Принцесса для психолога (СИ) - Матуш Татьяна (онлайн книга без .TXT) 📗
— А они молчат. Все четверо промолчали. Все поняли — и промолчали. Если трон не достался им, так пусть не достается никому. Пусть убивает и дальше. Разве это не подло, Сантер? И, в любом случае, не очень умно.
— Так то оно так, — покивал воин, — Но если судить по такому счету, так и мы с вами, Равноправная, достойны: я — плахи, а вы — шелкового мешка. Мы ведь открыли ворота крепости и пропустили врага к столице кесарии. Могли сражаться, но предпочли жить.
Говорить так с Богоравной кесарой — нужно было совсем ума лишиться. Но Сантер говорил не с ней, а с женщиной, которая приготовила вкусный чай ему и его воинам. С хозяйкой очага можно было и пооткровенничать. Комендант крепости шкурой чувствовал, что Лесс понимает этот тонкий нюанс.
И женщина кивнула, признавая за ним право на такой разговор.
— Скажите, Сантер, умирая с голоду вы нагнетесь за монетой, которая лежит в грязи — или побрезгуете?
— При чем тут?..
— Ответьте же. Считайте это моим капризом.
— Конечно, я возьму монету. Негоже деньгам валяться где попало!
Зубы Лесс сверкнули белым в свете костра. Сантер чуть не шарахнулся, прежде, чем понял, что это просто улыбка. Ночь и огонь иногда шутят так странно. Впрочем, он уже начал понимать, что эта обитательница женского крыла, молчаливая и незаметная тень Священного, опасна, как песчаная гадюка.
— Почему же деньгам валяться в грязи нехорошо, а шанс на победу можно выкинуть только потому, что он плохо выглядит или нехорошо пахнет? Разве трон не стоит того, чтобы немного испачкать руки. Да и совесть, если уж на то пошло.
Сантер крякнул:
- Хороший вопрос, госпожа моя. У меня нет на него ответа. Но думаю я, что очень трудно будет провести черту, на которой должно остановиться. Что еще можно сделать, чтобы взойти на трон, а что уже нельзя, боги не простят… Я бы не решился играть по таким ставкам, Алессин.
— Вы бы рассказали о булавке?
— Безусловно!
— Что ж, — задумчиво произнесла женщина, глядя на звезды, — подождем, пока царапина не украсит вашу ладонь. Тогда вы ответите на этот вопрос снова. И если ответы сойдутся, вас примут в Облачном Саду.
— А вы? — не удержался комендант, — неужели вы бы промолчали.
— Не знаю, Сантер. Но — скорее всего. — Кесара запрокинула лицо, подставляя его ночной прохладе и негромко, нараспев произнесла:
— Решви? — удивился комендант. — Он же запрещен в кесарии, жрецы говорят, что слова его противны Небу.
— Ничуть не удивлена. И вам удивляться не следует. Кто действует — всегда исчадья Ада! — кесара посмотрела на мужчину в упор и тихо, почти интимно произнесла, — властью, дарованной мне моим супругом и этой землей, я снимаю с вашей души грех сдачи крепости Шери и другие более мелкие прегрешения. Живите дальше с Небом в ладу, Сантер. Я облегчила вашу ношу?
— Изрядно, — признал воин. — Но кто облегчит вашу, государыня?
— Никто, — спокойно ответила она. — Это бремя власти. Оно всегда тяжело и для многих невыносимо. Иногда царапина от булавки — это истинное благо.
За клепсидру перед рассветом в тронном зале собрались те, кто на самом деле решал судьбы Шариера и Фиоля. Всего четверо. Еще совсем недавно их была бы дюжина, но пляски вокруг трона здорово проредили и так немногочисленные ряды "истинных сынов кесарии". Четверо ушли, сраженные странной магией трона — никто из севших на него так и не смог дожить до рассвета.
А еще четверо… Кинжал, яд, арбалетная стрела в горло и, наконец, пожар в доме.
"Лучшие дома" ощетинились личной вооруженной охраной, похожей на небольшие армии. Главы родом передвигались по городу только в сопровождении отряда не меньше, чем в двадцать аскеров.
И все равно, смерти продолжались.
