибсона и даже не надеюсь заснуть, несмотря на выматывающий путь.
Так и получается.
Спустя полчаса все спят… кроме меня и Холла. Я слышу его дыхание, чуть более прерывистое, чем должно быть у спящего. И шепчу в темный потолок, не надеясь на ответ.
— Это будет совсем не просто, да?
Но на удивление Деймон Холл откликается.
— Да.
Глава 17
Аманда Хендерсон
Мы выступаем с восходом.
Здесь, в сельве, никакого солнца, конечно, не видно. Оно просто не в состоянии пробиться сквозь плотный полог леса, потому до нас доходит только зеленоватое свечение, с легкостью рассеивающееся во влажном тумане. Под ногами постоянно чавкает грязь — сапоги проваливаются сантиметров на десять. Где-то вдали дышат и вскрикивают неведомые звери, и я все еще надеюсь, что это всего лишь макаки… Сельва — это пересеченная местность, посыпанная сломанными деревьями. Все это густо поросло лианами, кустами, деревьями и растениями: некоторые из них полезны и съедобны — я ведь с пристрастием изучила книжечку. Здесь часто идет дождь, но не сегодня. Сегодня просто очень жарко и уже через полчаса у меня ощущение, что я занимаюсь на тренажерах, которые по ошибке поставили в сауну.
Меня не оставляет ощущение сюрреализма происходящего.
На нас рюкзаки.
Черт… я даже представить не могла что когда-либо буду таскать такие тяжести.
Хотя меня и Джемму почти не нагрузили — все тащили мужчины.
Хотя нам не приходилось беспокоиться о том, чтобы прорубить путь.
Но физически этот переход кажется полным кошмаром.
— Я вам расскажу, чего тут стоит бояться. Вот, например «черная вдова» часто подстерегают в гнилых пнях. А из москитов самый страшный — "флеботомо", один раз укусит, и кожу поражает болезнь. А еще…
— Да заткнись ты уже!
Это Митч.
Меня же пробивает на нервный смех… потому что я думаю, что он был самым прозорливым из всех, когда заявил, что наш план — полное безумие.
Спустя несколько часов я окончательно теряюсь в пространстве-времени.
Бесконечная сельва будто пытается поглотить нас, но, поскольку мы не слишком несъедобны, уничтожает любыми доступными методами.
Меня подташнивает от жары и физических усилий, ноги болят, кожа саднит, а пот заливает глаза. И худшее в этой ситуации то, что ты не понимаешь, закончится ли она когда-нибудь.
И это только первый день…
После привала «тропа» становится почти непроходимой, грязь — более глубокой, а влажность совершенно невозможной. Замолчали уже все, даже наши проводники. Только дышат тяжело и поминутно взмахивают своими ножами…
А потом нам объявляют, что остался всего час пути. И у всех открывается второе дыхание.
