Нефрит (СИ) - Синякова Елена "(Blue_Eyes_Witch)" (книги txt) 📗
Конечно же, он ощущал все, что я чувствовала, какой бы смелой и уверенной не пыталась казаться вслед за моими сестрами, когда подошел сзади, обнимая легко и ненавязчиво, чтобы не помешать, и проговорив приглушенно и мягко:
— Его не стоит бояться. Парень не агрессивен по отношению к вам. Вы ему не только искренне интересны, но и симпатичны.
— Поэтому вы так спокойны и дружелюбны по отношению к нему?
Я с радостью поддержала бы сейчас любой разговор, даже черт побери про высшую математику, процесс размножения тюленей без вмешательства Отца или коллайдер, только бы не смотреть на то, как Мия продолжала выпускать кровь из глубоких ран Лютого, а Злата быстро, ловко и явно умеючи обрабатывала края распоротой кожи, сменяя один ватный тампон за другим.
Девочки работали молча, быстро и слаженно и пока что в моей помощи не нуждались, давая мне возможность привыкнуть к происходящему и влиться постепенно.
— В нем нет ничего, за что его следовало бы бояться, — просто пожал плечами Нефрит, когда я покосилась удивленно на него снизу вверх:
— По-твоему нормально то, как он говорит и двигается? У меня волосы дыбом только от одного его голоса! Я такие только в фильмах ужасах слышала, когда в людей демоны и бесы вселялись Нефрит и Лютый почему-то приглушенно рассмеялись, покосившись друг на друга весело и наверное даже лукаво, отчего я уже была готова услышать душераздирающую историю о древних демонах-Беров, которые веками ходили по земле и питались кровью девственниц ей-богу!
И в этой ситуации по крайней мере радовало только одно — не смотря на то, что теперь Лютый в прямом смысле просто истекал кровью, и в его глубоких ранах практически ковырялась Злата, пытаясь их вычистить, мужчина ни единого раза не поморщился и не напрягся, словно его гладили, как кота строго по шерсти.
— Не смотри на меня так щемяще-жалостливо, — криво усмехнулся Лютый, чуть сощурив свои колкие холодные, как лед глаза, — Мне не больно. От яда я ничего не чувствую, даже если эта парочка врачей решит содрать с руки кожу и прополоскать ее в воде.
— Яд Кадьяков в малых дозах вызывает онемение, а в больших частичную или полную парализацию, и чем быстрее мы сможем очистить рану и кровь, тем быстрее яд перестанет действовать, — быстро пробормотала Мия, не отвлекаясь от своего не слишком то приятного занятия, и не оборачиваясь на меня, но чуть улыбаясь кончиками губ, когда Лютый продолжил:
— А спарнем не происходит ничего странного — он просто в состоянии перехода вот и все.
Ага.
Я быстро заморгала, пытаясь напрячь мозги и вспомнить, что бы это могло значить, видя, как Нефрит мягко улыбнулся, легко придвигая меня к себе, чтобы прижать спиной к могучему торсу:
— Переход это едва ли не самый тяжелый период в жизни Берсерка. В это время человеческая сущность пытается ужиться со звериной, и каждый Бер должен найти баланс в себе, чтобы научиться обращаться по собственной воле, не зависимо от ярости. Это что-то вроде совершеннолетия…когда переход заканчивается и Берсерк обретает власть над собственной яростью и жаждой крови, он становится полноправным воином в своем роде, его считают взрослым и мнение начинают учитывать при важных голосованиях.
Так, да.
Что-то подобное мне рассказывали девочки.
Просто я наверное это все иначе представляла.
Сейчас я вспоминала, что Мия говорила о том, что именно в этот период Берсерки самые неуравновешенные и дикие, поэтому они жили вне рода, рыская по лесам и пытаясь отыскать в себе тот самый баланс, о котором говорил Нефрит.
— …а с голосом что?
— Две сущности, — улыбнулся Нефрит, — Как только он найдет в себе баланс, голос будет нормальным и станет меняться лишь в момент обращения в медведя.
— Значит он не демон?
Нефрит и Лютый снова рассмеялись, переглянувшись:
— Кажется, в твоих словах сквозит разочарование, Кудряшка?
Ну..наверное так и было!
Было бы интереснее, если бы у нас появился собственный демон!
