Наследие Иштар. Печать Страсти (СИ) - Хант Диана (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
Крысы. Их тут полчища. Когда нет пилигримов, пришедших поклониться Матери, они вылазят из своих нор, пьют из священных чаш, объедают подношения. Говорят, они могут съесть человека, и Ньол знает, это не россказни.
Пусть глупая Ишма считает себя здесь хозяйкой… Пока…
Пока она надеется понравиться Ньолу и войти в кхастл Бравиш. Ньолу видны все ее недалекие мысли.
В красном, как статуя Иштар.
Во время восхваления Ньол всегда чувствовал особый прилив крови. Он знает, так работает чудесная энергия, что посылает Богиня.
Ишма как раз склонилась и с особым тщанием выводит пятно с циновки. В красном шарфе… Она стоит боком к Ньолу и не видит, что взгляд его, прежде надменный и безучастный к ее действиям, изменился.
Живая, мягкая, с нежной смуглой кожей, маленькая и пухленькая, свежая и миниатюрная, с тяжелой черной косой… Такая беззащитная и полностью в его, Ньола, власти…
Глава 3.2
Разве может она сравниться с величественной, холодной Статуей? Статуей нерукотворной, появившейся чудесным образом из земли Зиккурата больше пяти тысяч красных лун назад. Как раз там, где явила себя Всесильная людям – на покатом скалистом утесе, где когда-то любила Она танцевать под дождем. И струи воды, попадая на разгоряченное танцем, совершенное тело Богини, становились кровью, и текли кровавые ручьи по скалистой земле Зиккурата…
Когда Богиня перестала приходить сюда танцевать, люди кхастла Бравиш решили, что кровь и дальше должна орошать эти благословенные земли. Раньше, каждый день, на этом самом месте приносили в жертву полулюдей, то есть не причастных их кхастлу, – прилюдно и торжественно. Честью считалось окропить своей кровью камни, на которых танцевала Богиня.
Но сейчас люди уже не те! Ни ума, ни веры. Ньол сокрушенно вздохнул. Они стали приносить Богине в жертву горных коз и могучих яков, но разве можно оскорблять Всеблагую такими низменными, недостойными жертвами!
Ом, сколько Ньолу пришлось намучаться с Лиилой, Карсой, Дагнитой и другими, которых он самолично подарил Богине. Особенно с Карсой. Бесноватая девка оставила у него на коже следы своих когтей. На коже бравиума! Куда катится мир! А ведь Карса была больше других похожа на Статую, и он почтил ее тело своим вхождением в ее пещеру, пока Карса билась в судорогах и изо рта текла кровь. М-да, предсмертные корчи сделали ее лицо не таким красивым.
Ньол перевел глаза на Статую.
Она стоит, все такая же – холодная и бесподобная. Безучастная к мольбам Ньола, к его восхвалениям! Ньол в точности провел древний ритуал с пергаментом – сделал все, как Она желает, но без ключа пергамент остается чист! Богиня не спешит открывать свою тайну. Как и та, что нарядила когда-то Статую, не пожелала.
- Пусть люди кхастла считают все десять украшений бесценными, и стерегут их, как главное достояние кхастла, - сказала она. - И быть может, когда-нибудь, самому достойному откроются скрытые знания, заключенные в них!
Достойному. Где взять этих достойных? Люди не хотят отдать даже свои ничтожные жизни во имя Богини. Кто достоин Ее тайн?
Недавно багровые лучи заходящего красного солнца озарили лицо Ишмы. Тогда Ньол понял, она – особенная! Избранная Богиней. Надо только дождаться красной луны…
Размышления бравиума прервало появление очередных пилигримов. Надо совершить восхваления для них, а заодно проследить, чтобы никто не вздумал подойти к Статуе ближе, чем полагается.
- Принеси циновки нашим гостям, - бросил Ишме, а потом внимательно наблюдал, как она наклонилась, чтобы собрать их. Легкие розовые одежды служительницы не смогли полностью скрыть форм молодого, упругого тела. Сколько ей лет? Тринадцать? Пятнадцать?
Пилигримы, прибывшие специально с далеких звезд, принялись громко восхвалять Лик Матери Иштар.
