Astia vala femundis (СИ) - "Soul-keeper" (читать книги без .txt) 📗
Среди всей этой праздничной суеты, Фенрис чувствовал себя лишним. Все предвкушали веселье, не утихали разговоры, сборы, приготовления…
Авелин нервничала перед поездкой, и это, безусловно, успело стать причиной многочисленных шуток для Варрика.
Вечер после скромной свадебной церемонии капитана стражи закончился шумной посиделкой в Висельнике. В ночь они составляли маршрут путешествия в Орлей, планировали, что посетить в Вал руайо. Донник бывал там раньше, поэтому из него мигом сделали гида. Варрик делал пометки в блокнот на каждый шаг, незамедлительно показывая записи Хоук, которая хохотала как резанная, после прочтения.
Фенрис привык к шумной компании, но иногда, все же брал с собой мабари, и часами выгуливал того вдоль Рваного берега, слушая шум прибоя и крики чаек. И даже в возгласах птиц ему казалось, что он слышит хохот гнома и заразительный смех Мариан. От мысли, что ему придется находиться на каком-то там пышном балу, начинал дергаться глаз.
Каким-то образом, несмотря на неловкость и ощущение собственной бесполезности, эльф вписывался в общество Хоук и чувствовал, как окружающие его люди становятся едва ли не семьей, за то время, что провел в Киркволле.
В один из дней, после возвращения из Замка Эн, Фенрис предложил Хоук разобрать вещи в комнате её матери. Разговор в таверне въелся в память, а подарок Мариан висел на кожаном шнурке вокруг шеи, напоминая эльфу, что девушку все-таки нужно отблагодарить.
Фенрис нашел выход сложившейся ситуации, предложив свою помощь.
Хоук сильно нервничала, зайдя в комнату. У нее даже затряслись руки, когда она начала вскрывать ящики с вещами, собранные Ораной. Фенрис заметил это и начал расспрашивать ее о детстве, показывая на ту или иную мелочь и отвлекая от масштабов задачи в целом.
Лиандра хранила детские игрушки, фигурки рыцарей и зверей, которые собирал Карвер, их детские рисунки и письма отцу. Мариан развеселилась, разглядывая и комментируя предметы, о которых спрашивал Фенрис. Ее настроение быстро поднялось и за половину того дня удалось разобрать практически все коробки, оставив только самое важное.
К вечеру эльфу довелось узнать многое из частной жизни Хоуков. Было на удивление приятно осознавать, что, встреть он этих людей раньше, они бы непременно ему понравились. Судя по рассказу Мариан, Хоуки были большим, шумным и очень дружным семейством. На каждую вещь, найденную в комнате матери, Мариан рассказывала историю, обязательно смешную, связанную с их приключениями, нелепыми распрями с Карвером или путешествиями Малькольма…
Фенрис даже не заметил, когда они оказались на кухне и начали распивать с Ораной чай. Эльфийка, кстати, души в Хоук не чаяла, и слушала, буквально разинув рот.
А все потому, что Хоук успела выспросить ее о том таинственном пареньке, из городской стражи. Как оказалось, Оране оставляли цветы возле черного хода из поместья почти каждое утро. Эльфийка думала, что все предназначалось для Мариан, но Хоук потратила кучу времени и сил, отыскав незадачливого влюбленного и столкнув их нос к носу, на импровизированном свидании.
Теперь Орана светилась от счастья, и, кажется, стала даже более раскрепощенной в общении.
Окончательно прекратила сыпать титулами в их адрес, обращаясь по именам, улыбалась и отмахивалась, когда Хоук пыталась учить ее, как себя вести с новым кавалером.
Иногда Фенрис подлавливал Мариан в разговоре, подшучивая, почти как Варрик. Она дулась в ответ, Орана звонко хохотала, а мабари мигом оживлялся, надеясь перехватить со стола какую-нибудь вкуснятину.
Фенрис не любил шумные сборища и суету, но привык к вечерам в компании Хоук. Они давно стали привычными, в эти моменты он, как никогда ярко ощущал всю прелесть его новой жизни. Эльф становился частью того, о чем Мариан всегда говорила с улыбкой на лице, и поэтому не мог не отвечать взаимностью.
Когда никто не покушался на ее жизнь, а в городе царил относительно-шаткий мир, эльф все время боялся оказаться ненужным. Хоук убеждала в обратном, раз за разом увлекая какой-то ерундой, как могло показаться на первый взгляд. Но постепенно, Фенрис стал замечать, что занимается с удовольствием чем угодно, при условии, что Мариан рядом. Или где-то поблизости.
