Погоня за сокровищем (СИ) - Григорьева Юлия Геннадьевна (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
– Ох, уж эти женщины, – вторя молодому человеку, вздохнул Лоет. – Пока ты собираешься поднять якорь, они уже успели дать залп из всех орудий.
Капитан положил руку на плечо Альена, сочувственно похлопал его и указал взглядом на бриг.
– Не желаешь выгулять мадемуазель Адамантину Лоет?
– Я-то желаю, но…
– Задержись на борту, – коротко ответил Вэй, первым поднимаясь по сходням.
Тина, шагнувшая к отцу, увидела Альена и тут же отступила ближе к Дину.
– Дитя, за мной, – коротко велел строгий папенька.
– Мы ждать, – начал его высочество, но Лоет отмахнулся.
– Я вас не задерживаю.
Бонг лукаво улыбнулся и кивнул на берег Дину. Принц растерянно взглянул на Тину, но лекарь, бросивший взгляд на Альена, потащил его высочество к сходням, что-то говоря на горастанском. Дин покорно пошел следом, а Литин облокотился о перила борта и застыл, раздумывая, зачем Лоет повел дочь в каюту.
Юное создание, преисполненное чувством ответственности через край, и оттого хмурая и ссутуленная, вошла в капитанскую каюту и выжидающе посмотрела на отца. Вэй присел на край стола, любовно огладив ладонью его поверхность, указал дочери на стул, добавив для весомости:
– Садись.
– Что-то случилось, папенька? – спросила Тина, присаживаясь на край стула и складывая ладони на коленях, как самая воспитанная девица на свете.
– А это ты мне расскажи, – велел Лоет. – Что происходит между тобой и Умником?
– Зачем вам это? – девушка уныло вздохнула и уставилась себе под ноги.
– Спать не могу, любопытство мучает, – усмехнулся капитан. Тина упрямо промолчала, и тогда Вэй решил зайти с другой стороны. – Господин Литин просил у меня твоей руки, что на это скажешь?
Тина вскинула на отца взгляд, прижала ладони к груди и взмолилась:
– Не соглашайтесь, папенька! Ни за что не соглашайтесь!
– Почему? – недоуменно изломил брови Лоет. – Он мне нравится. Отличный парень. Умный, сдержанный, не слабак. К тому же явно влюблен в тебя. Не беден, опять же. И, если подходить к делу уж совсем пристрастно, то его не отпугнули твои выходки. Альен принимает тебя такой, какая ты есть. Мне, как твоему отцу, и желать больше нечего. Отличный зять. Он ведь и тебе по сердцу…
– Вот поэтому и откажите, – пробурчала Тина. – Он слишком хорош, чтобы портить себе жизнь с такой, как я.
Вэйлр даже застыл, изумленно глядя на дочь. Он откашлялся и с нескрываемым любопытством поинтересовался:
– Это с какой же?
– С такой, – ожесточенно ответила девушка и зло провела кулаком по глазам, смахивая непрошенную слезу. – Он красивый, добрый, умный, понимающий, заботливый. Ему нужна женщина, а не ее подобие. Посмотрите на меня, папенька. Посмотрите внимательно. Что вы видите? Разве вы видите девицу? Я сама не знаю, кто я, – Тина всхлипнула, но отвела в сторону руку отца, протянувшуюся к ней. – И даже я не уверена, что, когда пройдет время, вновь не стану такой, какой была при нашем знакомстве. Я притягиваю неприятности, и не хочу, чтобы они коснулись Альена. Уж лучше пусть женится на той, с кем сможет прожить спокойно и счастливо. К тому же, – мадемуазель стерла с лица слезы, успокаиваясь, – мы с ним совершенно разные. Сравните нас, папенька, что вы видите?
– Вэя и Аду, – ответил Лоет, криво усмехнувшись. – Только наоборот. Правда-правда. Когда познакомился с твоей маменькой, она была, как Альен. Разве что, совершенно неопытная, только получившая первый удар от жизни. И я – раздолбай, гуляка, пьяница. Да я дышать на нее боялся, Ада казалась мне хрупким созданием. И когда однажды она призналась, что хочет остаться со мной, знаешь, что я сделал?
– Что вы сделали, папенька? – почти шепотом спросила Тина, не сводя с отца широко распахнутых глаз.
– Я прогнал ее, – Вэй усмехнулся, услышав изумленный возглас дочери. – Я сказал ей, что она ошиблась с выбором, что такой, как я, не для нее, и твоей маменьке стоит сделать иной выбор.
– И что же маменька? – спросила Тина, жадно глядя на папеньку.
