Моё «долго и счастливо» (СИ) - Сакрытина Мария (книга жизни .TXT) 📗
Эдвард придержал коня, заставив его перейти на шаг - быстрее ехать всё равно бы не получилось.
Я прижалась к груди Эда, спрятала лицо. Прошлый раз примерно также всё и начиналось. Сначала народ кричит: “Сальвадо!”, потом решает, что я тут лишняя, и восклицает: “Шлюха!”.
- Всё хорошо, Катрин, - шепнул Эд. - Не бойся.
Угу.
Бурлящая мешанина серого и коричневого, вонючая, опасная, наседающая.
Я зажмурилась, кусая губы.
Придерживая поводья одной рукой, Эдвард поднял вторую в приветствии, чем вызвал бурю оваций, напомнив мне толпу у нашего университета. Здесь голосили громче, не сверкали фотоаппаратами, зато лезли к коню, мечтая дотронуться до любимого принца. Я брезгливо поджала ноги, думая, что если вдруг сейчас кто-нибудь меня стянет вниз, никакой Эдвард не поможет.
Под накидкой на груди завозился Бес. Устроился поудобнее и словно по заказу замурчал. У меня чуть отлегло от сердца, да и азвонцы не торопились бросаться на Эда, максимум пытаясь дотронуться. Наш конь медленным шагом пробирался к воротам сквозь неохотно раздающуюся толпу, а над площадью то и дело взлетало это “сальвадо”. В какой-то момент, когда толпа хлынула ближе, смыкаясь перед нами, мне почудилось, что Эда с седла всё-таки снимут и примутся качать на руках - от избытка чувств (а что тогда станет со мной?). Но обошлось.
Эд царственно улыбался, держался прямо и очень уверенно - прямо-таки по-королевски. Честно, думаю, именно это нас и спасло - нарушать ту грань, что разделяет их идеал (или лучше сказать “идола”?) от “простых смертных”, азвонцы не решились.
Лишь один раз улыбка на лице принца потускнела - когда кто-то в толпе крикнул не то “Ваше Величество!”, не то “да здравствует король!”. Меня кольнуло чувство вины - Эд хотел азвонский трон, так или иначе. И только из-за меня… Но помилуйте, в чём я-то виновата? В том, что появилась в Азвонии?
Когда мы въехали во внутренний двор и тяжёлые, украшенные золотом створки за нами захлопнулись, я облегчённо вздохнула. И тут же напряглась, увидев, что все пространство от ворот до широкой мраморной лестницы занято азвонской стражей - кроме небольшого пяточка с десятком фрэснийских солдат верхом и запряжённой шестёркой лошадей каретой.
Эд подъехал к фрэснийцам, быстро приказал что-то, спешился и снял меня с седла.
Я удивлённо посмотрела на него, когда передо мной распахнулась дверца кареты.
- Садись, Катрин, - держа меня за руку, кивнул Эдвард. - Вы сейчас выезжаете - через Восточные вороты, потом, когда подъедете к Фрэснийскому тракту, я вас встречу, - и подтолкнул меня к карете.
Я схватилась за дверцу.
- Ты остаёшься? Почему? Эдвард..!
- Катрин, так нужно, - бросил Эд. - Пожалуйста, не спорь, - и, смягчившись, добавил. - Я присоединюсь к вам очень скоро, ты и заметить не успеешь. Не бойся. Я же сказал, что всё будет хорошо.
Молчи, женщина. Я обожгла его обиженным взглядом и забралась в карету, тёмную и весьма неуютную, хотя, надо отдать должное - довольно удобную. Дверца тут же захлопнулась, раздалась быстрая команда на фрэснийском, и мы тронулись.
Я тут же высунулась из окошка, отодвинув занавески, но мало что смогла разглядеть - карету окружали фрэснийские всадники, а на них смотреть не хотелось. Я лишь успела краем глаза увидеть спускающегося по мраморной лестнице герцога и ждущего его Эдварда верхом.
Зачем он остался?
“Всё будет хорошо”. Ага. Всё всегда хорошо - ты, Кать, только, не волнуйся. А потом свалившиеся их ниоткуда Проклятые, папаша-колдун и метаморфы. Чего волноваться-то, правда? Сиди себе в башне и, знай, маши платочком - твой рыцарь сам всё сделает.
Бес выбрался из-под накидки и спокойненько устроился на сиденье рядом. Зевнул и замурчал пуще прежнего. Я машинально протянула руку, почесала торчащие ушки.
- Всё будет хорошо, да? - скептично повторила я вслух.
Бес приоткрыл здоровый глаз, глянул на меня и снова зевнул.
