Заклятые враги (СИ) - Либрем Альма (электронные книги бесплатно TXT) 📗
Моника грустила недолго. Подумав минутку о том, что с Рэя станется поджечь именно ту преподавательницу, которой завтра сдавать экзамен, она вернулась к книгам, собираясь выучить всё назубок, чтобы на следующий день не иметь ни единой проблемы с любым из вопросов.
***
…Больше всего каждый нормальный студент боялся именно экзамена по Боевой магии. Оно и логично, боевая — она шутка коварная. Бегать надо быстро, стрелять метко, магией пользоваться вовремя, а экзамены в основном принимали в полевых условиях. Именно по этой причине сейчас всё сборище студентов протрусило на миленькое фантомное поле у дельты реки Цэррэ и рассредоточилось по площади. Преподаватели, точнее, комиссия — экзамен по Боевой магии должен был оказаться заключительным и самым важным, на нём решалась и проблема распределения учеников. Потому экзамен принимал не сам преподаватель, а целая группа, да и задания для каждого придумывали индивидуальные, по крайней мере, практику.
Шэйран обречённо уступил место как минимум десяти девицам и разлёгся прямо на зелёной траве, проигнорировав милое приглашение на покрывало. На сей раз студенты окончательно наплевали на форму; по крайней мере, на неё наплевал Рэй, и мантия мирно перекочевала на пугало в соседствующую с Вархвой деревню. Не исключено, что вместе с мантией там оказалось и два десятка отпугивающих заклинания, потому как селянин очень настойчиво пихал юному дарованию (или скорее вредителю) несколько сверкающих монеток. Рэй не грустил по тому поводу, что лицензии на чары у него до сих пор нет, да и не будет до выпуска, и сверкающую монету принял.
Первой послали Монику. Как самую ответственную и самую прилежную. Естественно, появилась она довольно скоро, радостная, но молчаливая, заявляя, что поклялась ничего, кроме слова «сложно» не рассказывать. Пресловутое словечко она повторила раз двадцать, из чего был сделан успешный вывод, что беда не пришла одна, а расселась там, на месте комиссии, и спешила давать страшные-престрашные задания.
Очередь моментально развеялась. Шэйран с душой отъявленного троечника отчаянно не хотел идти вторым и убеждал, что комиссию это только разозлит, но его самым наглым образом вытолкали в самое начало очереди.
— Чёрт, Антонио, может, ты хочешь? — он посмотрел на юного Карра, переползавшего с курса на курс с таким трудом, словно ему явно не хватало хорошего кнута. — Ну, право слово, там сидит твоя ма… — он умолк. — В общем, давай ты?
— Нет! — заупрямился Антонио. — Я ж ничего не знаю!
— Я тоже ничего не знаю, — грустно сознался Шэйран. — Я ж не учил.
— Ты хоть не учил! — возопил Антонио. — А я в боевой магии могу только три заклинания прошептать, и те без успеха. Но…
Рэй дослушивать не стал. Махнув рукой на незадачливого собеседника, он быстренько скользнул в образовавшуюся щель и моментально задёрнул за собой полотнище, не планируя позволять наглым сокурсницам запихнуть свой нос туда, куда не просят.
Комиссия сидела живописная. Справа, отчаянно косясь влево, устроилась Высшая Ведьма Кррэа, Тэзра. Она впервые в жизни кокетливо накручивала прядь на палец и так мило улыбалась, что было ясно — улыбка приурочена явно не к показательному выступлению Шэйрана. Но Тэзра — дело десятое! Самаранта, всё такая же восково-бледная, ненавистно-серо-рыжая и холодная-прехолодная, согнала любимую пташку с плеча, спустила с того самого костлявого плечика платьице — немного, но Рэю с головой хватило впечатлений. Она тоже явно играла в соблазнение, и ответ на вопрос, кого две ведьмы соблазняли, сидел ровно посерединке.
Игнорируя этикет, уложив локти на стол, схватившись за голову руками, восседал сам величественный Дарнаэл Второй Тьеррон. Нельзя было сказать, что на его лице отражался хоть намёк на положительную эмоцию, но вот Шэйрану он откровенно порадовался, едва ли не раскинул руки в старательных объятиях.
