Голод суккуба - Мид Ричел (Райчел) (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
— С вами все в порядке?
Она кивнула, пытаясь выдавить улыбку:
— Это… ничего.
— Вот так ничего! Вам нужно обратиться к врачу… или хотя бы пойти домой.
— Нет-нет, это пройдет. Не говоря уж о том, что у меня масса работы. Нужно составить новое расписание и просмотреть кое-какие инвентарные данные.
— Это безумие. Я могу все сделать сама.
Она покачала головой, но я настаивала на своем. В конце концов Пейдж уступила, что только подтверждало, что дело серьезное. Тот, кто сталкивается с ней лоб в лоб, редко выходит победителем.
Итак, я закончила смену, работая за нее и за себя. Это было утомительно, но я делала это с радостью, только беспокоилась о ней и ее ребенке. Когда мы закрылись, я, следуя указаниям Бастьена, сразу отправилась в предместье.
Подъехав к его дому, я несколько минут сидела за рулем, уставившись на все это.
Теперь я, наконец, поняла, что такое настоящая Американская Мечта. В конце концов, я уже жила в то время, когда этот термин появился впервые. Я застала его возникновение, наблюдала окружавшую его мифологию, видела белые изгороди и очаровательных благополучных соседей. Я даже смотрела сериал «Предоставьте это Биверу». Брат Сета, к примеру, живет в северной части города и добился для себя изрядного куска Американской Мечты.
Но это? Это была Слезоточивая Американская Мечта.
Казалось, дом Бастьена не кончался, хвастливо растянувшись далеко за пределы своего мраморного темно-серого фасада. Даже будь у хозяина жена и дети, вряд ли они смогли бы все это заполнить, а ведь у того типа людей, что проживают в этих местах, больших семей не бывает. В конце концов, у этого поколения сколько там детей на семью, одна целая семьдесят пять сотых?
В гараж, как и было обещано, вело трое ворот, а лужайку украшали со вкусом постриженный кустарник и декоративные деревья. Поскольку уже стемнело, я не могла толком разглядеть окрестности, но подозревала, что там примерно то же самое. Соседний дом был освещен и полон народу. Он был даже больше, чем у Бастьена, и там, видимо, и происходила вечеринка.
— Что-нибудь в твоей жизни требует подобной компенсации? — спросила я, когда инкуб открыл дверь.
Митч Хантер сверкнул улыбкой на миллион долларов:
— Моя дорогая сестренка, мы оба знаем, что все это ненастоящее. Мне нравится твоя прическа.
Я появилась у него как Табита Хантер, худенькая блондинка, хотя и уступила его протестам и оставила волосы до плеч. Он поцеловал меня в щеку и повел показывать дом.
После нескольких комнат все слилось воедино. Темно-красные полы из твердой древесины. Превосходно расписанные стены. Глянцево-черная аппаратура. Японская баня на задах. Спален хватило бы разместить отряд девочек-скаутов. И повсюду ловко расставлены очаровательные безделушки.
— Это не слишком? — показала я на висящий в рамке текст «Отче наш» в холле.
— Табита, любовь моя, не хлебом единым жив человек. Однако мы попробуем обойтись изысканными закусками и гамбургерами, так что пойдем.
Поскольку я задержалась на работе, мы явились значительно позже назначенного времени, так что вечеринка была в полном разгаре. Может, стоило подождать, пока эти жители предместий и вовсе разойдутся.
— Митч! — раздался громкий голос, как только мы протиснулись сквозь толпу.
Почти все оделись на тему барбекю: шорты, футболки, гавайские рубахи.
— Привет, Билл, — ответил Бастьен, протягивая руку невзрачному, но ухоженному черноволосому с проседью мужчине.
Я узнала его по фотографиям. Муж Дейны.
— Это моя сестра Табита. Надеюсь, ты не возражаешь, что я привел ее.
— Нет-нет! Чем больше, тем лучше, я так говорю. — Он издал фальшивый смешок и, прищурившись, улыбнулся мне. — Особенно таких прелестниц. Эх, будь я помоложе…
Он игриво подмигнул.
Не в состоянии противиться, я взглянула на него сквозь ресницы и застенчиво произнесла:
— Возраст значения не имеет, Билл.
И, пожимая протянутую руку, добавила:
— Я всегда счастлива поучиться у тех, кто более… опытен.