– Она была оскорблена, конечно. Послала меня к дьяволу и уехала. Я, дитя, я сам отказался от любимой женщины, без мыслей о которой не проходило ни одного дня. Терять дорогого тебе человека всегда больно, но больнее, когда ты сам прогоняешь его, когда своими руками рвешь себе сердце. За те четыре месяца, что прошли с того жуткого дня и до нашей встречи, я подыхал каждый день, вопрошая Всевышнего, куда он дел мой разум в ту минуту, когда я оскорбил и унизил Аду. Я ведь был уверен, что она не простит и не примет меня.
– И что сделала маменька?!
– Ну, судя по тому, что ты сейчас сидишь передо мной, простила, – хмыкнул Вэй. – Правда, для начала проучила и помучила. Я простоял на коленях перед воротами особняка Ламбер полдня и часть ночи прежде, чем она сдалась. И знаешь что, дочь? Я до сих пор не могу простить себя за то, что посмел отказаться от любящего меня сердца, за то, что посмел плюнуть в душу, открывшуюся только для меня. Я чуть не потерял лучшую из женщин из-за глупых соображений, что она не для меня. И я не могу представить, чтобы сталось со мной, если бы Ада меня не приняла после всего, что я наговорил ей. Ты еще юна, твоя жизнь только начинается, и, возможно, Альен Литин твоя первая, но не последняя любовь. Быть может, твоя судьба ждет тебя где-то впереди. Ты можешь отказаться от него и верить в лучшее. Тогда я буду молиться, чтобы этот мальчик не стал для тебя на всю жизнь сожалением об упущенном счастье. Что касается до твоих остальных измышлений, то все зависит только от тебя. Ты начала размышлять, это не может не радоваться. Тебе по силам обуздать своих демонов, стать взрослей и умней. Только ты способна на это, и никто другой, сколько бы мудрых мыслей мы не пытались до ттебя донести. Я не буду тебя убеждать, чтобы ты вновь открылась Умнику, как не буду уговаривать этого не делать. Это твоя судьба, Тина, но я лишь попрошу тебя не спешить с решением, которое станет для тебя судьбоносным. Он ведь и, правда, может уйти. Разберись в себе, потом делай выводы.
Времени у тебя предостаточно. – Тина кивнула и потупила взгляд. – Кстати, ты же собиралась сойти на берег. Альен ждет тебя.
– Папенька! – испуганно вскрикнула девушка.
– Ты обещала не бегать, – напомнил Вэйлр. – Иди и просто насладись земной твердью. Думаю, развлечения для тебя Умник придумает без труда. – И глядя на нерешительно переминающуюся с ноги на ногу дочь, гаркнул. – Вперед!
Тина вылетела из отцовской каюты, и Лоет усмехнулся:
– Любо-овь у них, понимаешь. И как там мой ангел… Выжить бы.
На палубе царила ленивое затишье. Моряки с «Алиани» ожидали, что им скажет капитан Лоет, моряки со «Счастливчика», которые не сошли на берег, потягивались и негромко переговаривались, чему-то посмеиваясь. У них был обычный день, каких они знали великое множество, ничего необычного. Жизнь продолжалась.
Недалеко от сходней застыл Альен Литин. Он был задумчив и непривычно молчалив. Команда брига уже привыкла к улыбчивому молодому человеку, который никогда за словом в карман не лез, и на подначки отвечал легко и быстро, не обижаясь и не задирая носа. Альен шумно втянул носом теплый воздух и обернулся, услышав негромкий перестук шагов. На палубе появилась Тина. Молодые люди смотрели друг на друга, не решаясь сблизиться или заговорить.
– Составишь мне компанию? – осторожно спросил Альен, отмерев первым.
Тина кивнула и направилась к сходням. В голове девушки все еще звучали слова папеньки, испугавшие ее: «Он ведь и, правда, может уйти». Мадемуазель Лоет кусала губы, борясь с искушением остановиться и взглянуть в глаза молодого человека. После разговора с отцом, Тина была растеряна. Она еще не отказалась от своих прошлых размышлений, но и то, то рассказал папенька, смутило и заставило задуматься.
Глядя на родителей, девушка даже подумать не могла, что они могли не быть вместе. Ей всегда думалось, что у родителей была любовь с первого взгляда, и что, раз увидев друг друга, уже никогда не разлучались. А выходит, капитан Лоет чуть не упустил своего счастья, и Адалаис Ламбер могла достаться другому. Тина тряхнула волосами. Глупость какая. Родителей свела сама судьба, это было видно по той нежности взглядов, которыми они обменивались, по объятьям и поцелуям, за которыми их иногда заставали дети. Горничные ни раз умилялись, глядя на хозяев. Как же папенька мог отказаться от маменьки? Это вовсе не укладывалось в голове. Как же славно, что одумался.
