Проблемы с проклятым (ЛП) - Харрисон Ким (список книг .txt, .fb2) 📗

Констанс сидела в своей передвижной клетке на соле и, вероятно, все еще дулась в украшенном драгоценными камнями мышином домике, который соорудил для нее Пайк. У Трента были свои соображения о том, как обращаться с Финнисом, но мне нравилась простота, и, поскольку мы лишили Финниса опоры в виде Ходина, я хотела, чтобы Финнис отвез Констанс в Вашингтон в качестве предупреждения и обещания. Даже если Финнис вернется обратно, то, увидев, что кто-то из них ведет себя как мышь, я смогу заслужить некоторое уважение. По крайней мере, таков был мой план. Трент предпочел ударить их по больному месту… по кошельку.

— Одна свежая паутинка, — сказала я, входя, и Стеф подняла взгляд от маленького зеркальца, которое мы использовали в качестве нашего «телескопа-отражателя из Атлантиды». Она уже покрыла его рунами и перевернутыми символами.

— Отлично. — Стеф быстро улыбнулась мне, нахмурившись, когда положила кончики пальцев на контрзаклятие Тритон. — Все, что осталось, это поместить его на зеркало и вызвать.

Я положила тысячелистник рядом с ней, осторожно, чтобы не потревожить паутину. Констанс не было в домике, мышь с длинными клыками прижалась к прутьям, пытаясь дотянуться до тарелки, полной печенья. В святилище стояла еще одна тарелка. В морозилке я нашла целый пакет оладий. Очевидно, Трент пек их, когда нервничал, и это были долгие три дня.

— Ты хочешь разместить эту паутину? — спросила я. Констанс начала пищать от досады, и, сжалившись, я разломила печенье пополам и протянула ей. — У тебя чутье тоньше, чем у меня, — добавила я, когда мышка зашипела, даже когда взяла его, присев на корточки и наблюдая за мной своими большими черными глазами.

— Конечно.

Это был еще один из односложных ответов Стеф, но она, казалось, была в порядке, и когда я начала складывать грязные лей-линейные принадлежности в раковину, она использовала свои чудовищно дорогие палочки для еды с медными наконечниками, чтобы разложить паутину на зеркале для гадания. Крошечные колечки, украшавшие изгиб ее уха, блеснули на свету, и я подумала, были ли они такими же, как у нее, когда она только переехала сюда. Сейчас они выглядели… блестящими.

Меня пробрала дрожь, когда Стеф склонилась над зеркалом, а ее шепот отразился на моей ауре. Покалывание от темной магии не было неприятным, и только теперь, когда я начала думать, что у нас все получится, я сдалась и взяла праздничное печенье. Было неразумно смешивать еду и готовить заклинания, но именно Стеф занималась магией.

— Работает, — сказала я без всякой необходимости, издавая тихое «мммм» в знак признательности за то, что шоколад оживает у меня во рту. Черт, этот человек умеет печь. Но жевание замедлилось, когда я перевела взгляд с раскрытой книги проклятий Тритон на зеркало. — Что это? — спросила я с набитым шоколадным печеньем ртом, и шепот Стеф оборвался. — Этого нет в книге, — нахмурившись, сказала я, указывая на перекрученный, перевернутый символ. — Или этого. Или этого.

Мое печенье оказалось невкусным, и когда Стеф перестала шептать, меня охватил приступ тревоги, и я отогнала мысль, что это Ходин, и что я случайно засунула Стеф в тульпу.

— Это для того, чтобы я могла взять копоть с проклятия, и никто другой, — выпалила Стеф, и у меня перехватило дыхание. — Ходин научил меня. Он сказал, что это будет шутка, и я, как идиотка, поверила ему.

— Э… — начала я, даже не подозревая, что можно предупредить копоть, и она стиснула зубы. — Я просила тебя помочь не для того, чтобы ты могла принять оплату. И я избавилась от копоти, оставшейся от первоначального проклятия.

— Я забираю копоть. — Стеф вздернула подбородок, словно провоцируя меня на протест. — Ты бы никогда не получила первую, если бы я не скрыла от тебя, что в там было.

— Стеф…

— Я принимаю ее! — крикнула она, и мы оба обернулись, когда Дженкс влетел в комнату, привлеченные ее громким голосом. — Это единственное, чему Ходин научил меня, и за что я благодарна, — добавила она, покраснев и взглянув на Дженкса. — Это моя одежда. Я ее ношу.

Я вздрогнула, не зная, как к этому отнестись. Это должно было выглядеть действительно ужасно: она живет здесь, творит проклятия под моим присмотром, носит на себе их следы. Не говоря уже о ее метке демона с тремя черточками.

