За Семью Преградами (СИ) - Волк Сафо (книги полностью .txt) 📗
— Я знаю, искорка моя, — мягко улыбнулась Рада и, все-таки не удержавшись, поцеловала ее золотые кудряшки.
Найрин смотрела на них задумчиво и загадочно, и ее изумрудные глаза сияли сейчас такой древностью, что Раде она вдруг показалась чем-то совершенно иным, чем-то далеким и могущественным, как само время.
— Никогда еще не бывало такого, чтобы Низинники обрели веру в Великую Мани прямо из Ее ладоней. Настает новое время, и ветра несут его над миром, растягивая золотым маревом. — Она покачала головой, рассеяно улыбаясь, словно девчонка, которой поднесли разноцветный гребень. Потом вдруг нимфа встрепенулась и всплеснула руками. — Что же это я? Холод такой, а мы тут посреди дороги топчемся! Пойдемте скорее в тепло, вы ведь устали с дороги! Поедите, отогреетесь, а потом поговорим. У нас еще с вами много времени впереди, очень много!
И в этот момент что-то распрямилось в Раде. Как туго скрученная струна, намотанная на кулак, которую разжали пальцы, и она моментально вновь стала прямой и хлесткой. Так долго она была напряжена, так долго была скручена в точно такой же узел. Все переживания Семи Преград, усталость, напряжение перехода, прощание с друзьями, тревога перед неизвестным будущим и подозрительными анай, все это в один миг слетело прочь, ссыпалось с нее ненужной шелухой, и она вздохнула, всей грудью втянула воздух.
Это был другой воздух, Лиара была совершенно права. Он пах сосной и ветром, и горами, и хлебом. И радостью, искрящейся в припорошенных снегом ресницах над глазами смеющихся детей. И свободой, с которой синее небо над головой распахивало объятия для крылатых женщин, танцующих в нем, будто рой невиданных бабочек, стрелой стремящихся взлететь к раскаленному солнцу, что породило их, впитавшись в их кровь и плоть. И силой, бурлящей, словно поток, звенящей, как горный ручей силой, которая золотыми волнами плескалась в глубоких зрачках Найрин, тенями лежала в уголках глаз Торн, хлестала, будто прорвавший плотину водопад, из золотого ока, вытатуированного на лбу их немногословной сдержанной царицы. Теперь Рада чувствовала эту силу всем своим сердцем, распахнувшимся наружу этому странному месту, этому невиданному народу, такому чужому для нее и такому… знакомому.
Не удержавшись, Рада огляделась вокруг, испытывая никогда раньше не приходившее желание поклониться этому месту в ноги, а может, даже поцеловать снег, что укрывал пушистым одеялом тихое становище в седловине меж гор. Она взглянула на искорку, на свою маленькую золотую девочку, которая сама была немножко Великой Матерью, что мягко вела ее за собой через все преграды, которые вставали на их пути, и привела к ней самой и сюда, где ее ждала ее собственная душа, так долго ждала, носясь с ветрами над белоснежными вершинами молчаливых гор в краю лесов и солнца. Затерянная в этом бесконечном солнце.
В глазах искорки стояли слезы, и она смеялась, так светло и счастливо, как в тот самый первый раз, когда Рада сказала ей, что любит ее. Рада взглянула на Найрин, и в глазах нимфы тоже был этот свет, но немного иной. Странный проблеск молчаливого узнавания, будто через тысячи лет впервые и снова они смотрели друг на друга. Будто когда-то давным-давно они уже вот так же смотрели друг другу в глаза.
— Спасибо тебе, Найрин, — хрипло проговорила Рада, протягивая ей ладонь. — За все.
— Не за что, Рада, — ответила нимфа, крепко пожимая ее руку. — Хорошо, что вы пришли сюда. Мы так долго ждали вас.
Это звучало странно, но правильно. Обняв искорку за плечи, Рада зашагала следом за нимфой к маленькому домику, укрытому белой шапкой снега, прячущемуся под громадой Перста Тары. К домику, который теперь был их с искоркой Домом.
==== Глава 28. Любовь и тишина ====
— Ты уверена? — взгляд синего, как лед, глаза Лэйк был задумчивым и тяжелым.
Она сидела у стола, придвинув к себе чашку с уже поостывшим чаем, и вид у царицы был усталый.