С ней ведь получалось быть обычным. Глазам не верилось, что зловещий, светящийся лириумом воин, мог пить чай из фарфорового сервиза, смешно подобрав под себя одну ногу и вольготно расположившись на мягком стуле!
Вспомнилось, что он сидел так, когда был маленьким. Ждал, пока затечет нога, чтобы потыкать в нее палкой, наслаждаясь странным покалыванием.
Хоук пробуждала эти воспоминания! Фенрису удавалось связывать воедино себя и свое прошлое. По крупицам, небольшим фрагментам, которые то и дело всплывали в памяти. Он живо делился с Мариан всем, наслаждаясь ее любопытством. Так эльф чувствовал, что нужен ей.
Рядом с Хоук по-прежнему учащалось сердцебиение, и Фенрис неожиданно стал ловить себя на неосознанных порывах дотронуться, погладить или обнять ее.
Такого не было раньше. Сжигающая страсть, появляющаяся, когда она прикасалась к нему, внезапно пропала.
Иногда просто хотелось… почувствовать ее рядом. Физически.
Когда Мариан шутливо приобнимала его, тыкала пальцем или толкала бедром, – по телу распространялось тепло, замещая лириум, и оставляя после себя приятное ощущение законченности.
Словно без этих нелепых прикосновений эльфу чего-то не хватало!
Воспоминания о прошлом все так же посещали его в сбивчивых и сумбурных снах. Однако то были просто урывки из многочисленных сражений, вперемешку с жизнью в поместье Данариуса. Просыпаясь, Фенрис приступал к изнурительной тренировке, прогоняя сонный морок, и, словно извиняясь перед собой за такое длительное безделье.
Приближалось назначенное время отплытия в Вал Руайо.
Рано утром, Фенрис ждал Хоук возле поместья, выдыхая изо рта облачка пара, и ёжась от зыбкого утреннего холода. Впрочем, в Киркволле всегда было некомфортно по утрам, особенно, если начинал задувать ветер с моря.
Бодан помогал Хоук нести вещи, за ними семенила Орана, которую Мариан все-таки уговорила поехать.
Эльфийка очень нервничала, ей сложно было представить, что она когда-нибудь сможет путешествовать с кем-либо не в качестве слуги. Хотя Хоук и платила ей приличное жалование, их отношения с трудом можно было назвать деловыми. Девушки подружились, Фенрису было приятно замечать эти мелочи, ведь именно они делали Мариан такой замечательной в его глазах.
Эльф помог занести вещи на корабль и погрузить в трюм. Судно было небольшим, но очень маневренным, капитан обещал опередить график прибытия на несколько дней.
В один из вечеров в плавании, Фенрис вышел из каюты на верхнюю палубу, ища взглядом Хоук. Ее не было внизу, и он забеспокоился, вспоминая, что Мариан не очень здорово переносит качку. Андерс отказался от поездки, помочь снадобьем здесь никто не мог. Единственным магом на корабле была Хоук, но об этом, конечно же, не знал никто кроме её спутников.
Авелин и Донник отдыхали, Фенрис постеснялся беспокоить молодоженов, которые, вроде как были чрезмерно увлечены собой. Варрик играл в алмазный ромб с кучкой матросов, и вместе они прятались от капитана, где-то в трюме. Эльф не мог сосредоточиться на игре, думая о Хоук и быстро спустил всю имевшуюся мелочь в пользу Тетраса. Матросы дымили трубки, под предлогом глотка свежего воздуха, эльф выскользнул из помещения, ловя на себе пристальный взгляд гнома.
Хоук сидела на самом носу корабля, облокотив спину на какой-то ящик, за которым Фенрис едва заметил ее макушку. Она внимательно разглядывала небо, словно задумавшись о чем-то. На вид, не было похоже, что ей нехорошо, и эльф сначала даже не решился подходить, но Мариан заметила его присутствие, начав разговор первой.
— Смотри, сколько звезд на небе… Красиво…
— Как ты… себя чувствуешь? — поинтересовался Фенрис, стараясь не выдать ощущение собственной неловкости.
— Садись, — Хоук махнула рукой, двигаясь и уступая ему немножко места, — со мной все в порядке, если ты о морской болезни. Я все-таки не такая растяпа, как ты любишь обо мне думать! Запаслась снадобьями, принимаю строго по часам! Пока что помогает, — Хоук толкнула его плечом, зевнув. — Спать хочется, но там так душно, внизу…