Глаза его сверкнули одновременно заинтригованно и настороженно.
— Что ж, — заговорил он после неловкой паузы, — я мог бы поделиться.
Тут он вспомнил, что надо бы отпустить мою руку.
— Не стесняйтесь, ешьте все, что отыщете, и не забудьте испробовать бассейн.
Он со значением взглянул на меня, отметив мою соблазнительную улыбку, и, поколебавшись, неохотно удалился.
— Больше никогда этого не делай, — прошипел Бастьен, таща меня за руку в сторону кухни.
— Чего?
— Не флиртуй с этими людьми! Ты должна поддерживать мой высоконравственный образ, а не строить глазки мужу моего объекта.
— Я и не строила. Кроме того, какая разница? Опозорим обоих.
— Нет. Только Дейну. Это мой выход.
Я искоса взглянула на него, но ничего не сказала. Я нужна ему в качестве наблюдателя, а не участника. Логично. Всю славу себе, все похвалы от вышестоящих. Ему всегда хотелось воссиять на фоне соперников. И это мне в нем нравилось — страстное желание доказать, что он лучший. Наверное, когда-то я тоже была такой, но больше нет. Что до меня, так пусть получает все почести и славу от этого дельца.
— Просто играй мою дорогую, кроткую и фригидную сестру.
Следуя за Бастьеном по дому, я смогла получше разобраться в теме вечеринки. Искусственные пальмы. Повсюду сверкающие декоративные солнышки. Тут и там закусочные столики, гнущиеся под тяжестью фаршированных яиц, сосисочек и кубиков сыра. В некотором смысле довольно глупо, но кто-то постарался и уделил внимание деталям. Я оценила это по достоинству. Все гости выглядели подобно Биллу — и мне с Бастьеном, что греха таить. Ладно скроенные, каждый волосок на своем месте. Высококачественная консервативная одежда — в тропическом варианте. Высший класс. Белые.
Как они меня бесили!
Кухня оказалась истинным средоточием пищи, и я решила просто пожрать, не отваживаясь на новые разговоры, способные расстроить Бастьена. На бумажную тарелку я положила гамбургер, картофельный салат и какой-то причудливый десерт из желе, фруктов и взбитых сливок. Попытка просто тихонечко поесть оказалась тщетной — вскоре меня окружили женщины. Не знаю, откуда они взялись. Вот я спокойно ем, а в следующую минуту мне уже улыбаются шесть безупречных физиономий. Они были как свора диких собак, безостановочно скулящих и скалящих зубы на одинокую жертву. Они стремились изолировать меня от Бастьена, чтобы сподручней было разорвать на части. Инкуб стоял на другом конце комнаты, в окружении столь же алчной стаи мужчин, без сомнения обсуждавших достоинства сигар и газонокосилок. Я обратила к нему панический взгляд, но он просто пожал плечами.
— Сестра Митча, — сочилась одна дама. — Я сразу поняла! Вы, ребята, точь-в-точь одно лицо.
— Ну-у, не точь-в-точь, — хихикала другая.
На ней была вязаная жилетка с аппликацией. Ужас.
— Мы как раз говорили о штемпинге. Вы штампуете, Табита?
— В смысле, марки? — сморщила я лоб. — То есть я, конечно, посылаю по почте…
На это степфордские жены вновь захихикали:
— Ой-ой! Как это потешно.
— Мы имели в виду резиновые штампы. Декоративно-художественные штампы, — объяснила одна из них.
Она назвалась Джоди — единственное имя, которое я умудрилась запомнить. Возможно, потому, что ее коэффициент умственного развития показался мне чуточку выше, чем у прочих. А еще только она среди нас не была блондинкой.
— Их используют для украшения.
Покопавшись в сумочке, она извлекла оттуда маленькую красивую пригласительную карточку цвета слоновой кости, украшенную вьющимися стеблями и цветами.
— Это приглашение Дейна сделала для нашей вечеринки.
— Серьезно?
Почему-то мне вспомнились печати вроде «Отличная работа!», которыми учителя отмечают хорошие контрольные и диктанты. Эти были яркими, сочными, красочными. Они выглядели вполне профессионально, словно продукция «Холмарк карде».
— На следующей неделе Митци устраивают штемпельную вечеринку, — воскликнула еще одна дама. — Мы можем показать вам, как это делается.