— Да, Лэйк, — кивнула Найрин, выдыхая через нос терпкий, щиплющий глотку дым. — Ровно настолько, насколько вообще можно быть уверенной в данной ситуации. Что я знаю точно, так это то, что их нужно показать Эрис. Точнее может сказать только она.
В помещении Зала Совета не было никого, кроме них. Сам Совет давно завершился, и главы сообществ разошлись по домам, раздраженные и усталые. Слишком уж долго и громко орала Саира, выражая свое кардинальное несогласие с тем, чтобы позволять чужеземкам из-за Эрванского кряжа находиться среди Каэрос и учиться у них всему, что знали анай. Впрочем, Саира всегда так вела себя, и иногда Найрин казалось, что она делает это нарочно. Просто для того, чтобы в Совете были представлены разные мнения, чтобы сама Лэйк не расслаблялась, и не создавалось ситуации, когда главы сообществ разучились бы высказывать собственное мнение и принимать решения без помощи царицы. Как бы всецело ни была Саира предана Лэйк, как бы ревностно ни исполняла свой долг в качестве Держащей Щит Каэрос, хоть ей явно это не слишком-то нравилось, но она все еще оставалась Дочерью Воды, и новый установившийся среди анай порядок не во всем устраивал ее. Или не устраивал во всем. Как и всегда в случае Саиры, разница здесь была тоньше волоса и больше горы.
Сразу же по окончании Великой Войны Магара вынесла на Совет Цариц вопрос о присяге Великой Царице, посчитав, что уже присягнувшие Тиене Лэйк и Руфь могли слишком поколебать и без того хрупкое равновесие между кланами. Тиена приняла присягу оставшихся двух цариц Лаэрт и Нуэргос, и теперь все кланы напрямую подчинялись ей. Со стороны казалось, что ничего-то нового и не привнесли эти перемены, разве что теперь Великая Царица решала все самые насущные вопросы племени, участвуя во всем и даже частично вмешиваясь во внутренние дела кланов. Но при этом неуловимо поменялось столь многое, и Найрин так до сих пор и не поняла, как относиться к этому.
Появилась иерархия, которая раньше не была явно выраженной. Теперь Совет Клана все больше прислушивался к мнению царицы, все чаще поддерживал ее, какие бы новшества она ни предлагала. Возможно, все дело было именно в Лэйк: первые помнили, как она пришла к власти, скольким пожертвовала ради своего народа, как привела анай к победе. Возможно, именно ее авторитет и железная воля незримо подтачивали их волю и стремление к сопротивлению новшествам, а безграничное доверие самих первых к Лэйк доделывало все остальное. Вот только по прилетавшим из Натэля и Фихт, и даже иногда из Свах гонцам Найрин замечала, что изменения коснулись не только Каэрос. Постепенно, плавно и медленно выстраивалась новая система мира, в которой Великая Царица поистине становилась первой, а царицы кланов могли лишь следовать ее воле. И порой в голову Найрин закрадывались мысли, пугающие ее.
Хорошо, сейчас трон Великой Царицы занимала Тиена, та самая Тиена, за которой анай готовы были идти хоть на самый край мира. И Тиена правила ровно так, как и должна была: ни один ее поступок пока еще не запятнал ее чести и не вызвал среди сестер ропота недовольства. Однако, рано или поздно Тиены не станет, и что тогда? Все кланы привыкнут к новому порядку, царицы будут следовать за первой среди первых, и коли она укажет им пальцем через Роурскую степь на старых врагов, то появится новая империя Крол и священные войны. И никто не сможет остановить зарвавшихся анай, пока они в конце концов не уничтожат самих себя. До сих пор мир держался на договоре между Тьярдом и Тиеной, но время шло. Тем, кто пережил Великую Войну, никакой битвы уже не требовалось, они своего хлебнули с лихвой и хотели лишь мира. Но подрастающая молодежь хвасталась, потрясая оружием, что придет день, когда они затмят свою одноглазую царицу. Только где ее затмевать, если не на полях сражений? А с кем здесь сражаться, если не с кортами и не с сальвагами?
Сколько труда нужно, чтобы расчистить от сорняков опушку леса и подготовить землю для сева. И как быстро эта опушка вновь порастает быльем. Стоит лишь зазеваться, полениться и все. Найрин тяжело вздохнула. Такой дорогой ценой они купили мир для своих детей, и вот теперь, спустя всего несколько лет, этот мир уже не был нужен тем самым детям, ради которых все и затевалось.
