Сваха для дракона (СИ) - Лисовская Лилия (книги онлайн бесплатно .TXT, .FB2) 📗
От подобных новостей Лоркан онемел – разевал рот, не находя слов. Письмо пришло из Аралиона, это очевидно, но кто мог опуститься до такого? Самозванец, завладевший личиной князя? Шона с надменным видом следил за каждой эмоцией на наших лицах, терпеливо ожидая ответа. Разозленный Снорре рыкнул, но острые копья, которыми мгновенно ощерилась толпа, заставили его вести себя сдержанно.
– Если я – самозванец, тогда где настоящий князь? – спросил Лоркан , и тут же услышал ответ:
– Судя по сообщению, предательски убит в одном из княжеств.
От ярости, что окутала князя, на мгновение всем стало жарко. Волна душного жара прошла по шатру, заставляя отворачивать лица и прятать глаза.
– Я единственный князь Аралиона, последний потомок Вергельда, Дракона-Отца. В моей крови кипит огонь…
Шона не стал слушать, пренебрежительно отмахиваясь:
– Какой бы огонь не согревал вас, другим его вы не показываете. Я просил обернуться ящерицей, доказать свое родство с Вергельдом, но вы отказались. Возможно ли, что вы просто не можете этого сделать и в письме истинная правда?
– Это не слишком-то просто, – буркнул Лоркан, стискивая зубы. Спорить с царем халгов было не проще, чем бодаться с каменной стеной. В равных условиях стены была бы даже посговорчивее.
– Почему я должен верить вам на слово? – Шона щелкнул пальцами, и к горлу Лоркана прижалось лезвие острого клинка. Птичье Перо был совершенно равнодушен, исполняя прихоть отца. Ему было безразлично, кого убивать и за что.
Угроза смерти не напугала Лоркана. Он шумно выдохнул, и две тонкие спирали дыма вырвались из ноздрей. Глаза вспыхнули, отбрасывая на смуглые лица халгов кровавые всполохи.
– Разве пустослов и обманщик может сделать вот так?
Фигура Лоркана, стоящего на коленях, объялась пламенем так стремительно, словно кто-то облил его зажигательной смесью и поднес спичку. Огонь проходил сквозь кожу, но вместо знакомых рисунков ожогов, которые раньше разъедали его кожу, руки и груди медленно покрывались чешуей – плотной и багрово-красной. Лоркан смотрел на царя Шону со всей яростью, что прорывалась из его нутра. Нутра рубинового дракона, победившего свой огонь.
Но обернуться полностью он не смог – не хватило сил. Драконья броня о скрежетом покрыла кожу, а затем – пропала, оставив после себя едва заметные контуры чешуек. Царь Шона пораженно моргнул, глядя на тяжело дышащего Лоркана, на лбу которого выступила испарина. А затем откинул в сторону смятое письмо из Аралиона и глухо приказал:
– Отпустите их.
И добавил, еще тише:
– Приведите себя в порядок. Нам предстоит долгий разговор.
В покоях Шоны царило необычайное оживление. Толпились халги, галдящие на всех пяти диалектах, слонялись помятые, подавленные гвардейцы, разминавшие руки после жестких веревок. Но сердцевина шатра пустовала – царь Шона созывал совет, и стоило вождю подать голос, как гам мгновенно стих.
– Если ты жив, брат, то почему Аралион готовится возвести на престол следующего Дракона?
Лоркан, сидящий напротив, пожал плечами, погружаясь в раздумья. Слишком уж фантастической была новость о его фальшивой гибели. Такие вещи не сообщают союзникам без веских оснований. Острая молния внезапной догадки пронзила меня от макушки до пят. Я судорожно схватила Лоркана за рукав, оборачивая к себе:
– Эрооло хочет власти. Ты объявлен мертвым. У тебя нет наследников. Кто станет следующим драконом?
Князь сглотнул, облизывая пересохшие губы. Взгляд его был устремлен поверх голов собравшихся, словно на грязно-зеленой ткани шатра был начертан ответ. Но ему не надо было отвечать, за него это сделал Снорре.
– Вейлин. Следующая – Вейлин, Десятый Дракон, не по крови, но по праву наследования.
– Она, – я стиснула в пальцах ткань рубашки, – третий ребенок Эрооло. Она же родилась на севере, так? Вейлин – третий ребенок, их было трое!
– Не может быть, – хрипло прошептал Лоркан. Недоверие отражалось на его лице как в зеркале, и мне было стыдно, что приходилось открывать ему глаза на правду. Но что я могла сделать?
