Доминика из Долины оборотней (СИ) - Чекменёва Оксана (бесплатные книги полный формат .txt, .fb2) 📗
– Эй, смотри под ноги, а не по сторонам, номер один! – проворчал он. – С твоей координацией лучше сосредоточиться на том, куда идёшь, а не откуда.
– Кто это? – не обращая внимания на его подколку, не удержалась я от вопроса.
– Где?
– Ну, с кем ты приехал сегодня?
– А, это дядя Фрэнки, он погостит у нас пару недель. Что, заросший, да? Я сам его не сразу узнал. Но последнюю пару лет он жил где-то в лесу, изучал какой-то очень редкий вид сов, которые живут в местах, где до сих пор нет никакой цивилизации. Точнее – именно потому там и живут, что её там нет?
– Её? Кого – её? – я не особо вслушивалась в рассказ Эрика про каких-то сов, потому что продолжала буквально спиной чувствовать этот взгляд, и это не давало мне сосредоточиться.
– Да цивилизации же! Он там жил в какой-то избушке, оставшейся ещё от первых трапперов. Никаких удобств – вода из ручья, пища на дровяной печке, свет от свечей. В общем – было ему как-то не до бритья или стрижки. А теперь говорит – привык так. Но мама пытается уговорить его вернуть себе человеческий облик, а то совсем на медведя стал похож.
– У него твои глаза, – пробормотала я.
– А? Глаза? Ну, да, мы же родственники. – Мы как раз поднимались по крыльцу, Эрик обернулся и удивлённо произнёс: – А почему это он не уезжает? Странно...
Мы уже вошли в холле и направлялись к шкафчикам. И тут случилось нечто странное – словно бы находясь в каком-то трансе, глядя куда-то вдаль, Эрик продолжил шагать, хотя мы уже пришли на место.
– Эй, ты чего? – я ткнула его локтём в бок, и он замер. – Теперь у тебя автопилот сломался?
Отмерев, Эрик заморгал, потом перевёл на меня ошарашенный взгляд. Он смотрел на меня так, будто увидел впервые, внимательно, неверящим взглядом вглядываясь в моё лицо, после чего покачал головой и пробормотал едва слышно:
– Ну, надо же. Кто бы мог подумать!
– Эй, Земля вызывает лунатиков! – я помахала ладонью у него перед глазами. – Ты в порядке? Голова не кружится?
У него же травма, как я могла забыть! Может, это как раз и есть те последствия, о которых он говорил? Может, дело не только в замедленной реакции, а ещё и вот такие приступы случаются?
– Эрик, давай я тебя в медпункт отведу.
– Зачем?
– Ну, тебе, наверное, нехорошо. Голова не болит?
– Успокойся, Ники, я в полном порядке. Пойдём-ка лучше на историю, пока не опоздали.
Это был какой-то странный день. Очень странный. Я постоянно ловила на себе взгляды Эрика. Поначалу – растерянно-удивлённые, а потом он вроде как успокоился или скорее... даже не знаю... словно бы смирился с чем-то. Но продолжал смотреть на меня.
Если бы не наш давний разговор, то, честное слово, я могла бы заподозрить, что Эрик в меня влюбился. Ну, действительно, с чего бы ещё ему не сводить с меня глаз. Но, если подумать... И присмотреться...
Нет, не было в его глазах даже намёка на влюблённость или какую-то подобную симпатию. Скорее он напоминал мать, которая наблюдает за своим играющим на детской площадке малышом. Пристальный, внимательный взгляд – чтобы не упустить момент, успеть, не дать упасть с качелей, наесться песка, погладить бродячую кошку, убежать с площадки за бабочкой.
Его взгляд был именно таким, но почему? Что изменилось? Я не понимала. Но, по крайней мере, мысль о внезапной влюблённости можно было спокойно отмести, и слава богу!
Вся школа считала нас парой. Мы постоянно были вместе – на уроках, в столовой, в спортзале, даже на парковке. По выходным вместе ходили в кино или просто гуляли. Но лишь мы одни знали, что это не так – мы совсем не пара.