Мы ехали какими-то дворами, в смысле, пустыми улицами и остановились только на выезде из города. То ли подорожную у нас смотрели, то ли ещё что, но была заминка у ворот (Восточных?) и из обрывков разговоров азвонцев и фрэсницев я услышала, что Эд только что на дворцовой площади прилюдно отказался от прав на азвонский трон, и теперь столицу лихорадит, ибо Сальвадо здесь любят, а герцога - нет. Но ещё крепче не любят ту блондинистую нахалку, околдовавшую прекрасного Сальвадо. Интересно, толпа ли сложила два и два, или герцог просто всех просветил, ради чего вдруг Эд пожертвовал своим положением… вряд ли, конечно. И так несложно догадаться, учитывая мою репутацию.
Стража боялась волнений, нам посоветовали скакать быстрее, что мы и сделали. И больше нигде не останавливались до самого тракта.
Я старательно запахнула занавески, не желая ни видеть моих фрэснийских охранников, ни дать увидеть себя. И прижалась лбом к стенке кареты.
Перед глазами всплыла счастливая улыбка Эда - когда его впервые назвали “Сальвадо” и подхватили на руки. Такая же толпа, как сегодня. Тогда я единственный раз видела Эда абсолютно счастливым. Можно только представить, что он чувствовал сегодня, объявляя, что отказывается от них.
Для меня.
Бес подумал и завалился на бок, грациозно вытянувшись и зевнув.
Я закусила губу.
Я уже заставила Эдварда выбирать. Ладно, Джоан, но у него только-только всё наладилось - отец его любит, у него перспективы во Фрэсне. Вот, и Азвония была. Он пожертвовал ею ради меня. Что дальше? Во Фрэсне меня тоже не шибко жалуют, я уже молчу про короля-колдуна. Да, там никто не заставит Эда отказываться от трона, но одним присутствием я здорово подпорчу прекрасному фрэснийскому наследнику репутацию.
Разве я этого стою? Чёрт возьми, почему ради меня он должен чем-то жертвовать?
Чем жертвую я? Это же просто нечестно…
Я успела задремать, когда карета остановилась. Бес, тоже проснувшись, недовольно фыркнул и метнулся под сиденье. Забравшийся внутрь Эдвард устало улыбнулся, глянув на котёнка, и устроился напротив. Тут же, потянувшись, взял меня за руку.
Я вздрогнула, когда карета, дёрнувшись, тронулась. Хмыкнула.
- Странно. У нас машины мягче ездят.
Эд коротко улыбнулся.
- Да, мне тоже было странно. Они у вас очень маленькие и… закрытые…
Да, по сравнению с этой махиной наверняка рождают клаустрофобию.
Я тряхнула головой, убирая волосы со лба.
- Этот мерзавец заставил тебя отказаться от трона прилюдно?
Эд погладил мою руку, смотря с осуждением.
- Катрин, тебе не идёт, когда ты ругаешься.
- Это не отменяет того, что эта сволочь сделала. Эдвард, зачем?
Юноша пожал плечами.
- Это были его условия.
- Ты не был обязан их выполнять.
- Катрин, - улыбнулся Эд. - Ты отдала за меня душу. Ты полагаешь, мне жаль отдать за тебя какое-то королевство?
- Эдвард, я…
- Катрин, - перебил Эдвард. - Ты серьёзно думаешь, что я оставил бы тебя? Правда? С этим, как ты верно выразилась, мерзавцем?
Я замялась.
- Нет, но…
- Тогда давай закончим на этом, - отрезал Эд, и я тут же подумала, что он успел набраться королевских замашек за то время, пока мы…хм… не общались.
Бес прыгнул мне на колени, свернулся калачиком и уставился на юношу зелёным немигающим глазом.
Я улыбнулась, потрепала его за ухом и, глянув на Эда, нерешительно произнесла:
- Сядь рядом?
На лице юноши мелькнула улыбка, но он покачал головой.
- Не сейчас, Катрин. Мне нужно подумать. С тобой думать… не получается.
Мне пришлось отвернуться к окну, чтобы он не заметил, как заалели щёки.
Наверное, нужно считать это комплиментом. Мда. Чего я вообще волнуюсь? Эд сам сказал, что мне ничего не грозит, и я ему верю. У него неприятности, да. Из-за меня - но я же не специально. И потом - он сильный и он справится.
Но гаденькое чувство вины грызло меня до самой остановки - у придорожного трактира в каком-то небольшом городишке.
***
Бес, как и полагается коту, зашёл в комнаты (да, для принца расстарались приготовить апартаменты из трёх комнат… с ума сойти) первым, тут же учуял еду, и, когда я справилась с накидкой, уже повис на кувшине с вином.
