Серебряные слезы (СИ) - Шатохина Тамара (читать книги бесплатно txt) 📗
В комнате посадил меня на кровать и остановился передо мной. Потом стал на колени, чтобы смотреть мне в глаза.
— Маша, я случайно услышал разговор дяди Толи и моего отца. Совершенно случайно. Я работал и просто не стал отрываться, чтобы обозначить свое присутствие. Да и не было у нас никогда никаких секретов друг от друга! А они говорили о Руслане и о тебе. Дядя Толя был в отчаянии, спрашивал, как такое случилось и что ему делать с таким Русланом? Рассказал о том, какое впечатление ты произвела на него.
И я уже не работал — я только слушал. А он говорил: Леша, как он мог, как я проворонил сына, Леша? Там девочка… чистая девочка, а они оскорбляли — четыре подонка, и он один из них. А она дала им отпор, представляешь? Заставила отпустить. А потом, не распознав пошлого флирта, кинулась помогать этому…кхм. А главное знаешь что? Что он сам понимает, что что-то чувствует к ней и все равно топчет все, что шевелится, продолжает, Леша. Там у них бордель, публичный дом и этот…кхм… богует там. Выбирает э-э-э… девушек и взглядом велит идти ублажать себя. Я перевел его туда в шестнадцать лет! Я от этого бардака камня на камне не оставлю. Я посажу этого Филю за потакание растлению несовершеннолетних. Боже, что мне делать, брат?
— С девочкой? — спросил отец.
— Да что станется с девочкой? Она станет счастьем для кого-то — эта девочка, раз избежала Руслана. Она в безопасности, пока он не решил опять заняться ею. Что делать с Русланом? Я знаешь отчего понесся к ней и верил, что все правда? С ней случилось какая-то неприятность, что-то плохое, но не уголовщина. Она вынуждена была уехать из Питера. А он как-то узнал, какую-то запись видел и заказал Николаю тех подонков, что обидели ее. Двое с переломами рук лежали в больнице, радуясь, что ноги целы. А третий изымал из обращения копии того видео. А знаешь, чем он расплатился с братом? Своей долей в клубе. Веришь? Это миллионы. Николай ляпнул просто так, а он сразу согласился. Ну, старший и примчался ко мне. Вот почему я и думал, что девочка дорога ему. А потом узнал, что все правда об этой их ночной подготовке к состязаниям. Я не поверил ей, Леша, не то, чтобы… но проверил. Все так и есть.
А там такая нежная девочка, Леша… Нужно видеть. Хорошая девочка, правильная. Красивая девочка. Плохо мне, брат, так хреново, если бы ты только знал…
Вот такой разговор, Маша. И меня потянуло взглянуть хоть краем глаза на эту девочку, это же понятно… Чего мне стоило узнать, кто ты и где тебя искать… Почти месяц расследований и поиска, а потом два дня в засаде и потом… я уже рассказывал тебе. В чем моя вина, Маша? Что я двоюродный брат этого урода? Я влюбился без памяти и виноват только в том, что не сказал о нем сразу. Я струсил, да. Ты мне слишком дорога, чтобы рисковать. Маша, скажи что-нибудь. Как ты относишься к нему? Он для тебя что-то значит?
— Отвратительно. Я отношусь к нему плохо, Саша. Я терпеть не могу грязи. Ты пообещай, что если разлюбишь — сразу скажешь. И не окунешь меня в это, ладно? Я отпущу, я же понимаю, что все случилось так скоропалительно и ты, возможно и сам…
— Не говори глупостей! Не смей говорить о том, чего не понимаешь. Я не мальчишка, чтобы принимать необдуманные решения. Дай руку. Это кольцо на помолвку. Я привез его сюда, а забрал после первого дня в засаде. Я все решил, и ты решила. Или нет?
Я встала и подняла его. Взяла из его руки кружевное кольцо и померила на палец.
— Саша, оно великовато. Как ты так?
— Я тогда даже не держал тебя за руку и специально выбрал без камней, чтобы можно было раскатать или посадить, если что. Ты выйдешь за меня, Маша?
— Выйду, конечно. Мало времени осталось, где платье? Ты правда купил? Тоже безразмерное?
— Ну да. Сейчас принесу. Мы успеем, не переживай.