Лик… Только Ньол знал, что это вовсе не лик, это воплощение самой Богини! Недаром с тех пор, как Ньол начал служить Ей, он видел двух огромных снежных тигриц, что бродят здесь по ночам. По преданию, двое зверей, что белее снега, всегда охраняют сон Богини, пока Она спит.
Ньол надеялся, что пилигримов сегодня больше не будет.
Он внимательно следил за тем, как маленькая Ишма собирает циновки и разносит их по местам.
- Господин, можно…
Надо же, она позволила себе заговорить с ним! Небывалая дерзость! Кхастл Ишмы неуважаемый, один из низших. Глупая девка решила, что благодаря молодости и красоте, ей все позволено. Впрочем, почему нет.
- Пойди сюда, - бросил он ей через плечо, и, не оглядываясь, не заботясь о том, идет она за ним или нет, быстрыми шагами пересек коридор.
Ишма послушно семенила следом, покусывая пухлые губы. Если ей удастся оставить довольным бравиума, он приблизит ее к себе, а может даже возьмет в свой дом. И не придется больше терпеть побои от матери, приревновавшей к ней отца. С тех пор, как ей исполнилось двенадцать, мать стала очень груба с ней. Отец же, наоборот, все более нежен, внимателен и ласков. Необычайно ласков! Но его улыбки и поглаживания пугают Ишму больше, чем колотушки матери. Когда бравиум позвал ее прибираться в Замке Богини, она была на седьмом небе от счастья. Сердце почуяло – теперь все будет иначе. А старая Гашра говорит, сердце не врет.
А понравиться самому Ньолу не каждой дано. Она старается, Богиня видит, она старается! И вроде бы, с каждым днем молодой бравиум благоволит к ней все больше.
- Сюда, – сухо бросил Ньол, указав на узкий металлический стол.
Ишма уставилась на него во все глаза.
– Куда, господин? Здесь нет стульев?
Ньол стоит, выпрямив спину, и как-то по-особенному смотрит на нее, скрестив на груди руки.
- Отвернись к столу, Ишма. Ты не можешь смотреть на меня прямо. Я – бравиум, или ты забыла?
- Я…
- Я не разрешал тебе отвечать. Стой смирно.
Не происходило ничего страшного, но Ишму начала почему-то бить крупная дрожь.
- Теперь подними юбку. Еще выше. Еще. Выше. Теперь наклонись.
Распустив шнурки своих шальвар, Ньол подошел к девушке вплотную. Мягкая и горячая на ощупь, не то, что Статуя.
И почему эти девки всегда плачут.
- Если будешь выть, как волчица, я изобью тебя, - хрипло пообещал Ньол, не прерывая движений.
И вместо сдавленных криков из груди Ишмы стали раздаваться лишь тихие стоны. Она пыталась замолчать совсем, но совсем не получилось.
Но… Как бы ни было больно и тяжело, это лучше.
Это лучше, чем если бы это был отец.
Ей нужно любой ценой остаться в Замке.
Любой ценой.
Но почему никто не сказал ей, что будет так больно!
Судорога пронзила тело Ньола, еще какое-то время он хрипло дышал, а потом привел в порядок одежду. Ишма продолжала стоять, уперевшись в стол руками. Бравиум не говорил ей шевелиться.
- Можешь одеться, Ишма.
Он опять назвал по имени. Значит, бить, за то, что она плакала, точно не будет.
- Ты не должна делать этого ни с кем другим, поняла?
Девушка кивнула, не осмеливаясь поднять на бравиума влажные, заплаканные глаза.
- Кроме тех, с кем я сам скажу. А теперь поспеши. Тебе нужно успеть закончить стирку сегодня. Когда все закончишь – вечером, - Ньол особенно выделил это «вечером». - Уберешь мою комнату.
Едва дождавшись, пока дверь за бравиумом закроется, Ишма схватилась руками за низ живота и заплакала в голос.
Глава 3.3
***
Семь драгоценностей оставила я детям Зиккурата,
чтобы посмотреть, достойны ли они
возвращения величия своего мира
и обладания Радостным Знанием…
- Да выключите, наконец, этот сигнал тревоги! Ей-прогрессу, действует на нервы!
- Есть, сэр.
Капитан быстро изучил показатели приборов.
- Попробуем оторваться, кап?
- Вряд ли это возможно. Если я прав… Атлант, как мы умудрились подпустить их так близко?
