Дорогами судьбы (СИ) - Ляпина Юлия Николаевна (книги полностью .TXT) 📗
Через полчаса командир охраны, орки и вампирша собрались в том же зале на короткое совещание: оказалось, что посольство пока не привлекло внимания посторонних, но по направлению к храмовой площади движется поток людей.
— Они странные, текут как вода, — говорил Ниир размахивая руками, что бы окружающим был более понятен его ломаный всеобщий.
Его дополнил оборотень:
— Я поставил забор, и люди обошли его, а те кто уперлись в препятствие стояли с открытыми глазами, но словно ничего не видели.
— Это магия, — сказал старший оборотень, принц и леди пойдут в храм, а люди их не пропустят, что будем делать?
Все молчаливо переглянулись, и тут высказалась молчавшая до этого вампирша:
— Нужно приготовить путь по крышам, и леди и лорд ловкие и сильные, дойдем потихоньку до храма, проложим доски или веревки в нужных местах, а там как богиня даст!
Все переглянулись еще раз, но на сей раз осмысленно:
— Тайр, Сейр, ищите веревки, Ниир и Ульф — доски, дамы, за вами все, что сочтете нужным, а мы поищем удобное начало пути.
Через час, оставив одного из оборотней в посольстве, вся компания осторожно мостила дорогу для скоростного движения к храму. Сатра прихватила с собой арбалет и дюжину коротких болтов с выемками для веревки, а Лиат позаботилась о рукавицах и ремнях, все работали дружно — до рассвета следовало успеть, а толпа все прибывала, и гвардейцы окружившие храмовую площадь все опасливей поглядывали на молчаливую, все уплотняющуюся толпу.
Калабриан, Гелла и Тирос обвешанные защитными амулетами и оружием шагнули в телепорт, только получив от оборотней подробную записку. Леди Сепфора успела жарко поцеловать герцога и сунуть в руку корзинку с еще теплыми пирожками, а потом уткнулась в платок, что бы сдержать слезы. Отведенные им с Тиросом три дня они провели вместе, расставаясь только на ночь, и теперь она ощущала себя так, словно из нее выдернули нитку, крепко привязавшую ее к одному из самых знатных людей королевства. Эх, Сепфора, Сепфора, не для тебя видно прядет богиня свою кудель.
Вдруг в холл вошла кормилица и грубовато сказала:
— Леди, вы со мной? — в руке высокой дамы, облаченной не в нелепое платье, а в ладно сидящий охотничий костюм поблескивал стержень телепорта.
— За герцогом? Но он запретил…
Кормилица неожиданно проказливо улыбнулась:
— А мы ему не скажем, а вот помочь наверно сможем.
— А откуда?
— Ну не всегда же я командовала сковородками, — дернув плечом, мистрис Коринна вышла в центр комнаты и оглянулась.
Утерев слезы, леди Сепфора тут же подошла ближе:
— А что делать?
— Вставайте ближе, телепорт настроен на харчевню в центре города, а дальше придется самим.
Короткая вспышка, толчок, и последней мыслью Сепфоры было:
— А кто же закажет обед?
Калабриана и Геллу встречал самый пожилой оборотень, слишком тяжелый, что бы бесшумно прыгать по крышам, зато вооруженный такой огромной секирой, что ее лезвие могло служить щитом. Выслушав объяснения, принц тут же велел герцогу выпить отвар «ночного глаза», а сам, сосредоточившись, изменил форму зрачка. Гелла просто вызвала зрение оборотней, обострив заодно и слух, раз предстоит путешествие по крышам, ничто не будет лишним. Задерживаться не стали: впереди шел принц, следом герцогиня, а Тирос замыкал цепочку.
Взобравшись по лестнице на крышу погреба, примыкавшего к соседнему дому, постояли, привыкая к прохладному ночному ветру, к звукам и запахам большого города, а потом решительно шагнули вперед.
Доски скрипели и шатались, веревки раскачивал ветер, черепица скользила, а плотные вязанки соломы немилосердно шуршали и проваливались под весом рослых мужчин. Рукавицы, прихваченные Лиат, пригодились всем, даже когти оборотней не защищали кожу ладоней от порезов и заноз.
Отряд двигался медленно, стараясь не шуметь и не привлекать внимания прохожих, однако к занимающейся заре они едва достигли крыши здания находящегося, как раз напротив храма, и остановились, распластавшись на крыше.
