Сказка о Шуте и ведьме (СИ) - Зикевская Елена (книги онлайн полностью бесплатно .TXT) 📗
Нет! Он сам виноват! Никто его не просил такие уроки устраивать! И в воду лезть необязательно было, мог бы и меня попросить воды подать, не переломился бы!
Пока я давила в себе угрызения совести, Джастер тяжело вздохнул, с болезненной гримасой неловко повернувшись на бок спиной к огню и поджимая босые ноги.
Я невольно поёжилась: солнце село, по небу бежали низкие облака, и от воды понесло заметной прохладой. Ночь обещала быть холодной, и хорошо, если дождя не будет.
- Ты гордый и самовлюблённый дурак, - я взяла чёрный плащ и укрыла спящего Шута. - Сволочь неблагодарная. Сам виноват, что так получилось!
Воин только снова тяжело вздохнул, но глаза так и не открыл.
Убрав его чашку и обувь подальше от огня, я забрала свои подсохшие туфли и отправилась спать в шатёр.
Спала я плохо, ворочаясь всю ночь и не в силах выкинуть случившееся из головы.
Обида и беспокойство одинаково грызли мне душу, но я не могла простить Шута за то, что он так со мной обошёлся и наговорил столько гадостей. Лишь под утро мне удалось ненадолго задремать, но очень скоро я проснулась от холода, коварно проникнувшего под полог шатра.
Закутавшись в плащ, я выглянула наружу и поняла, что в шатре, оказывается, тепло. Дождь ночью всё же прошёл, и в сером утреннем тумане всё было мокрым не только от росы, но и от дождя, а в воздухе дышалось паром.
Я застучала зубами, отпустив полог и пытаясь согреться. Ну и холодина... Мне бы плащ Джастера сейчас...
Джастер! Великие боги! Он же всю ночь на таком холоде и под дождём...
Забыв про свои обиды, я сунула ноги в ещё не просохшие туфли, застучала зубами и торопливо выбралась наружу.
Мои платье и рубаха упали с ветвей в траву, побитые дождём, от костра осталось только тёмное пепелище. В забытом мной котелке, как и в обуви Шута, было полно воды.
Сам воин так и лежал с закрытыми глазами в прежней позе, только на побелевших щеках горели алые пятна. Плащ и одежда у него промокли насквозь.
Жив... Он жив...
- Джастер, проснись!
Я протянула руку и вздрогнула: влажная кожа просто полыхала горячечным жаром, но при этом мне казалось, что внутри воина словно таится огромная глыба льда.
- Джастер, вставай! Вставай, пожалуйста! - я тормошила Шута, пытаясь привести в чувство. - Давай, надо уйти в шатёр! Тебе нельзя здесь больше лежать! Ты же болен!
С трудом мне удалось добиться, чтобы он приоткрыл глаза и посмотрел на меня. Глаза у него были мутные и почти безжизненные, а губы заметно пересохли, потому что треснули, когда он попытался что-то сказать.
- Молчи и вставай! - я требовательно смотрела на него. - Ты тяжёлый, я не могу тебя донести до шатра!
С трудом, опираясь на меня, Шут добрался до единственного сухого места в нашем лагере: двойная ткань и густые ветви уберегли внутренность шатра от дождя.
С не меньшим трудом мне пришлось заставить воина раздеться: в горячке он просто не понимал, что я от него хочу. Когда понимал, то двигался так неловко, что мне хотелось взять кинжал и разрезать его одежду в клочки, а не помогать раздеваться, страдая от его болезненных гримас.
При виде жутких воспалённых рубцов и обилия мелких ран и порезов стало стыдно. Он и в самом деле еле живой, а я со своей гордой обидой столько носилась...
Уложив воина на покрывало, я сунула ему в руки Живой меч и укрыла Шута своим плащом, устроившись рядом с ним. Джастер почти обжигал, как раскалённая печь, но при этом его трясло от холода. Но хотя бы на сухом лежит...
И как он собирался в одиночку с таким справляться?
Хотя... Без меня он бы таких ран не получил и был бы сейчас жив и здоров...
Пригревшись, я сама не заметила, как уснула и проспала до полудня.
К счастью, хмурое утро распогодилось, и солнце выглянуло из-за туч. Я развесила нашу одежду сушиться, разгребла мокрое пепелище и разожгла огонь, содрав с веток для костра мокрую кору.
Когда в отмытом котелке закипела вода, я бросила в воду кору с ивовых прутиков. Таким средством Холисса всегда сбивала жар у женщин, приходящих за зельем изгнания, и я решила, что Джастеру от такого отвара хуже точно не будет.
Приготовив поздний завтрак, я снова вскипятила воды и , после недолгих раздумий стала делать вчерашний лечебный настой.
Обида не прошла, но притупилась. К тому же Шут не просил о помощи и даже не ждал её от меня. Это решение было полностью моим.
Жаль, что той мази, которой он щедро поделился с книжником, сейчас у меня нет...
День снова прошёл в несложных заботах: я отпаивала Джастера отваром и настоем и дремала с ним рядом.
На солнце наша одежда высохла быстро, а к вечеру жар у Шута спал.
Он настолько пришёл в себя, что даже смог одеться, пока я готовила себе ужин, но это занятие его так утомило, что воин снова уснул, накрывшись своим плащом.
И, хотя мы не перемолвились даже словом, спать рядом с ним намного теплее, чем одной.
Утром Джастер спал дольше обычного, что неудивительно. Чудом было, что он вообще выжил после таких ран, даже с помощью Живого меча.