— День добрый, — тихо поприветствовал он выпускника. — Становитесь, юноша, вопрос первый… — впервые за пять минут, что Шэйран торчал в этой палатке, Дарнаэл соизволил на него посмотреть. Рэй, конечно, подозревал из-за стандартной реакции некоторых особ женского пола, что лик у него животворящий, но не столько же. Тьеррон взвился едва ли не под самый верх палатки, искренне разулыбался, впихнул ему в руки билет и выглядел так, словно только что пал под действием стрел любви, или чем металась богиня с небес, нагло соблазняя мужчинами величественного короля. — Я проведу экзамен! Да-да! А вы б прогулялись, дамы.
— Чёртов извращенец… — пробормотала себе под нос Самаранта. — Не позволю ученика с пути праведного сводить!
— Чёртова извращенка, — вторила ей Тэзра, так же тихо — только не для чуткого уха заядлого троечника, — выбрать не может, кого в постель скорее хочет, Рэя или Дара. А чтоб ты подавилась!
«Бедное Высочество, — мысленно сопроводил сию вакханалию Шэйран. — А их всего две, и то ведьмы. А что ж на балах-то творится? Штабелями они в своей Элвьенте падают, что ли?!»
«Вот ты Магистром станешь, — мстительно дополнил всё так же мысленно эту встречу Дарнаэл, — Рэй, и будешь знать, как оно — ни в одну деревню не зайти, все селянки массово стремятся генотип повышать! А чтоб им пусто было!»
Самаранта взялась за теоретический опрос. Стоять было неудобно, потому что потолки в палатке оказались крайне низкими, и Шэйран не хотел склонять голову перед склочной бабой. Дарнаэл, не понимающий ровным счётом ничего в волшебстве, почти что дремал, а Тэзра откровенно делала вид, что ничего не слышит. Её возмущал тот факт, что король Элвьенты решил лично проследить за тем, кого именно отправят в его страну — и Рэй на все сто процентов знал, что напротив его фамилии не окажется этой чёртовой галочки. Нет, сиди, родной, в замке, под крылом у Её Величества Лиары, подальше от войны и от тех вакансий, что предлагает Элвьента или, скажем, Торресса! А сидеть Шэйрану хотелось меньше всего на свете.
— А теперь практика, — после того, как она услышала только два ответа на двенадцать своих вопросов, Тальмрэ была уверена в том, что ничего толкового из всего этого не выйдет. Она, истинный и преданный своему предмету теоретик, ограниченный в магических предпочтениях и иже с ними, отчаянно ненавидела каждого, кто не мог ответить на её коварные вопросики. Именно по этой причине в основном её все так и ненавидели.
Шэйрану было абсолютно наплевать, теорию ему загадают или практику. Старательным учеником он никогда не был, это и нереально в условиях Эрроки. Либо ты троечник, либо ты двоечник, третьего не дано, когда ты учишься в Вархве. В конце концов, отличницы и хорошистки — это удел девушек.
У Рэя были все тройки. У Антонио за пять экзаменов тройка — всего одна, и это отнюдь не означало, что Карра сумел хоть в чём-то переплюнуть сокурсника. Остальные четыре у него гордо занимало стойкое «два».
Зато Лээн, третий парень из их группы, отличился. Получил четыре единицы и одну — о чудо! — пятёрку. Это подтягивало его бал и позволяло не вывалиться отсюда не просто выпускником, а и позорищем. Пятёрка была по искусствам — только не боевым, а какого-то чёрта изобразительным. Шэйран в своей жизни нарисовать мог разве что фигу под нос преподавателя, а вот Фарни, единственный, кто выбрал живопись в качестве факультатива, мог изобразить отличнейшую карикатуру.
Лээн, вопреки тому, что вроде бы художников не особо тут жаловали и ценили, да и магии в нём маловато, был парнем весёлым и хорошие шутки любил. Собственно говоря, шутить тут было в основном некому. Шэйрана постоянно тянуло что-то натворить, а Антонио, с которым он вынужден был дружить — жили рядом, — ещё с самого первого курса, да и с более раннего периода тоже, постоянно ныл, что так нельзя. На всевозможные шалости у Карра стоял строгий запрет.
Фарни таким не был. Он постоянно поддерживал друга во всех его затеях, какую бы глупость ни задумал Рэй, и помогал изобразить преподавателей в самом непотребном виде, если только требовалось это для удачной шутки. В любом случае, Лээна можно было дёрнуть в любое мгновение, и он с радостью отзывался. Антонио шалил только с разрешения своей благоговейной матери.
