Лето — это маленькая жизнь (СИ) - Игнатова Нелли (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗

Липа пошелестела листьями, будто сочувствуя мне. И тут я подумала, что если Макс уже обнаружил, что я исчезла? Он же первым делом будет искать меня в Монастырском. Ему прекрасно известно, что мне больше некуда идти. Так что я совершенно зря туда направилась. Хотя чего я беспокоюсь? Он же не будет ждать меня там весь день. А я раньше, чем вечером, у тети Светы не появлюсь. Об этом пути в село Макс вряд ли знает, с шоссе меня на этой петляющей по лесу старой дороге не видно. Волноваться нечего.

А вообще было бы здорово куда-нибудь скрыться месяца на три… А потом вернуться и забыть о Максе, как о страшном сне. И не любить его больше. Но как? Чтобы разлюбить его, мне надо снова влюбиться. А я уже поняла, что не могу любить никого другого.

Я никогда еще так много не говорила, даже на экзаменах, и в горле у меня пересохло. Да и солнце уже поднялось высоко, и ощутимо припекало. Я достала бутылку с водой, сделала несколько глотков. И вдруг почувствовала, что очень хочу спать. Неудивительно, я же не спала всю ночь. И торопиться мне некуда.

Я устроилась поудобнее, накинула на голову кофточку, чтобы не получить солнечный удар, и закрыла глаза. Несмотря на то, что спать очень хотелось, уснуть сразу не удалось. Потому что легче оттого, что я рассказала липе о своих бедах, мне почти не стало. Я любила Макса, и готова была отдать ему все, что имела, а он так меня предал. Похоже, горячая любовь к Максу и жестокое разочарование в нем вошли в резонанс, и я заплакала.

Липа шелестела листьями, словно утешая, и убаюкивая, и я, наконец, крепко уснула.

Когда я проснулась, солнце клонилось к горизонту. Любовь и разочарование никуда не делись, но как-то отошли на второй план, я почувствовала облегчение, хотя мне все еще было очень горько.

Сейчас, наверное, уже часов семь вечера, пора идти. Как-то встретит меня тетя Света? Отведет, наверное, душу, будет ворчать и ругаться часа два. Да ладно, пусть ругается, я привыкла.

Я хотела посмотреть время на телефоне, но почему-то не обнаружила своей сумки. Не было и бутылки с водой, и кофты. Странно… украл кто-то, что ли? Кому нужна дешевая и далеко не новая сумка? И денег в кошельке мало было… А бутылка-то с водой кому понадобилась? Вор, что, страдал от жажды? А кофта ему зачем?

Тут я увидела, что и одежда на мне какая-то странная. Я пришла сюда в джинсах, белой трикотажной маечке и тонкой трикотажной кофточке розового цвета, на ногах — черные босоножки. Теперь все это исчезло, на мне было длинное, до пят, льняное зеленое платье с длинными рукавами, а на ногах — серые матерчатые туфли без каблуков. И вместо лифчика на мне был тугой корсет, а вместо трусов — льняные панталоны.

Черт. А кто меня переодел-то?

И волосы у меня были распущенные, а теперь заплетены в косу.

Я удивленно посмотрела на липу, и мне показалось, что лицо на стволе улыбается.

А, поняла. Я все еще сплю, и мне это снится. Ну, точно. Иначе, почему бы липа стала мне подмигивать?

Я еще раз осмотрела свою одежду, и решила, что она очень даже ничего, хотя какая-то средневековая. Ну и ладно, средневековых снов мне еще никогда не снилось. Пойду-ка погляжу, что там дальше в моем сне, а то сидеть все время на поляне в лесу неинтересно.

— Ну, я пойду, осмотрюсь тут, — сказала я улыбающемуся дереву и добавила шутливо: — Никуда не уходи.

Губы на лице зашевелились, и липа сказала шелестяще-скрипучим голосом:

— Счастливого пути, Милана. Будет трудно, приходи, помогу, чем смогу.

Оно еще и разговаривает. Впрочем, не удивительно, во сне и не такое может быть.

— Спасибо, пока, — ответила я и пошла по старой заросшей травой дороге. Она была та же самая. Я вышла из леса примерно в полукилометре от Монастырского. А вот село было другим. Я не заметила асфальтированного шоссе, которое должно было подходить к селу, и проходить по главной улице. Дорога была хорошая, но грунтовая. Село было больше, чем в реальности, с большой, просто огромной площадью в центре, но дом Орловых стоял на той же окраине, и был почти таким же, как в реальности: кирпичным, высоким и красивым. Только в реальности у дома Орловых была лишь небольшая пристройка с хлевами для овец и поросят, здесь же я увидела за домом большой скотный двор.

