Astia vala femundis (СИ) - "Soul-keeper" (читать книги без .txt) 📗

Эльф едва не обиделся, но, открыв глаза и увидев ее обеспокоенный взгляд, тут же передумал.

— Слежу за тобой.

— Следишь? — слово и впрямь прозвучало странновато, Хоук наклонила голову и прищурилась.

— Ты же была ранена, — поправился эльф, — вот я и слежу, чтобы с тобой все было в порядке. Тебе нужно лежать, кстати.

Мариан недовольно поморщилась.

— Весь день зудят: «Хоук лежи, Хоук поешь, Хоук ты же ранена».

— Что в этом плохого? Они заботятся о тебе? — предположил Фенрис.

— А где ты был? — вдруг спросила она.

— Здесь. Я, как всегда, притащил тебя раненую. Андерс исцелил…

— Когда я очнулась, тебя уже не было.

— Здесь были все, так что мне стало неловко и я…

— Свалил? — улыбнулась Хоук, и у Фенриса все потеплело в груди. Каффар, как же он ждал этой улыбки!

— Не свалил, а ушел поспать. И вот я снова здесь! — ворчливо ответил он.

— Ох, — Мариан приложила руку к месту, где ее ранили.

— Болит? — встревожено спросил эльф.

— А ты, я смотрю, по-настоящему беспокоишься! — ехидно заметила Хоук, откидываясь на подушки, — зудит, страшное дело! Все думаю, чем почесать…

— Терпи, это пройдет. Заживает, значит.

— Ты как? — спросила Мариан, повернув голову в его сторону.

— Почему ты спрашиваешь?

— Ну, если я все еще здесь, и ты не вырвал мне сердце, значит либо не заметил, как я стала малефикаром, либо…

Фенрис вздрогнул от слов, прозвучавших из ее уст. Это было сказано так грубо и резко, словно она решила защищаться, когда он даже не начал нападать.

— Малефикаром значит, — произнес он, пробуя это слово на вкус. В глазах Хоук промелькнула тень страха. Но лишь на секунду, она быстро вернула себе спокойный и уверенный вид.

— Ты не собираешься меня обвинять? — недоверчиво спросила она.

— А нужно?

— Вот сейчас ты меня действительно пугаешь.

— Хоук, — Фенрис вздохнул, — я все думал, что же скажу тебе, после случившегося. Но знаешь что? — он устремил на нее свой взгляд, убедившись, что Мариан внимательно смотрит на него, — я ничего тебе не скажу.

— П-п-почему? — дрожащим голосом переспросила Хоук, и ее глаза вдруг наполнились слезами.

Этого Фенрис не ожидал, слова, которые он собирался произнести, мгновенно выпали из головы, и сердце застучало, как ненормальное. Пришлось сделать над собой усилие.

— Ты всегда говорила о том, что это мы решаем, с какими воспоминаниями будем жить. Сожалеть об этом или нет, страдать или забыть. Ведь в конце концов, мы останемся наедине со своим выбором. Ты свой выбор сделала. Я не одобряю его. Я думаю, тебе не следовало прибегать к магии крови.

— То есть, по-твоему, лучше бы я умерла? — спросила Хоук, едва сдерживая слезы.

— Нет! Хоук, я так не думал. Я… — Фенрис замолк, обдумывая то, что собирался сказать, — в случившемся отчасти есть и моя заслуга. Если бы я не предложил дуэль с Аришоком, кто знает, как развернулась бы ситуация.

— Я знаю. Нас всех перебили бы в таком случае! А мне выпал шанс взять ответственность на себя.

— Тебе по силам такая ответственность?

Хоук отвернулась в другую сторону, пытаясь скрыть от него, что плачет.

— Я справлюсь, — тихо ответила она.

Фенрис замолчал, не зная, что ему нужно сказать. Хоук действительно волновало, что он думал по этому поводу? А если бы он сказал, что знать ее больше не желает? Как бы она поступила? Сказала бы, что справится, подавившись слезами?

— Мариан, — тихо позвал он, но Хоук не ответила, — Мариан, не плачь, пожалуйста.

— Я поклялась, — дрожащим голосом сказала она, — я поклялась, что никто, никогда не увидит моих слез. После смерти папы. Их действительно никто не видел. Когда умерла Бетани, когда мы бежали из Лотеринга. Когда я узнала, что у нас ничего не осталось, из-за дядюшки, просадившего все имущество за выпивкой и азартными играми. Никто не видел моих слез, когда Карвер попал к Серым Стражам, когда я, стиснув зубы, вернула родной дом своей семье. Никто не знал о моих слезах, когда умерла мама, — Хоук нервно сглотнула слюну, переводя дыхание. — Однажды, я пожелала превратиться в камень, чтобы ничего не чувствовать, и чтобы никто не видел моих эмоций. Но, скажи мне, Фенрис, почему вышло так, что ты видел их все? — она повернулась в его сторону.