Мы еще немного постояли, обнявшись, а потом девочки помогли мне наряжаться. В большой коробке нашлось белое короткое платьице без рукавов и сшитое клешем от груди. Очевидно, рассчитанное на беременную невесту. Но я сразу влюбилась в него, такой немыслимой красоты было белое кружево, посаженное на атласный чехол. Это платье не потребовалось подгонять. А к нему прилагалась маленькая фата до шеи с кокетливой розочкой на виске. Белые босоножки у меня были.
Инга выбрала комплект белья из того, что имелось. Правда, цвета шампанского — нового белого у меня не оказалось. Мы управились за двадцать минут. И вышли показать, что получилось. Нас уже ждали. Подозреваю, что все это время дед «разговаривал» с моим женихом. Они стояли рядом и лица у них были слишком серьезными, особенно у дедушки. Я успокаивающе улыбнулась ему — у меня все хорошо, просто отлично. Дедушка вздохнул и улыбнулся тоже. А Саша подошел и поцеловал в щеку, не стесняясь моих родных. И сказал так, что я поверила:
— Ты просто чудо.
— Я просто не успела толком, а когда-нибудь накрашусь, как положено и ты тогда увидишь… шептала я.
— Это лишнее, поверь мне, — и тоже шепнул тихонько в ухо:
— Все равно я скоро размазал бы всю косметику.
Я задохнулась и оглянулась на деда и бабушку — не слышали?
Хотела уже пройти к выходу, но Саша задержал.
— Еще минутку. Это тебе. Моя дипломная, моя любимая работа. Тебе правда нравится?
В вырез платья лег тот кулон с аквамарином. Женька всхлипнула:
— Блин, мы пойдем уже когда-нибудь? Я сейчас разревусь, как в пошлой мелодраме.
Саша растерянно посмотрел на нее, а потом на меня:
— Это выглядит пошло? Заезжено? Маша, я от всей души, я тогда специально тебе вез.
— Женька, бестолочь, реви себе молча. Саш, не обращай внимания. Это красиво, каждая девушка мечтает о таком, поверь мне. А ты, Женька…
На роспись мы не опоздали. Вместе со мной и Сашей нас было всего семь человек. Комната была красивой, работник ЗАГСа, высокая блондинка средних лет — нарядной. Сама процедура бракосочетания как-то не произвела того впечатления, что я ждала. Может потому, что мне чудилось какое-то несоответствие. Все было просто и обыкновенно — вопросы, ответы, подписи…, а должно было… феерично, сказочно, страшно волнительно и празднично — как то, что делалось у меня в душе, как я чувствовала то, что происходит между нами…
Обручальные кольца были простыми тонкими ободками золота, и Саша объяснил, что иначе просто нельзя. Есть примета — гладкое кольцо и гладкая совместная жизнь. А колец с камнями он мне наделает, каких и сколько захочу.
Столик в ресторане, накрытый на девять человек, уже ждал нас. К назначенному времени подошли еще два парня, которые не смогли быть на росписи из-за работы. Я не особо запомнила кто они все. Поздравили, вручили подарки. Я не заглядывала в свертки, почти не ела. Сидела, крепко притиснутая к боку мужа и еле дышала от волнения. Он изредка выпускал меня со словами «покушай, солнышко», а потом опять, отвлекшись на разговор, тянул к себе под бок.
У меня на лице постоянно была, наверное, глупая до невозможности улыбка. И эта наша поза, когда его рука на моей талии, прижимающая к себе и вторая, сжимающая мою руку, была не совсем удобной, но такой для меня новой, уютной что ли. Я не помню разговоров. Ко мне кто-то обращался, что-то говорил, а все ощущения заканчивались осознанием того, что от его рук идет жар и плавит меня, как металл.
Я смотрела на говоривших что-то мне родственников, друзей, потом вопросительно — на Сашу, что-то отвечала. И опять зависала, а он сжимал губы и отворачивался. Нам почему-то не кричали «горько». И я была благодарна за это. Поцелуев я бы не выдержала, точно потеряла бы сознание от избытка «чувств-с», опозорившись окончательно.
Наконец эта пытка свадебным банкетом окончилась. Для нас двоих окончилась, когда прозвучало предложение одного из парней:
— А не отпустить ли нам молодых, дорогие гости и родственники?
— А сейчас танцы начнутся. А танец молодых? — проныла Женька.
Саша скрипнул зубами, а я опять вопросительно посмотрела на него. Все вокруг воспринималось нечетко. Мой муж пробормотал извинения и, подхватив меня со стула, повел на выход. Я старалась не отставать и шептала:
