Туман и гроза (СИ) - "Lacysky" (полная версия книги txt) 📗

— Кирилл, - он зовёт тихо, но твёрдо. - Очнись.

— Коля, его больше нет. Скорее всего, - на плечо ложится твёрдая рука Шорохова. И это злит.

— Кирилл!

Ничего. И метки якоря такие же потухшие, как и у него.

В этот момент Николаю кажется, что внутри прорастают корни тьмы.

Червоточинка, принесенная из мира теней, как недуг или перезревший плод, сейчас брызнувший ядом в самое нутро и ещё бьющееся сердце. А вместе с тем — что-то затвердевает, как лава остывшего вулкана. Сухая, твёрдая, чёрная. В ней нет ничего — никаких чувств, эмоций, только темнота. Бездна.

— Вы всё-таки добились своего, правда? В этом была вся ваша задумка — или один, или другой? Ну, спустя два года удалось.

— Я уж точно не хотел этого сейчас. Ни в коем случае.

— Да? Что-то не верится.

Николай взмахом руки открывает печать, не заботясь о том, что там будет, и шагает, тут же закрыв её, чтобы никто не следовал за ним.

Он никогда ещё не чувствовал себя таким хладнокровно-спокойным.

Лаборатория вырастает мрачной грудой, стражи возникают рядом, докладывая, что всё тихо и спокойно, как внутри, так и снаружи. Дима ни слова не сказал…

Николай проскальзывает по ним взглядом так, словно те — просто пустое место, отчего-то издающее звуки. Хрустит по камням к клетке с Димой, который вроде как дремлет в углу, накрывшись пледом. Дверь открывается с неприятным скрежетом заржавевших петель и покосившегося замка, когда Николай заходит внутрь. Подворачивает рукава косоворотки, как если бы собирался возиться в земле.

— Просыпайся.

Дима ворочается и приоткрывает один мутный глаз, изможденный часами что в мире теней, что в клетке в доме кошмаров и стонов тех, кого здесь больше нет. Не успевает пробормотать «я ничего не скажу», как в него врезается пламя, опаляя одежду и лицо.

Крик боли вонзается в стены, а Николай просто смотрит, не испытывая никакого сочувствия или сострадания. Ему даже отчасти нравится.

— Ты расскажешь всё, что известно. Или я буду медленно сжигать тебя заживо. Без дыма, так что не задохнёшься. Ты когда-нибудь видел, как плавится кожа? Или лопаются глазные яблоки, вытекая и застывая на лице?

— Нет, не надо!

Дима пытается использовать всю магию, что у него есть, но сейчас она подавлена, не приспособленная под такое место, где даже кровь не красная, а ещё темнее.

Огонь лижет стопы и поднимается вверх по телу, воняет палёной шерстью от подожженного пледа, а Дима хотя бы пытается подняться, хватаясь руками за прутья клетки, и с шипением отдёргивает ладони — металл вмиг становится раскаленным.

Николай подходит ближе и достаёт кинжал, подставляя к груди, и вертит кончик ровно там, где за рёбрами бьётся сердце.

Однажды он думал, что ему придётся занести лезвие для того, кого в мыслях называл братом. Каждый чёртов раз, когда тень играла с душой и сознанием! А теперь Кирилла просто нет. Шансы слишком малы. Из-за теней, из-за дурных магов и экспериментов.

Из-за того, что сам Николай не смог помочь.

Всё просто разваливается.

Это разъедает изнутри.

Пламя вспыхивает вокруг Димы, не давая шевельнуться, а призванные небольшие тени кружат рядом, не давая шевельнуться. Кинжал вспарывает грудь, и кровь в момент пропитывает рубашку. Николай направляет теней вовнутрь, и те, под волей жёсткой магии стража копошатся под кожей, та идёт буграми, вспыхивает очагами боли.

Пламя на пальцах, и Дима до крови кусает губы, не сводя ненавистного взгляда с Николая. Тот ждёт, когда тот не выдержит и сорвётся в новый крик.

— Ты знаешь о магии крови. Как вернуть землю?

— Я ничего…

Николай с холодным любопытством думает, а насколько бы хватило Диму? Как долго он может выдержать эту пляску? Теней, подобно мелким серым мошкам, всё больше вокруг, и они облепляют всё тело, оставляя крохотные кровоточащие укусы.

— Как. вернуть. землю?