Сейчас Томани, получивший место Агара, собрал своих оставшихся сородичей-соперников для того, чтобы сообщить еще об одной смерти.
— Зара, — сообщил он.
— Кто такая Зара? — удивился Ясвит Темный, для которого все, что происходило на женской половине дворца было тайной за семью печатями. Абсолютно неинтересной тайной.
— Наложница Старого Кесара, мать Азара.
— Как? — Встрепенулся Анвер Хромой.
— Как она умерла? Или как вышло, что она до сих пор оставалась живой и плела интриги? На счет первого — тут одновременно все и просто и сложно. Золотой Демон постарался полностью зачистить дворец, оставив только тех, кто наверняка не был опасен новому кесару, но — времени у него было мало.
Зара поменялась одеждой со своей доверенной служанкой, опоила ее сонным зельем и уложила в свою кровать. А сама покинула комнаты в ее покрывале и спряталась в жилье для прислуги.
— И это прошло незамеченным? Не узнаю маршала…
— Ты помнишь тот день, Ясвит? — Томани передернул полными плечами, — боевые тройки врывались в комнаты и залы, брали всех на прицел, сгоняли в кучу. А некоторых отделали и тут же, без объяснений, суда и приговора отправляли по Облакам. Дагой под левую лопатку. Бардак был еще тот. Неудивительно, что одна умная женщина сумела скрыться, подставив вместо себя другую. Не такую умную.
— Но что же случилось с этой умницей потом?
— Разбила голову, споткнувшись на лестнице.
— Серьезно? — Ясвит недоверчиво поиграл бровями.
— Более чем. В последнее время она много курила и смеси были… не совсем обычными. Словом, Зара — отыгранная карта. Хотя могла быть очень полезна. Если бы сохранила рассудок. Но, похоже, она так и не оправилась после смерти единственного сына.
— И какой у нас теперь план, — спросил четвертый, до сих пор молчавший мужчина: худой, с длинным, узким лицом и глубоко посаженными глазами, один из самых талантливых раэдов Шер Рагай. Он единственный ратовал за то, чтобы послать помощь крепости Шери. Сын и наследник его до сих пор числился среди пропавших там. — Если отпустить вожжи, эта повозка упадет в пропасть.
— Ты странный, — позволил себе улыбку Ясвит, — всерьез думаешь, что эти самые вожжи кто-то из нас еще держит?
— Есть тот, кто может их подхватить. И натянуть, уняв коней и не позволив произойти крушению. — Томани полуобернулся и сделал знак рукой.
Тот, кто ждал в темноте, не использовал заклинание невидимости. Сигналками на невидимость и отвод в кесарии был затянут любой дом, даже хижина бедняка — стоили они дешево и жрецы в такой малости не отказывали. А уж во дворце ими опутали, буквально, все.
Но на незнакомца ни одна из них не сработала. Значит — во дворец он попал как-то по-другому. Скорее всего — провели.
— Предательство? — Шер потянулся к сабле.
— Посмотрим, — отозвался более спокойный Анвер.
Ясвит ничего не сказал, но встал так, чтобы перекрыть проход.
Незнакомец был высок, строен, можно даже сказать — худ и с ног до головы закутан в одежды, оставляющие только глаза.
Глаз этих никто из "лучших" не опознал, но, вместе с тем… что-то в них было, в этих глазах. Чужое — и все же неуловимо знакомое. Чуть побольше бы света, чуть поменьше подозрений и предубеждений, и любой из четверки узнал бы… себя.
Да, именно эти глаза, или очень похожие увидел бы каждый из них в самом обычном зеркале. Самые древние и богатые семьи кесарии вели свой род от Шарияров, легендарных царей-оборотней.
Во всяком случае, глаза у них были здорово похожи.
Незнакомец подошел, коротко поклонился и спустил на плечи шамайту.
— Кто вы? — резко спросил Шер, — мы должны вас знать? Вы из армии мятежников Хаммгана, которая стоит под стенами.
— Не совсем так, — ответил незнакомец, продолжая вежливо улыбаться и не опуская глаз. Под этим взглядом Рагаю отчего-то стало неуютно, словно он забыл важное, или нарушил слово. — Я возглавляю эту армию. Там, под стенами, мои люди. И они готовы стереть Шариер с лица земли.