Слава Селофисса, вмешался Шона. Понимая, что князь шокирован предательством близкого человека, он мягко сообщил:
– Я отправил своих птиц на разведку. Скоро они доберутся до Аралиона.
– Какую пользу могут принести безмолвные твари? – фыркнул Снорре недоверчиво. – Что они смогут сообщить?
– У нашего племени есть свои секреты. Впрочем, сейчас поймете. Сугар, пора?
Царевна кивнула, присаживаясь рядом со мной и Лорканом. Я ощутила прикосновение ее пальцев – мозолистых, от постоянных упражнений с арканом и луком.
– Закройте глаза, – прошептала она, – и будьте внимательны, иногда это весьма неприятно.
– Больно? – я прикусила губу, сжимая ладонь Сугар в своей, но ответить царевна не ответила.
Перед глазами распростерся белый туман, и в его завитках, непослушных и мягких, я различила очертания облаков. Они расступились, давая обзор, и я поняла, что мы видим очами птицы, что плыла в небе. Сокол спикировал ниже, давая нам возможность получше рассмотреть, что творится внизу. Ужас шмыгнул между ребер и сжал сердце.
Темная армия, похожая на грозовую тучу, тянулась от Тюрра через границу. Каждая дорога оказалась заблокирована суровыми воинами в черно-матовых доспехах. Тюррские каменные стражи..
– Это объявление войны, – сдавленно проговорила я, но Лоркан и без меня это знал. Тюррская армия во главе с широко ухмыляющейся Астой, чье лицо оказалось в поле зрения птицы, вторглась в Аралион.
Зеленые поля предместий Геммина пронеслись под распростертыми крыльями пернатого шпиона. И вот он, солнечный Геммин, погруженный в скорбь. Прекрасный храм Святилища Дракона обернулся обгорелыми развалинами – его пожрало пламя необычайной мощи. Черный обсидиановый обелиск выстоял в страшном пожаре, как нерушимая воля Дракона-Отца, только сейчас его обхватывали сотни веревок. Растерянные горожане под прицелами взглядов каменных стражей, пытались повалить его на землю. Всюду царила паника и скорбь – жители Геммина тихо оплакивали известие о гибели молодого князя.
– Предатели, – достиг меня тихий шепот Лоркана, горький и отчаянный. Он не мог поверить, что за столь короткое отсутствие в Аралионе смог произойти настоящий переворот.
Картинка сместилась на общий план – птица вновь набрала высоту, направляясь к дворцу. Замелькала череда окон. Цепляясь за раму когтями, вещая птица заглядывала внутрь, но почти каждая из комнат была тиха и пуста. Кроме одной.
Одхан лежал на постели, рыжие косы растрепались и обрамляли бледное, безжизненное лицо оранжевым пожаром. Птица чуть сдвинулась, перебирая лапами, и я смогла разглядеть темное платье и тонкие руки женщины, которая склонилась над волшебником. Она совершала какие-то пасы, шевелила губами, произнося то ли молитву, то ли заклинание. То, как она двигалась, напоминало паучиху, что плетёт самую лучшую из своих паутин.
– Вейлин, – проронил Лоркан, не шевелясь. Руки Сугар дрожали от напряжения, и картинка на какое-то мгновение стала нечеткой. А затем вернулась, неприятно нас поражая. Вейлин выглядела совсем здоровой – меловая бледность ушла, уступив место румянцу. Глаза более не сверкали безумием – она точно знала, что делает, и для чего. И когда Одхан распахнул глаза, княжна усмехнулась, жестко и самодовольно.
– С возвращением, отец, – голос с трудом пробивался через толщу стекла, но птица хорошо воспринимала вибрации, – мы так долго ждали этого момента!
Наклонившись, Вейлин запечатлена на высоком лбу «Одхана» холодный поцелуй. Тот осклабился, потянулся, разминая затекшие мышцы.
– Какое нелепое тело, – проворчал Эрооло, с брезгливостью рассматривая свою новую ладонь, – никаких когтей, никакой брони. Белое, мягкое, уязвимое. Если бы не наша кровь…
Вейлин молча наблюдала за тем, как Эрооло поднимается с постели, двигаясь неловко и неуверенно. Ремни, опоясывающие торс, с хлестким звуком лопнули и упали к его ногам. Изумрудный цвет глаз потемнел, подернулся сизой пленкой. И сменился синим. Лицо неуловимо менялось – скулы обрисовались четче, зубы стали острее. Я ощутила, как к горлу подкатывает комок тошноты, вызванный безотчетным страхом. Эрооло добился своего.
