Я вернусь (СИ) - Яровая Виктория (библиотека книг .txt) 📗
— А скажи мне, пожалуйста, с чего ты решил, что мое ремесло в моем мире мне было не по нраву? — шипящим от ярости голосом спросила она, судя по всему даже не заметив того, что обращается к нему не как полагается.
Рэм почувствовал, что слегка смутился, что с ним случалось очень редко и уже очень давно.
— Ну, судя по твоему наряду, в нашем мире тоже есть что-то отдаленно похожее, ты, как я понял из тех женщин, которые, как бы это выразиться, не отягощены моральными устоями и помогают мужчинам расслабиться. — прокашлявшись в кулак, смущенно проговорил он. — Извини, если обидел тебя сказав, что тебе не по нраву твое ремесло, я знаю некоторые девушки получают от этого удовольствие и..
— Хватит! — резко перебила она его, попыталась что-то сказать, но так и не смогла и, мотнув головой, возмущенно всплеснула руками.
— Кристина, давай продолжим этот разговор через несколько дней, мне правда нужно быть в другом месте, это очень важно. Когда я вернусь, мы что-нибудь обязательно придумаем и устроим тебя в этом мире наилучшим образом. — миролюбиво попросил он.
Резкий звук оповестил Рэма, что ему пришло срочное послание. Быстрыми движениями он извлек его из цилиндра и прочитал.
— Вот же…! — выругался он, перечитывая послание еще раз. И обращаясь уже к Кристине сказал. — Надеюсь мы с тобой друг друга поняли, главное пойми, что никто не хочет тебе зла. Вернусь через несколько дней, все решим.
Он открыл портал и быстро шагнул в него, оставляя за собой одиноко стоящую, поникшую фигурку хрупкой девушки, которая не двигаясь, смотрела невидящим взглядом впереди себя.
Глава 9
Кристина
Портал уже давно зарылся, скрывая за собой высокую фигуру эмиссара, а Кристина все стояла и смотрела в пустоту, не в силах осознать, что сейчас произошло. Она никогда не вернется домой. Никогда! Ужас сковал ее тело, не давая возможности пошевелиться. Что ее здесь ждет? О, Боже! Да тут ее все считают распоследней шлюхой! Что хорошего может ее здесь ждать?
Она застонала и не силах стоять оперлась руками на стол. Склонив голову, начала часто и поверхностно дышать, истерика накрывала ее с головой, накатывая липкими волнами. Изо рта вырвался утробный полурык-полустон, а руки в ярости начали сбрасывать все, что было на столе. Свитки и бумаги разлетались во все стороны, чернильница со стуком упала на пол, окрашивая в яркий синий цвет ковер на полу, что-то еще падало на пол, но Кристина уже ничего не видела вокруг себя, из-за застилавших глаза злых слез. Резкая боль в пальце не остановила ее, добавив к чернильным пятнам на столе еще и капли ее крови. Она увидела длинный острый нож для писем, лезвие которого было окрашено ее кровью и не думая, схватив его, повернулась к креслу, на котором еще недавно сидел Рэм. И с силой вонзила в него нож. С приятным треском рвалась кожа, а Кристина снова и снова втыкала в него нож и с остервенением резала и кромсала, пока от кресла не остались сплошные ошметки.
За этим занятием ее и застал дворецкий Тройсон. На его невозмутимом лице не было ни осуждения, ни неудовольствия, но на нем так же не было ни капли сочувствия, и это полное равнодушие еще больше ее разозлило. На его глупый вопрос, может ли он чем-нибудь помочь, Кристина с чувством послала его к черту и выскочила за дверь кабинета.
Она фурией проносилась по замку, отгоняя прочь встречающихся ей на пути слуг. Хотя они сами, завидев ее, мчащуюся по коридорам замка и опрокидывающую все легко бьющиеся предметы, вжимались в стены так сильно, что почти сливались с ними. Она направлялась в свою комнату, все так же сжимая в руке нож, все внутри у нее кипело от злости и разочарования. В голове билась отчаянная мысль. “Не вернусь, я не вернусь!”.
Заскочив в комнату и забаррикадировав двери, она упала на кровать лицом в низ и зарыдала. Нож выскользнул из ослабшей руки и с мягким стуком упал под кровать. Ее тело сотрясали рыдания, руки со злостью сжимали подушку, потом начали колотить по ней, стараясь разорвать нежную ткань наволочки. Когда это не вышло, она села на кровати и с яростью раненого зверя, расшвыряла все подушки по полу. Мало! Этого было мало. Она вскочила с кровати и с криком опрокинула стол, следом на пол упали стулья и все мебель, которую ей хватило сил швырять. Она бесновалась еще долго, пытаясь разнести все вокруг и не оставить в этой проклятой комнате ничего целого. Мысли зло вертелись в голове, воспоминания всплывали отрывками.