— Ты не знаешь, на что идешь, — сказала я, и во мне снова вспыхнул стыд. — Люди могут это увидеть. Они могут предположить…

— Я знаю, что они подумают. Плата моя. Sic semper erat, et sic semper erit (лат. «Так было всегда, и так всегда будет»).

Я потянулась, чтобы остановить ее, но с последними словами все было кончено. Мои плечи опустились, когда я почувствовала, как поднимающаяся магия уходит обратно в зеркало. На мгновение паутина и все символы засветились зеленовато-желтым светом. Затем все исчезло, растворившись в зеркале и забрав с собой проклятие. Даже паутина исчезла, лишь слабое воспоминание о ней осталось на стекле.

Стеф поморщилась, когда копоть впиталась в нее. Я не осмелилась воспользоваться вторым зрением, чтобы увидеть, что она сделала со своей аурой.

— О, Стеф… — я коснулась ее руки, и она вскинула голову, учащенно дыша.

— Это сделала я. Я плачу за это, — сказала она, покраснев от возмущения.

Дженкс захлопал крыльями, поднялся и, жестом приказав мне остаться, вылетел из кухни. Кто-то барабанил во входную дверь. Для Финниса было еще слишком рано, а Трент просто зашел бы. Если бы это было важно, Дженкс сказал бы мне.

— Вот. — Пальцы Стеф дрожали, когда она брала зеркало со стойки. — Все, что ему нужно сделать, это посмотреться в него. Я знаю, что обещала пойти с тобой на встречу, но меня могут не пустить в учреждение… сейчас.

На последнем слове ее голос повысился, и у меня на глаза навернулись слезы, когда она потерла три демонических пореза на запястье и смахнула слезы. Она будет носить их всю жизнь, не в состоянии заплатить Ходину за те услуги, которые она на них купила.

— Эм, я приберу здесь позже. Мне нужно кое-что проверить в своей комнате, — внезапно сказала она, почти запаниковав. — Извини.

— Я сама все сделаю, — сказала я, когда она выбежала из кухни. — Финниса не будет здесь до полуночи.

— Я сказала, что уберу! — крикнула она, и я вздрогнула, когда за ней захлопнулась дверь.

— Ну, тогда ладно, — кисло сказала я, убирая зеркальце в сумку, чтобы отнести в клинику. Если Трент будет слишком занят, Пайк может пойти со мной.

— С ней все будет в порядке, — сказал Дженкс, пикси прилетел, как только Стеф ушла. — Ты вряд ли сможешь увидеть копоть после того, как она впитается. Это до смерти напугает ее следующего парня.

Облокотившись на стойку, я взяла еще одно печенье.

— Или привлечет не того.

— В таком случае, она его исправит. Быстро. — Довольный, Дженкс наклонился к тарелке с печеньем и с трудом поднялся, чтобы передать вторую половину Констанс. Она доела первую и явно хотела еще. Большинство вампиров не употребляют в пищу много твердой пищи, но у меня было подозрение, что Трент подсыпал туда Бримстон, чтобы ускорить мой метаболизм и быстрее поставить меня на ноги.

Любовник, принц-воин, наркобарон.

— Спасибо, что сказал тому, кто стоял за дверью, убираться восвояси. Кто это был? Опять тот парень из газеты?

— Не-а. — Ухмыляясь, Дженкс просунул печенье через решетку в ожидающие руки Констанс. — Дойл и Финнис. Я сказал им, чтобы они отвалили, пока ты будешь колдовать.

Я подпрыгнула, пульс участился, когда я стряхнула крошки с груди.

— Финнис? Сейчас? Зачем он привел Дойла? — Отлично. Я хотела надеть что-нибудь менее… откровенное, пока они не пришли. Не говоря уже о том, что Трент хотел присутствовать. Так вот, он будет изводить меня весь вечер, требуя «он сказал, а я сказала» от начала до конца.

Дженкс выбрался из клетки Констанс и осыпал ее зелеными блестками, пока она не чихнула.

— Откуда я знаю? — Уперев руки в бока, он посмотрел вниз. — Ты готова идти домой, кровавая язва?

Констанс издала жуткое булькающее шипение, выронила печенье и опустилась на все четыре лапы, чтобы сохранить равновесие, когда я осторожно подняла ее клетку. Я одернула футболку свободной рукой, пока шла по коридору, жалея, что не могу заскочить наверх за своей зеленой мантией для чар. Следы ожогов на ней делали меня невероятно опасной, а легкий привкус жженого янтаря придал бы мне некоторую известность на улицах.