Глаза были красные, опухшие от слез. Голос дрожал, она нервно всхлипывала. Фенрис не смог прервать ее монолога, потому что задумался о том, что действительно видел все ее проявления слабости. Значило ли это, что она доверяет ему немного больше, чем остальным?

— Я сама не заметила, как ты стал слишком близко. Дерьмо, почему я этого не заметила? Почему я плачу сейчас? Я не боюсь магии крови, Фенрис, я все время думала о том, что если обращусь к ней, ты отвернешься от меня!!! — она закрыла лицо ладонями.

Фенрис не хотел перебивать ее, он подумал, что лучше выговориться сейчас, чем держать в себе этот ураган из эмоций. Если все так, как она говорит, эльф действительно единственный, перед кем она не стесняется быть сама собой.

— Но ты не ушел, — Хоук убрала руки от лица и снова посмотрела на него. Затем перевела взгляд на его руку. Фенрис тоже посмотрел на красную ленту, повязанную вокруг его запястья. Он не снял ее, каффар, да он ведь даже не собирался этого делать!

— Фенрис… я… извини за эту истерику, — Хоук выровняла дыхание, — если у меня появился шанс, даже после того, как я убила Аришока, используя запрещенную магию, и меня не арестовали на месте, значит, мои друзья не сомневаются во мне. Я не могу их подвести, — она вытерла слезы уголком одеяла. — Скажи уже что-нибудь, меня пугает твое молчание.

— Твои друзья ни на секунду не сомневались в тебе, — ответил он, подтверждая ее слова.

— А ты… сомневаешься?

Это был тяжелый вопрос. Особенно сейчас. Фенрис до сих пор не думал об этом.

— Понятно… — пробормотала Хоук, не дождавшись ответа.

— Мне казалось, учитывая мое прошлое, ты должна быть в курсе моих… взаимоотношений с магией крови, — тщательно подбирая слова начал он. Хоук ответила не сразу. Они опять балансировали на грани…

— Знаешь, я бы с радостью все вернула назад, — вздохнула она, — я хочу, чтобы все стало как раньше…

— Так уже не получится, — сказал Фенрис и заметил, как Мариан вздрогнула. Слова обжигали горло, эльф и сам понимал, что будь возможность, он всеми силами пожелал бы избежать происходящего разговора.

— Что ты… намерен делать дальше? — неуверенно спросила она.

— Хотел задать тот же вопрос тебе.

— Ну, в мои планы точно не входит практика в кровопускании…

— Я рад.

Хоук посмотрела на него с надеждой и даже попыталась улыбнуться. Вышло не очень…

Фенрису хотелось как-то утешить ее, сказав, что он будет рядом. Однако, как обычно, он не мог подобрать нужных слов.

— Я рада, что ты еще здесь. Я постараюсь не подвести тебя.

— Хоук… ты уж постарайся…

— Уф… Не очень у нас выходит, да? — спросила она, пытаясь разрядить обстановку и снять напряжение, повисшее в воздухе.

— Ничего. Я попробую... это обдумать. Может, дальше станет легче?

— Спасибо, что не ушел. Это дорогого стоит.

Фенрис улыбнулся, почувствовав, как из сердца исчезает тревога. По крайней мере, Хоук была все та же. Ничего не изменилось. Возможно, у них еще есть шанс?

О чем он думал? Шанс на что? Чего он хочет от нее?

— Задумался? — тихо спросила Мариан.

— Есть немного.

— Странно видеть тебя таким… Напряженным. Хотя я понимаю, почему. Но мне уже гораздо лучше.

— Мне тоже, — ответил эльф, поднимаясь из кресла.

— Это же хорошо, что мы поговорили?

— Думаю да.

— Мы поговорим еще? — неуверенно спросила Хоук, когда он уже приближался к двери, — я бы хотела…

— Поговорим.

— Фенрис? — он обернулся, заметив, что Мариан приподнялась на локтях, — приходи сюда, если… захочешь. Андерс велел мне не вставать еще три дня. Помру от тоски.

Эльф подавил в себе желание улыбнуться. Да конечно он придет, венехедис, он не пришел бы сегодня, если бы не хотел! Желание увидеть Хоук превышало все разумные пределы. Но ей не обязательно об этом знать, поэтому Фенрис лишь кивнул в ответ, тихо прикрывая за собой дверь.