Следующая мысль настигла меня случайно, но так резко, как вихрь от появления в доме нашего чудо-Бера, от которого я снова вздрогнула, запрокидывая голову, чтобы увидеть неоновые глаза своего мужа, выдохнув ошарашено:
— Вы все такие были?!
— Кое кто даже хуже! — послышался голос Отца, отчего я улыбнулась, вот только улыбочка вышла нервной и кривой, потому что он вошел, сгибаясь, чтобы вписаться в покосившийся дверной проем, неся на своем могучем окровавленном плече Янтаря, который по-прежнему был без сознания…и весь измазанный в крови, словно его искупали в какой-то красной незамерзающей речке.
Вслед за ним в домик вошел и Карат, который так же на плече принес Тумана в том же жутко плачевном состоянии, в котором был и Янтарь, и от запаха крови стало просто невозможно дышать! Мне казалось, что весь мир стал красным, утопая в жестокости и боли, и делая меня беспомощной и жалкой марионеткой, которая не может помочь тем, кого любила всем своим маленьким существом!
Мне стало так плохо, что голова закружилась, и мир посыпался яркими блестками прямо на мой нос, растворяясь во всех оттенках красного, когда горячие руки обхватили крепко и бережно, разворачивая в другую сторону, и обволакивая самым родным и дорогим ароматом из всех существующих на земле — ароматом моего мужчины, который был моим миром и той каменной стеной, за которой было не страшно ничего.
— Тише, тише….. - зашептал Нефрит, бережно поднимая меня над полом, чтобы я могла обхватить его мощную шею своими дрожащими руками и уткнуться в нее носом, дыша лишь им и стараясь не думать ни о чем…хотя бы временно!
— Дочка, ты зря так боишься! Ничего страшного еще не произошло… — начал было мягко и осторожно Карат, вот только договорить не успел, потому что тут же рявкнул Отец:
— Ая сразу говорил, что нечего им здесь делать! Кто меня слушал?! Никто! Вот теперь! НАТЕ!
Думаю, что когда воцарилась звенящая тишина, это Карат кинул свой красноречивый убийственный взгляд на старого доброго друга, чтобы тот прикусил свой громкий язык хотя бы на время, продолжив все так же спокойно, размеренно и умилительно мягко, словно он мурлыкал колыбельную, укачивая мои расшатавшиеся нервы:
— Отныне ты жена Берсерка и скоро привыкнешь к тому, что постоянно что-то будет ломаться, кто-то будет драться и вопить.
Думаю, что последнее относилось к Ледяному, который что-то недовольно забурчал себе под нос, делая это непривычно тихо, отчего я чуть улыбнулась, выглядывая из-за плеча своего мужа на того, кто был нашим вторым отцом, и смотрел на меня сейчас так тепло и ласково, улыбнувшись шире, когда я растерянно прошептала:
— …так много крови…
— Разве это много? — хмыкнул Отец, но тут же притих от одного только взгляда Карата. брошенного им из-под веера иссеня-черных ресниц, принявшись деловито устраивать бесчувственных Янтаря и Тумана прямо на полу, куда я категорически не хотела смотреть, но глаза словно делали все наперекор вопящему разуму, когда я содрогаясь видела на теле двух огромных Беров отчетливые следы от клыков.
Нет, это были не те раны, которые ужасали меня на могучем теле Лютого.
Словно их кусали по какой-то системе.
Как раз там, где были рваные глубокие раны от когтей.
Карат проследил за моим взглядом, осторожно кивая и говоря приглушенно и осторожно, словно ожидая от меня сейчас бурной истерики:
— Это мы сделали. Нужно было пустить кровь, чтобы вышло как можно больше яда.
— У Беров свои методы лечения, — улыбнулась мне Злата быстро, но с трудом сдерживая в себе явно сквозившую панику и боль за своего раненного мужа. который продолжал сидеть в одной позе у стены, дыша глубоко и ровно, словно собирался заснуть.
-..это я уже поняла, — прошептала я. когда последним в дом вошел Север огромный, взъерошенный и с большими зрачками, первым делом отыскав глазами суетившуюся у костра Мию, а затем переведя тяжелый пронзающий взгляд на нашего нового чудо-Бера, глядя так, словно пытался просканировать его насквозь.