Традиционно храм располагался в центре округлой площади, а вокруг кольцом стояли невысокие, не более двух этажей дома, дабы подчеркнуть величие здания. С плоской крыши благотворительной школы для девочек было отлично видно, и гвардейский заслон и храмовых служек в бледно — зеленых одеждах окруживших зеленую лужайку, начинавшуюся в трех локтях от зеленых стен храма. Эту полоску зелени, незаметно переходившую в камень стен, в городе называли «юбкой богини» и вставать на нее не разрешалось никому кроме жрецов.
Мужчины шепотом совещались, как быстро и незаметно подобраться к высоким двустворчатым дверям, а Гелла как-то по — новому рассматривала привычное здание: ни ограды, ни забора, ни даже модных сейчас длинных верениц стриженых кустиков. Только полоска травы и гладкие каменные стены взметнувшиеся ввысь. Ни лестниц, возносящих храмовый комплекс над городом, ни шпилей, просто высокая крыша, напоминающая сомкнутые лепестки лилии, и деревянные двери украшенные резьбой в виде виноградных лоз.
Но распахнуть эти двери, что бы войти внутрь сейчас казалось невозможным: с каждой минутой на площади становилось все теснее, народ прибывал, молча, с едва слышным шуршанием одежды напирая на растерянных гвардейцев.
Вдруг раздался стук копыт, и на площадь въехала карета с королевским гербом, гвардейцы приободрились, а из кареты выпал бледный до синевы человек и прокричал:
— Очистить площадь!
Люди стоящие плотным кольцом у легких деревянных заграждений дружно шагнули вперед, а посланник вскинул руку с небольшим стеклянным шариком и звучно хряпнул его о мостовую. На месте осколков поднялся вялый синий дымок, и тут же люди очнулись, закрутили головами и ринулись прочь с площади.
Гелла с изумлением смотрела, как почтенные горожанки сносили своими телами декоративные чугунные решетки, с треском вжимались в окна домов выдавливая маленькие стекла в свинцовых переплетах, со стонами и визгами цеплялись за фонари, и опрокидывали их, обливаясь маслом.
Калабриан велел всем лежать не подвижно:
— В толпу не лезть, время еще есть. Ждем, пока разойдутся.
Площадь очистилась быстро, но с близлежащих улиц доносились крики, стоны и вопли, гвардейцы отрядили нескольких человек в обитель святой Ясинты, за повозками для раненых, и подали сигнал во дворец. Снова стало почти тихо, и принц уже был готов подать сигнал к спуску с крыши, но по брусчатке загрохотали копыта.
Небольшой отряд всадников вылетел на площадь, снося заслоны и пеших гвардейцев, и устремился к храму. Что задумали роскошно одетые щеголи с прикрытыми черными шарфами лицами никто не узнал: стоило одному из них направить коня на полоску травы у храма, как он вспыхнул бездымным зеленым пламенем, и исчез, а ошалевшее животное нервно затанцевало, потряхивая пустое седло.
Остальные попытались осадить разгоряченных коней, но безуспешно: шипя и плюясь зелеными искрами, пламя затанцевало на каждом, потребовалась минуты полторы — две, что бы гвардейцы начали ловить бесхозных коней. К счастью командир гвардейцев не растерялся, и велел привязать пойманных коней в одном месте:
— Потом разберемся, чьи кони, на сбруе гербы есть, да и так кто-нибудь опознает.
Справившись с задачей, гвардейцы вернулись к заслонам, и вновь стало тихо. Заря заливала город, жрецы, осторожно опустившись на траву, запели, не разжимая губ моление богине, и кажется, все вокруг прониклось светом и величием.
— Пора! — скомандовал Калабриан, и первым встал на крыше в полный рост, подав руку Гелле.
Спустились комфортно: по садовой лестнице, потом срезали путь по влажной от росы траве, и вышли через калитку на площадь. Гвардейцы, увидев их, схватились было за оружие, но узнав принца, и проверив его подлинность каким-то артефактом, пропустили.
Гелла прихрамывала: отлежала ногу, лежа на крыше, и Кэл взял ее под руку. Чумазые и растрепанные, с торчащей в волосах соломой они осторожно приблизились к «юбке богини» и сделали ритуальный поклон, Тирос и оборотни держались сзади, готовые в любой момент прикрыть спину. Жрецы расступились и потянув за длинные зеленые ленты приоткрыли двустворчатую дверь.