Интересно, в моем сне в этом доме тоже тетя Света живет, или кто-то другой?

Я, конечно, решила это проверить. Это же сон, чего стесняться?

Когда я шла по селу, мимо меня проехала пара телег, запряженных лошадьми, и проскакал всадник. Никаких автомобилей, даже велосипедов тут и близко не было.

Едва я вошла во двор дома тети Светы, как она сама выскочила на крыльцо. Она тоже была в длинном платье, только не в льняном, а в шелковом. Платье было лиловым, и отделано кружевом, с большим декольте.

— А, явилась, наконец, мерзавка, — сказала тетя Света, сбежала с крыльца, подскочила ко мне и наотмашь ударила по лицу.

О-ей, больно-то как. Я схватилась за щеку. А говорят, что во сне даже если руку сломаешь, совсем не больно… И тетя Света никогда меня не била, тем более по лицу. Не любила, ворчала постоянно, но не била. Ну, а что я теряю, это же сон. Я размахнулась, и тоже хотела ударить ее, и… не смогла. Даже во сне не смогла. Только спросила возмущенно:

— Тетя Света, зачем сразу драться-то?

— Ты еще смеешь на меня руку поднимать, на свою благодетельницу? И не смей называть меня тетей, Милочка. Родя, поди сюда быстро и запри эту паршивку в ее комнате, — крикнула тетя Света.

Откуда-то из-за дома выбежал наш сосед Славик, в серой льняной рубахе и таких же штанах. Он взял меня за руку и сказал:

— Пошли, Лана.

Я постаралась не удивляться его виду и тому, что его назвали Родей. Это же сон.

Славик, он же Родя, привел меня в мансарду, в мою старую комнату с маленьким окном. Пока мы шли по дому, я заметила, что планировка другая, но в целом похожая на ту, что была в реальности. Я заметила печь в коридоре на втором этаже, на том месте, где у нас в доме была ванная с туалетом. А здесь наверняка все удобства на улице. Чтобы подняться в мансарду, мы прошли через гостиную на втором этаже. Тут были зеркала, ковры и коврики, на полу и на стенах, на комодах стояли целые стада слоников из малахита, агата, слоновой кости, толпы фарфоровых пастушек и пастушков. Да и по всему дому я заметила много предметов роскоши. Но все эти вещи создавали скорее не богатый, а захламленный интерьер, хотя все сверкало чистотой.

— Ты что, все еще работаешь на тетю Свету? — спросила я у Роди.

— Госпожу Светлину, ты хотела сказать? — уточнил парень. — Ты что, забыла? На нее все село работает.

— Ты знаешь, да, я все забыла, — согласилась я. — В лесу была, за корень запнулась, упала, очнулась — ничегошеньки не помню, насилу дорогу домой нашла. Только не говори никому, ладно? Ты можешь просто рассказать мне, как тут и что?

— Могу, но не сейчас, мне работать надо, не то госпожа Светлина и меня под замок посадит. Я вечером приду, хорошо?

Как будто сейчас уже не вечер.

— Ладно, — сказала я. — Ой, а если я в туалет захочу? Как же я выйду, если буду заперта?

— Горшок под кроватью. Ну, мне пора. А ты тоже без дела не сиди, иначе госпожа тебя на хлеб и воду посадит.

— А что делать-то? — развела я руками.

— Да вот хоть вышивай, — парень указал на пяльцы, лежавшие на столе рядом с корзинкой, наполненной разноцветными нитками.

И он вышел. Снаружи в двери повернулся ключ.

Вышивать? Да ведь в комнате уже почти темно. И никакого электричества тут нет. И даже свечей нет. Хотя на улице еще светло, но окно такое маленькое, что в него почти не попадает света.

Я осмотрела комнату внимательнее. Она была только на первый взгляд похожа на мою. Стол и кровать стояли на тех же местах, а вместо платяного шкафа стоял комод. И на нем я увидела деревянную вазочку, прикрытую салфеткой из плотной ткани. Мне показалось, что под ней что-то светится. Я подняла салфетку, и увидела светящийся шарик. Комната тотчас наполнилась светом.