Вот он окрикивает ее на кухне, она вздрагивает и видит его. Высокая фигура загораживает проем. Одежда грязная, мятая, сам взлохмаченный и мало напоминает того красивого мужчину, которого она видела в последний раз. Но сердце екает и несется вскачь, от страха пробирает мелкая дрожь. Он зол, очень зол и устал. Смесь настроений, которое не сулит ей ничего хорошего, но она обещала себе, что будет с ним милой и попросит вернуть ее домой, хорошо попросит. А он проникнется и конечно же вернет ее обратно, потом она все преодолеет. Там мама и племяшка, она будет помогать им и все наладится. Все будет хорошо. Такой был у нее план.
Не особо раздумывая, захватила и ему порцию ее выстраданного кулинарного шедевра, полагая, что если он в таком потрепанном виде, то, наверное, еще и голоден. А на голодный желудок мужчину лучше ни о чем не просить, старое мудрое правило, которым всегда пользовалась ее мама. Да если бы она только знала, она бы эту кашу лучше вывалила ему на голову. Вот же сукин сын! Как так вообще можно? Вытащить девушку из ее мира, лишить всего и посоветовать освоиться.
— Гад! Сволочь! Что бы вы все тут провалилась! Этот дом, этот мир и особенно этот недоделанный эмиссар! — в ярости кричала она, пытаясь опрокинуть кровать.
Но ее сил не хватило даже на то, чтобы сдвинуть ее с места. Зарычав, она пнула ее со всей силы и, вскрикнув от боли, упала на пол, где так и осталась лежать, впиваясь пальцами в высокий ворс ковра.
Прошло много времени прежде чем она, шатаясь поднялась и без сил рухнув на раскуроченную кровать, забылась тревожным сном. Ей снились кошмары, она снова видела безжизненные глаза Марины и много крови, она была везде, на руках на лице, легкое летнее платье было пропитано ею и противно липло к телу, Кристина кричала и никак не могла проснуться. Очнулось уже ночью. Сквозь открытые шторы легкий лунный свет проникал внутрь и высвечивал беспорядок в комнате.
Пустота. В ее душе поселилась пустота. Она обвивала ее тело шелковыми лентами, не позволяя пошевелиться, забирала мысли, но не давала покоя. Кристина так и лежала с открытыми глазами, наблюдая как на смену лунному свету приходит рассвет. Робкие лучи солнца заглянули к ней в комнату, а она все так и лежала. Солнечный луч двигался по комнате, отмеряя часы. В какой-то момент Кристина провалилась в забытье, без снов, без ощущений, только пустота. Из сна ее вырвал робкий стук в дверь, а следом тихий голос арты Халлен:
— Арна, вы в порядке? Позвольте войти.
Кристина молчала, не было сил ответить, да и не хотелось. Зачем?
— Арна, я принесла вам ужин, откройте дверь. — продолжала настаивать арта Халлен.
Представив себе, что ей могли принести на ужин, Кристина скривилась и крикнула:
— Оставьте меня в покое! Мне ничего не нужно! Просто уйдите.
В коридоре раздался, тихий ответ:
— Хорошо, я оставлю у дверей поднос с ужином, возможно вы передумаете.
Кристина не отреагировала и продолжала лежать, устремив свой невидящий взор в окно. Луна набирала силу, ее бледно-розовый свет заполнял комнату.
“Тут даже луна мерзко-розовая, если это вообще луна”. — зло подумала она, поднимаясь и направляясь к окнам, чтобы зашторить окна. Но добравшись до окна и взглянув на вид, открывающийся перед ней, не смогла сдержать восхищенного вздоха. Почему она раньше этого не видела? Зачем нужно было зашторивать окна, когда за ними такая красота?
Поля заливал нежно-розовый свет от луны, он высвечивал вдалеке домики, в которых уютно горели огоньки, создавая теплую атмосферу, которую часто можно встретить на рождественских открытках. Но больше всего ее поразило, то что было дальше. Темный лес как будто горел голубым пламенем, нежные переливы перетекали из стороны в сторону, напоминая ей однажды виденное в Мурманске северное сияние. Это было так красиво! От леса к горам тянулись голубые жилы, напоминающие русла раскидистых рек. Они поднимались в горы, создавая впечатление того, что они карабкаются наверх, цепляясь на острые камни и сливаются где-то в горах. Из гор поднималась стена, она была похожа на светящийся мыльный пузырь и как бы Кристина не выглядывала из окна, в попытках увидеть где она заканчивается, так и не смогла. Стена не прерывалась и тянулась внутри гор, куда хватало глаз. Завороженная этим зрелищем, Кристина забралась с ногами на подоконник и просидела так до самого рассвета, сжимая колени руками и опустив на них голову.