— Это н-невозмож-жно, н-нет. Е-если з-забрать в-в-сё, то н-никто не с-сможет её вернуть. Только забрать.

— На кого ты работаешь на самом деле? На Олега?

— Н-н-не…

Николай, не задумываясь, режет ниже по груди. А потом пускает огонь в рану Димы, и тот орёт так, что закладывает уши.

— Тебя никто не услышит здесь. И никто не придёт на помощь. Как и всем тем, кого ты здесь мучил — да неважно, ты, твой отец или ещё кто-то. Но я прекращу, если ты расскажешь.

— Ол-л-ег х-хотел м-м-милинов-стражей, — Дима заикается и хрипит, — и мир духов. Б-б-больше м-магии, з-знаний. Ун-н-ичтожить С-с-службу. Т-т-тебя и Игоря. Эт-т-то… его… эксперименты…

— А студенты? Другие эксперименты? Зачем моя земля?

— Т-ты с-сильный м-маг…. т-твоя м-маг-гия подошла бы…. д-для н-н-овых стражей…

Дима мотает головой, скуля от боли, всё тише и тише, пока не обмякает от потери сознания. Николай убирает огонь и с сожалением думает, что, наверное, переборщил — не все ответы получены. Но сейчас бесполезно. Он вернётся. Если тот не подохнет.

Пнув носком ботинка его под рёбра под пренебрежительное «дерьмо собачье», Николай выходит из клетки в коридоры, а потом и на улицу. Вытирает кровь с кинжала о косоворотку под недоуменными и притихшими взглядами стражей, ещё пребывающими в полном неведении от последних новостей.

Николай не считает нужным что-либо пояснять — он, в конце концов, их начальник.

Возвращается в Службу и идёт напрямик в кабинет Марка, где в шкафчиках стоят маленькие бутылочки с лечебными эликсирами, а среди них — пепельно-серый настой для сухри, концентрат магии земли, которые используют стражи время от времени перед миром теней или после него.

В строгой дозировке — двадцать миллилитров не чаще одного раза в две недели.

Николай выпивает всё, что есть, с наслаждением пропуская через себя привычные ощущения. Мощь скал и гор, каменная крошка, внутренняя твердь.

Теперь в кабинет за нужными ингредиентами. Как знаток зелий и эликсиров, он знает и другие рецепты. Ритуальная тёмная алхимия подобно той, которой был убит лекарь в Бюро и обращён в тень.

Всё когда-то началось из-за жадности магов - к силе и знаниям, к тому, что слишком за гранью. Теней не должно быть больше в городе - а Григорьев сейчас главная угроза.

Николай на ходу делает рассылку по всем стражам с призывом собраться вечером в Службе, есть дело. Кто придёт, тот придёт. Сейчас к Дане, надо поговорить о чёртовом Ордене. Надо крикнуть Кириллу, чтобы грел машину.

Николай запинается о мысль и чувствует острую резь в лёгких от выбитого воздуха.

Кирилл теперь на грани жизни и смерти. Или его вообще нет. Якорь потух.

А если это тень… если есть хоть малейший шанс… Николай вытащит его. Обязательно. Только для начала – пусть поплатятся те, кто всё это устроил. А Марк проверит, что можно сделать.

Николай морщится от боли, которая сейчас совсем лишняя. Ему не до того.

Он выходит из Службы, и за ним тянется явственный магический след, как хвост неудержимой ракеты, выпущенной в свободный полёт вопреки всем предосторожностям.

Которую не остановить.

А внутри в отчаянии и боли корчится сердце, разламываясь на кусочки, вместе со здравым смыслом и всеми выстроенными рамками и границами.

Для него просто больше нет правил.

И пусть весь мир горит.

Комментарий к -31-

Пожалуй, основная музыка здесь для концовки:

Би2 - Вечная призрачная встречная, хотя концертная версия в ВК мне нравится больше, там меня вообще сносит.

- > https://music.yandex.ru/album/299052/track/2786210o

И за неё спасибо -Мэй-и Рукам! Наверное, без её энергетики я бы не решилась прописать вот это всё.

Если кто-то успел прочитать главу в ночи - есть новый кусок. Я хотела его в начале следующей дать, но утром поняла, что так будет лучше.

Спасибо всем, кто был со мной на ФБ в этом году!

С наступающими праздниками - и пусть для вас они будут радостными и чудесными!