Тогда, через неделю после знакомства, когда нас уже за глаза «поженили» всей школой, мы поговорили. Разговор возник сам собой, сейчас я даже не помню, кто его начал, но выяснилось, что испытываем мы друг к другу одно и то же, а именно – братско-сестринские чувства и ничего другого. Нам было хорошо вместе, но у обоих даже мысли не возникало о чём-то «романтическом», словно мы и правда были «близнецами», как нас ещё порой называли. «Оглобли», кстати, тоже никуда не делись, но звучало это уже как-то необидно. Если бы так звали меня одну – это да, это было бы больно. Но «две оглобли» – это же практически титул и элитный закрытый клуб для «особо одарённых».
Так что наш союз был весьма полезным. Эрик одним своим присутствием закрывал меня от насмешек, реальных и потенциальных, делая меня «неприкасаемой», и это привело к тому, что насмешки сошли на нет. Я же, в свою очередь, была для него чем-то вроде защиты от остальных девушек. С тех пор, как мы стали считаться парой, они постепенно перестали донимать его.
После того, как, вспомнив предположение отца, я робко поинтересовалась, не гей ли Эрик случайно, он не обиделся, чего я опасалась, а уверил меня, что девушки у него были, и к парням его не тянет. Просто в предыдущей школе, когда он подрос и стал пользоваться вниманием девушек, то поначалу ему это льстило. И он крутил романы направо и налево, ведь выбор был огромным. Но после аварии, когда долгие недели и месяцы он провёл прикованным к кровати и получил много свободного времени для размышлений, то осознал, что такие отношения не для него.
Для этих девушек он был лишь игрушкой, трофеем. Конечно, сам он тоже получал от этого удовольствие, и немалое – в этом месте я поняла, наконец, что с девушками он не просто за ручку держался, – но в этих связях каждый раз участвовало лишь тело, но не чувства. И когда он осознал это, то почувствовал отвращение к самому себе. Он почувствовал себя... использованным. Поэтому решил, что следующая его связь будет только с той, кто по-настоящему ему понравится. К кому он почувствует влечение, симпатию, влюблённость.
Но на данный момент все навязчивые поползновения девушек вызывали у него лишь нечто сродни брезгливости. Эрик процитировал мне строки из Омара Хайяма:
Меня невероятно поразило такое решение парня в неполные восемнадцать лет, когда гормоны бурлят в крови, а либидо прёт из всех щелей. Но, возможно, начало «взрослой жизни» у него было даже чересчур бурным, и он, что называется, «перегорел». Что ж, я была совсем не против помочь ему в этом его решении – дождаться настоящей любви. Мне такое его решение очень импонировало.
Выяснив всё это раз и навсегда, мы успокоились, и продолжили нашу странную дружбу, не мешая всем окружающим считать нас парочкой.
Как правило, мы держались особняком. Было несколько человек, в основном регбисты и черлидерши, с которыми мы общались – меня приняли, как довесок к Эрику, – но особо близкой дружбы не было ни с кем, ни у Эрика, ни у меня. Нам хватало друг друга. И, кстати, вопрос о моей холодной коже больше между нами не поднимался, а кроме Эрика больше никто о ней и не знал.
Эрику пришлось-таки участвовать в выступлении черлидерш. Точнее – дебютное выступление ему предстояло послезавтра, на первой игре сезона. Но на тренировки он ходил. Иногда с ним приходила и я, меня пускали из-за моего «титула» его девушки.
Помня о том, что многое ему нельзя, девушки всё же сумели включить его в свой номер – прыгали вокруг него, порой повисали на его плечах или раскинутых руках, а в конце номера на его плечах оказывались сидящими сразу две черлидерши. Я видела, какими голодными глазами девушки смотрели на него, и мысленно усмехалась – моя защита работала, никто из них уже не пытался в открытую заигрывать с ним. А тем, что сам он не пытался воспользоваться благосклонность ни одной из них, Эрик заработал уважение парней из команды – почти все игроки и черлидерши разбились на парочки, и парни прекрасно понимали, что любого из них девушка бросит в одну секунду, помани её Эрик хоть кончиком пальца. Но он не манил – был верен мне, так все вокруг думали, – и парни из команды считали его классным и своим в доску, невзирая на его далеко не почётную «должность» в команде.
